Трое друзей-пятиклассников, гуляя по Фрунзенской набережной стали делиться между собой, как это водится в таком возрасте, кто кем хочет стать. Один наметил выучиться на инженера, второй решил быть летчиком. А Юра Федосеев вдруг заявил, что намерен стать… уголовником! Так мальчишка тогда назвал работу сотрудника уголовного розыска. А через 30 лет он стал начальником легендарного МУРа. Как это произошло, полковник рассказал TULA.AIF.RU.
Он в дружинники пошёл
Жизнь в селе Люторичи, что в Узловском районе, в послевоенные годы была не тяжелой, а очень тяжелой. В том числе и для рабоче-крестьянской семьи Федосеевых, в которой шахтер и колхозница воспитывали четверых детей. Как ни старались родители, прокормить сыновей и дочерей, тем более дать им достойное образование они никак не могли справиться с этой задачей.
В 1954 году глава семейства принял решение – перебираться в столицу, благо там уже жили три его сестры. Было за что зацепиться. Тогда такой демарш предпринимали многие, уезжая из провинции туда, где можно было, опять же не покладая рук, обрести лучшую долю.
Отец устроился в жилконтору плотником. Жить начали в подвале, потом перебрались в комнатушку, где впятером (старший сын был на гособеспечении в ремесленном училище) ютились на шести метрах. Мать с отцом спали на кровати, Юра с сестрами на сундуке. Стол и печка в углу, вот и весь комфорт. Потом переехали в две комнаты, одна из которых была скорее чуланом – без окна.
Федосеев-младший из троечников выбился в «хорошисты», лелея мечту поступить в институт. Окончил восьмилетку и поступил в школу рабочей молодежи, чтобы после работы продолжать грызть гранит науки. Первую зарплату слесаря-сантехника в сорок три рубля отдал родителям, да и как иначе? Себе оставил «трёшку». А что ему? Спиртным не баловался в отличие от многих его сверстников, не курил. Не считал нужным. Мысли были о другом.
Домоуправление, в котором трудился будущий милиционер, располагалось в доме на Зубовском бульваре. В нём же - штаб ДНД – добровольной народной дружины. Юра был ростом не высок, но крепок, выглядел чуть старше своего возраста. Начальник ДНД присмотрелся к парню и предложил ему поучаствовать в охране общественного порядка. Поразмыслив, согласился. То его давнее судьбоносное решение можно, не вдаваясь в патетику, прокомментировать строчкой из Владимира Высоцкого: «Досадно мне, когда невинных бьют».
В компании таких же молодых работяг и примкнувших к ним студентов Юрий Федосеев дежурил на московских улицах.
Пресекал административные правонарушения, иные из которых перерастали в уголовные дела. Именно тогда, ещё на подсознательном уровне он начал воплощать желание, высказанное ранее друзьям на Фрунзенской набережной – стать «уголовником».
Суровых бандитов-рецидивистов, юноши, конечно, не ловили. Разнимали драчунов, задерживали распивающих спиртное в неположенных местах, усмиряли семейных дебоширов. Вопреки расхожему мнению, в Москве в начале шестидесятых обстановка на улицах была относительно спокойной. Тогдашний лидер СССР Никита Хрущев даже заговорил о сокращении милицейских рядов и передаче функций по охране порядка общественникам, то есть той же ДНД. К делу ребята подходили творчески. Помимо задержаний, вывешивали карикатурные портреты хулиганов и пьяниц в витрине Гастронома № 2 на Зубовской площади, сопровождая их сатирическими стихотворными подписями. Никаких материальных преференций за свою деятельность юные поборники общественного порядка не получали. Со временем Юрий «дослужился» до замначальника штаба ДНД.
В бытность его дружинником, судьба свела Юрия со следователем Галиной Пивоваровой. Она посоветовала ему поступать на юридический. Парень поначалу оторопел. Такой поворот казался ему тогда неосуществимым. Из обычных сантехников, да в юристы? Однако мудрая женщина привела аргументы: производственный стаж два года и образование со средним баллом 4,6 есть. Плюс его собственное желание. Плюс участие в ДНД. Короче, документы на юрфак сдал, сдал и экзамены и стал студентом при конкурсе четыре человека на место.
Поле первого курса Юрия призвали в армию, служили тогда три года. Красноярский край, глухомань, зона, внутренние войска. «Люди там разные отбывали, - вспоминает Юрий Григорьевич, - и злодеи, и те, кто, как говорится, попал по дурости. Однажды собрался в увольнение, хватился, а лезвия нет, дефицит, как небритому идти? Спросил, нет ли в отряде парикмахера. Оказалось, есть такой. В общем, брил меня опасной бритвой уголовник. Было ли страшно, а вдруг – чик по голышку? Рискнул», - улыбается.
Увидел там, в Сибири, жизнь отнюдь не с парадной стороны, но желания выбираться из намеченной колеи не возникло. Напротив, узнав близко контингент, с которым впоследствии предстояло работать, все его разнообразие, приобрел некоторый багаж. Что придавало уверенности в правильности выбора.
Петровка, 38
Демобилизовался Федосеев и сразу в институт, а потом к друзьям, которые уже были офицерами милиции. Хочешь к нам, спросили? Как не хотеть? Проверка на Петровке длилась два с лишним месяца, очень тщательная, и зачислен был наш герой помощником оперуполномоченного уголовного розыска в отдел специальной службы. Личный сыск. Одна из форм оперативной деятельности - глаза и ноги.
Ходил в штатском по гостиницам, негласно выявляя потенциальных воров, проституток, фарцовщиков, тем самым предотвращая преступления. То же самое в скупках и ломбардах, где нет-нет, да и всплывали краденые вещи, обозначенные в ориентировках. А ещё валютные и чековые магазины, пресловутые «берёзки», где товары продавались не за рубли. Апофеоз фарцовочной эпохи, на котором сделали состояние многие из тех, кто слывет теперь благонамеренным бизнесменом. Работали милиционеры и по рынкам, где продавалось всё и вся. Двести пятьдесят сотрудников службы перекрывали всю Москву.
Одна из форм оперативной деятельности - глаза и ноги. Ходил в штатском по гостиницам, негласно выявляя потенциальных воров, проституток, фарцовщиков, тем самым предотвращая преступления.
Федосеев работал в лучших гостиницах, в том числе в гостинице «Москва», вокруг которой постоянно вились жулики всех мастей, девицы, как теперь говорят, с низкой социальной ответственностью и воры. Именно там, будучи студентом, он стал, считает, настоящим милиционером. Сам задерживал преступный элемент, сам оформлял. В звании младшего лейтенанта Федосеев научился общаться с самыми разными людьми, в том числе очень высокого полета, селившимися в первоклассных гостиницах. Вокруг которых непрестанно кружили мошенники и воры.
И чары бессильны
Потом был МУР. Квартирный отдел. Воров – «домушников» хватало. Преступная группа из двух с виду совершенно обычных советских парней совершила за два года в Москве 113 квартирных краж. Ударно ребята «работали», в среднем по краже в неделю. Неуловимость их объяснялась тем, что для окружающих они были обычными шоферами, развозившими по столице товары. Приедут куда-нибудь на Юго-Запад, по-быстрому вышибут дверь, на удачу, безо всякой наводки, возьмут более-менее ценное и уедут. Кто на них подумает?
Брали деньги, хрусталь, одежду, обувь. В условиях тотального дефицита всё это легко сбывалось. Таких преступников брали либо с поличным, так сказать, на выходе, либо на сбыте краденого. На Юго-Западе их и взяли, на сбыте. И это было для них настоящим шоком, настолько они уверились в своей безнаказанности. Поначалу «встали в стойку», то есть вину отрицали. Но потом один из них пошёл на сотрудничество со следствием в обмен на свидание с женой. Что бы получить минимальный срок и поскорее вернуться из заключения к жене, очень красивой женщине, пообещал рассказать всё. Свидание происходило у него на квартире. Улучив момент, подозреваемый выпил уксусной эссенции. «Соскочить» не получилось, в тюремной больнице его спасли. Наворовали эти двое на 62 тысячи рублей. Сумма по тем временам просто безумная.
Улучив момент, подозреваемый выпил уксусной эссенции. «Соскочить» не получилось, в тюремной больнице его спасли.
В ещё в одном деле из практики Федосеева фигурировала дама, которую можно было бы назвать «московской миледи». Молодая красавица работала в одиночку, научившись мастерски отпирать дверные замки. Когда её взяли с поличным в Бабушкинском районе столицы, три дня хранила молчание. Но в конце концов заговорила, стараясь при этом применить свои женские чары в отношении Федосеева. Не помогло. Доказано было 25 эпизодов с её участием. Примечательно, что ворованное она не сбывала, воровала для себя. За что и получила 5 лет. Выйдя на свободу, взялась за старое. И опять попалась. В следственном изоляторе ей удалось-таки соблазнить конвоира. Свободы ей это не принесло, а конвоира уволили.
В ещё в одном деле из практики Федосеева фигурировала дама, которую можно было бы назвать «московской миледи». Молодая красавица работала в одиночку, научившись мастерски отпирать дверные замки.
Многое довелось повидать Юрию Григорьевичу за годы работы в милиции, в том числе и нашу необъятную страну. Определившись на профилактическую службу в составе уголовного розыска, он ездил по Союзу. Говорит, что проще назвать регионы, где он не побывал. И не только по родной стране ездил. Когда началась Афганская кампания, капитан Федосеев добровольно отправился туда. Его отговаривали, мол, куда рвёшься, Катя твоя на восьмом месяце! Но он поехал. Служил старшим советник в провинции Лагман. Напрямую воевать не пришлось, но кровь и гибель товарищей видел. Попадал под обстрелы. Долг выполнял достойно, курируя афганскую полицию.
По возвращении из командировки Федосеева назначили заместителем начальника «убойного» отдела. Занимался штабной и аналитической работой. В латвийском городе Лиепая какой-то местный сжег мост. Времена наступали уже такие, что подобное в Прибалтике вполне могли счесть политической акцией. Но всё банально. Мост, как выяснил Федосеев, подпалил гражданин, затаивший личную неприязнь к участковому милиционеру.
Следующим этапом стала Камчатка, где Юрий Федосеев три года прослужил начальником уголовного розыска области. За все время службы там он даже не получал пистолета, просто не было необходимости. Но это не означало, что и работы не было, служба есть служба. Занимался и кражами, и убийствами, и преступными группами. При его участии было раскрыто убийство человека, занимавшегося выращиванием цветов на продажу, что являлось весьма прибыльным бизнесом. Убийцу искали долго – умело заметал следы. С Камчатки Федосеев вместе с семьей вернулся в Москву, для учебы в Академии МВД.
Почему «белый дом» не защищал?
Перед самым окончанием Академии старый товарищ, с которым начинали ещё операми, Анатолий Егоров, ставший к тому времени начальником МУРа, позвал к себе в замы. Он стал первым замом, а потом и начальником.
В памятном 1991 году, в августе, сотрудники из сугубо демократически настроенных стали предъявлять к начальнику претензии – почему не повел нас защищать Белый дом?! А Федосеев не считал, что милиция должна была это делать, поскольку и своей работы хватало за глаза. Известно, что в такие периоды, на фоне политических событий уголовный элемент особенно активен. Если все ринутся в политику, кто бандитов ловить будет? Он и продолжал с товарищами этим заниматься, по велению долга. В те самые «лихие 90-е».
В памятном 1991 году, в августе, сотрудники из сугубо демократически настроенных стали предъявлять к начальнику претензии – почему не повел нас защищать Белый дом?! А Федосеев не считал, что милиция должна была это делать, поскольку и своей работы хватало за глаза.
На первые три года пришлось огромное количество преступлений. Одни только убийства, в том числе связанные с переделом собственности, исчислялись тысячами, количество их увеличилось в пять раз. Не говоря уже о тяжких телесных , повлекших смерть.
Федосеев уже не выезжал на все убийства, только на групповые. Трёх тысяч офицеров, служивших в уголовном розыске, не хватало, слишком уж обвальный характер приобрела тогда преступность. Невероятных усилий стоило начальству МУРа создать условия для осуществления хоть какого-то контроля над разгулявшейся преступностью: солнцевские, курганские, тамбовские, люберецкие, этнические группировки. Не было им числа… «Оставалось плыть по морю в условиях непрекращающегося шторма, не пойти ко дну и сохранить команду», - так характеризует те годы Юрий Федосеев.
…Полковник Федосеев, три года возглавлявший Московский уголовный розыск, занимая генеральскую должность, часто наведывается на малую свою родину в Тульскую область, в родные Люторичи. Пишет книги. В 1996 году вышли его «Записки начальника МУРа», ставшие бестселлером. Пишет книги по истории. В следующем году выйдет его сборник, посвященный истории МУРа со дня его образования до наших дней.
Михаил Малинин о войне, семье и любви к земле 
Анатолий Шварцман: «Что надо для работы в уголовном розыске? Хорошие нервы» 
Потрясение 90-х и чай из самовара. Фотожурналист о профессии, Крыме и семье 
Протест думающих людей. Беседа о культуре с директором музея В. Д. Поленова 
«Ну и что, что очкарик». Слепой бард о настоящей любви и силе человеческой