Белые волосы, глубокие морщинки на лбу, тонкие изящные пальцы, лучистые глаза. Удивительное чувство юмора, живость ума хозяйки.
Её дом - гримёрка, где она наряжается, «примеряет» роли, накладывает грим, принимает поклонников и цветы после спектакля. Её комната и сегодня полна роз.
Зинаида Леонтьева уже давно не разрешает себя фотографировать, но пообщаться всегда рада.
«Старая школа»
- Зинаида Васильевна, вы жили и играли на сцене в разные времена. Какие были наиболее яркими?
- За 95 лет я многое видела, но как любой человек лучшими годами назову те, когда была молода и полна сил. И неважно, насколько это было тяжёлое время. Моя актёрская карьера началась в 1937 году, и первые годы были самыми страшными – началась война.
Но, конечно, мне близка та, когда я была молода и полна сил. Тогда я играла центральные роли. Правда, в те годы я была не очень востребована в советских пьесах. Во мне, как говорили, было мало быта.
До роли Ульяны Громовой я играла только отрицательных персонажей и настолько привыкла к ним, что поначалу наотрез отказывалась от центральной героини из «Молодой гвардии». Не думала, что смогу сыграть её. Но режиссер в меня верил, он меня убедил. Говорят, что получилось неплохо. После этого я стала играть положительных молодых героинь.
В 70 лет ушла на пенсию, категорически заявила, что мне уже достаточно, а в 80 меня вернули и вот до сих пор работаю, выхожу на сцену.
- Вы ходите в театр в качестве зрителя?
- Я уже никуда не выхожу и почти не двигаюсь, потому что почти не вижу и не слышу. Мне кажется, что в моём возрасте называется хорохорством, когда ты хочешь просто где-то засветиться. Я этого не люблю.
Тем более что одна уже не могу выходить на улицу, только с дочкой. А на репетиции в театр за мной приезжают, а после отвозят домой.
- Вы работаете с молодыми артистами. Какое оно, сегодняшнее племя актёрское?
- Они отличаются от нас… непрофессиональностью. Вот, например, молодые актёры репетируют «Грозу», а главная героиня приходит в брюках! Как можно репетировать пьесы Островского в брюках? Они считают, что можно. А я всю жизнь играла в корсетах, чтобы осанка и выправка была актёрская, чтобы себя держать и красиво подавать. Тогда была другая эпоха, теперь я причислена к старой школе. Но несмотря на это, я очень люблю молодёжь, и они меня тоже.
Просто сейчас они все спешат зарабатывать деньги, мчатся на другую работу, потому что им сложно жить на одну зарплату, они находятся в постоянной суете и никак не могут остановиться.
У нас было по-другому. Мы жили театром, дышали им... Раньше в театральном сообществе было много юмора, актёры отличались остроумием и начитанностью. Стихи просто так на улице или в гостях читали, и песни пели, а сейчас выпьют, закусят - и конец всему. Не те актёры теперь, не тот зритель. Не любят сейчас театр.
Сейчас все поголовно ходят на каблуках и не понимают, что в длинном платье надо выкидывать ножку с носка, чтобы подол летел вперед. Фото: Из личного архива
- А можно ли вернуть эту любовь?
- Я не знаю, нынешнее поколение мало читает, мало интересуется искусством, и театром в частности, для меня это странно, потому что я обожала сцену. Но сейчас у них есть телевизор, Интернет, где большое количество концертов, фильмов, программ, вытеснивших театр.
Помню, как-то хотели привлечь молодёжь танцами, устроенными в фойе. Но это же безобразие! Чтобы зритель хотел вернуться, играть надо хорошо.
- Мир простился с режиссёром Юрием Любимовым. Любимов. Таганка. Высоцкий... Что это для вас?
- Очень многое. Несмотря на то, что большую часть времени работала в Туле, я всегда любила Москву. Там я знакомилась с актёрами, режиссёрами, поэтами, посещала театры. Мы часто вместе с москвичами выезжали на театральные курорты в Ялту, Грузию. Я следила за новыми спектаклями, выходившими в Москве, встречалась со многими актёрами Таганки. Это было время интересных людей и прирождённых профессионалов, ценителей театрального искусства, настоящих творцов.
Бриллиантовый хлеб
- Но в вашей жизни были и менее светлые годы. Как вы выживали в военное время?
- Мы были все голодные и нищие, у нас ничего не было. Женщины ходили на деревянной подошве с двумя ремешками, я выкручивалась, как могла. А могла я всё. Шила из мешков платья, вышивала на них узоры, приклеивала какие-то аппликации, мастерила туфли и босоножки. Мы играли в голоде, падали в обмороки.
Однажды у меня в магазине украли карточку на хлеб. Казалось, что это конец, рыдая, я упала на пол, но вдруг молодой человек из очереди отдал мне свою. Это самый ценный подарок, который я когда-либо получала в своей жизни, этот подарок, считаю, дороже любого бриллианта.
- У вас был выбор тогда: играть – не играть?
- Нет, надо было играть всегда. Я играла с температурой 40, когда у меня было воспаление лёгких, играла со сломанной рукой, которую повредила в первом акте. Я выходила на сцену всегда, а тем более во время войны. Играли в лесах, на полянах, на передовой. Вокруг сидели бойцы, мы приезжали на двух грузовиках, а с воздуха нас бомбили. После спектаклей шли работать в госпиталь, мыли полы, перевязывали, читали книги, стирали кровавые бинты.
Поколение без мужчин
- Вы красивая женщина, у вас, наверняка, было много поклонников…
- Всех моих поклонников убила война. Я из поколения, у которого нет мужчин. Нам остались старики, которые еле выжили, и молодёжь, которая была гораздо младше нас.
В актёрской среде, конечно, были актёры, но тогда я была голодная, просто хотелось есть. Ни о чём другом я думать не могла, не до романов было.
- А были ли подруги у такой красивой женщины?
- Да, могу с полной уверенностью это утверждать. У меня были подруги, с которыми мы прошли многие годы. Одна из них из Гомеля - Нина Корнеева, бытовая актриса (няни, кормилицы…). Она ушла из жизни в прошлом году. Мы были знакомы с ней всю жизнь.
Ещё была у меня приятельница, близкая мне по духу. Мы были очень похожи: обе актрисы, обе были замужем за режиссёрами, одного возраста, одного типажа. Мы настолько были привязаны друг к другу, что порой могли не разговаривать, а просто сидеть в одной комнате вязать, шить. Нас не смущало молчание. Когда она умерла, я потеряла друга.
- Как вы познакомились с мужем?
- Мой муж был помощником Мейерхольда в двух спектаклях, а я безумно хотела попасть к Мейерхольду в студию и заниматься у него. Но его арестовали. Мой будущий супруг приехал тогда к нам и в первый же день отвёл меня в ЗАГС, сказав: «Распишите нас, потому что завтра она откажется».
- Вы действительно отказались бы?
- Я никогда не хотела замуж, всегда была эгоисткой. Я предпочитала, чтобы влюблялись в меня, а сама была холодна. Он это чувствовал, знал, что может меня потерять, если не жениться.
- Но ведь говорят, что актёры - натуры влюбчивые, неужели вас это обошло стороной?
- Я была невлюбчивая, наверное, не умела говорить о любви. Об этом я очень жалею, потому что так и не встретила своего человека.
- И это прожив в браке 10 лет?
- Я очень хотела иметь ребёнка, поэтому и вышла замуж. Мне было 30 лет, и это был максимальный срок. Мы действительно прожили вместе 10 лет. Работали в Чите и Томске, а после он поехал в Ярославль, а я осталась в Туле, потому что дочке Ирочке тогда уже было 10 лет и мне не хотелось с ней мотаться.
- Наверное, дочка провела всё детство за кулисами?
- Нет, я никогда её не брала на репетиции. У неё была няня, которой я отдавала практически всю свою зарплату.
Мой муж считал, что актриса не должна днём стирать, убираться, мыть полы, а вечером играть королеву. Для него, как для режиссёра, это было неприемлемо. Поэтому мы отдавали бельё в стирку, нанимали домработницу.
- Вы считали мужа профессионалом своего дела?
- Он был интересным режиссёром, с его репетиций никто не хотел уходить. Поэтому после них все вместе шли к нам домой, образовывались творческие посиделки, где мы разбирали постановку, обсуждали образы, говорили о литературе, читали. Сейчас с репетиций актёры почему-то скорее бегут, а мы могли подолгу стоять, обсуждать и репетировать ночами. Это было в 60-х годах. Был творческий подъём. Мы хотели учиться.
Сегодня актёры не знают элементарных вещей. Для меня дико видеть, что молодёжь в костюмах может позволить себе сходить в буфет и выпить чай. Актриса не имеет права даже садиться в костюме! Кроме того, они не знают, как пользоваться веером, как использовать шлейф от платья, как вообще ходить в длинном платье. Ведь сейчас все поголовно ходят на каблуках и не понимают, что в длинном платье надо выкидывать ножку с носка, чтобы подол летел вперед.
Базарное время
- Вы говорите как истинная леди. А есть место леди и джентльменам в наше время?
- Я этого уже давно не вижу. Возможно, это из-за того, что уже давно никуда не выхожу. Помню, что во время войны встречались настоящие кавалеры. Может, и сейчас они ещё есть.
А вот от нынешних женщин я в ужасе. Они разучились разговаривать по-человечески, все кричат и качают права, вокруг хамство. Я не понимаю, почему настало такое базарное время. Они потеряли скромность, сдержанность, им бы хоть капельку интеллигентности.
- Перемена женского менталитета - причина сегодняшнего большого количества разводов?
- Я была замужем один раз и больше не вышла. Сегодня же, когда видишь девочек по 22 года, дважды побывавших замужем, понимаешь, что всё стало несерьёзным. Легкомысленное и поверхностное отношение к браку разрушают институт семьи, поколение теряет устойчивость, у молодых нет уверенности. Ведь родители могут разойтись в любой момент.
Моя дочь - многодетная мать и счастлива. У меня прекрасные внуки и правнуки, которых я безумно люблю, и они меня. Они не слушают меня, конечно, а просто любят. Да если честно, я и не лезу давать советы, знаю ведь, всё равно сделают по-своему.
- В вашей семье нет проблемы отцов и детей?
- Я не могу назвать это проблемой, потому что понимаю, что я уже совсем из другого поколения, другой эпохи. Единственное, за что я ругаюсь на своих, - это что мало читают, а у меня ведь такая шикарная библиотека дома, только уже никому не нужна.
Счастье – это дочь
- Вы прожили почти век. Часто думаете о прошлом?
- Совсем нет. Я сейчас вот смотрю в окно и думаю: увижу ли я ещё раз цветущие деревья или уже мне поздно об этом мечтать. А мне ведь уже поздно…
- Вы были счастливы?
- Счастье… я была счастлива, когда родила дочку. Моя дочь - это моя самая главная роль.
- Сегодня идёт война на Украине. Туляки помогают беженцам, предоставляют свои дома. Как вы оцениваете происходящее?
- Это чистой воды фашизм и даже страшнее. Если это произошло, значит, там уже давно зрели фашистские настроения, они остались и на чём-то культивировались.
Беженцам я сама с удовольствием готова помочь, у меня много всего - может, что-то пригодится, если ко мне обратятся. Люди бегут и скрываются, им страшно, и это нормально - никто не хочет умирать.
Улица, актер, театр… В Туле прошел ежегодный фестиваль «Театральный дворик» 
Режиссер ТАТД им. М. Горького Владимир Ветрогонов: «Я разрешаю всё!» 
Дмитрий Чепушканов: «Надо всегда стремиться к гармонии. Именно она делает жизнь лучше» 
«Мюсли» играют в Пушкина: тулякам представили хореографический перфоманс 
Искусство учит пониманию. Актёр о детском мышлении и будущих президентах