Как живётся сегодня старостам, чем они занимаются и что делают для односельчан – в этом разбирался корреспондент «АиФ в Туле».
«Богатство навыков»
«Горит! Поле горит, смотри!»
«Ни хре-на ж себе!»
Пассажиры пригородного «ПАЗика» оживились, вертят головами. Из окна то и дело подпрыгивающего на плохой дороге автобуса им видна шикарная перспектива раскинувшихся русских просторов. В поле горит сухая трава. Дымовой столб закрывает низкое, готовящееся принять грозу, небо. На самый грубый глаз, площадь почерневшей территории – два на два километра, не менее. Люди в автобусе явно обрадованы. Когда ещё насмотришься на такую катастрофу. Горластый водитель комментирует происходящее всему салону.
«На дома не перекинется, не! Там дорога дальше! Пожарные приедут, собьют пламя! Вот кто-то сидит щас, руки потирает: «Это я всё сделал! Из-за меня они теперь все там бегают!».
Вполне может быть, что на телефон старосты деревни Мерлиновка в тот день поступило несколько тревожных сигналов. Ему всегда первому звонят, когда что-то горит. И только потом в МЧС. И неважно, что в этот раз пожар случился не в его «подшефном» населённом пункте, а в расположенном меж поселениями поле. До этого поля из маленькой Мерлиновки (всего 31 дом) добираться на машине придётся минут 15. Надо проехать через Алёшню и село Помогалово, через бывшие когда-то колхозными, а сейчас поросшие хилыми и кривыми юными деревцами поля, проскочить деревню с трёх- и четырёхэтажными «избушками» премиум-класса и честным названием Жировка. В общем, километров пять по удовлетворительного качества межпоселковой дороге. На таком расстоянии от пожара Мерлиновке явно ничего не грозит.
Про старосту нам рассказал его сосед, Лев Михайлович Козлов, приславший на редакционную почту письмо, которое было бы грешно не процитировать:
«В 30-ти километрах от Тулы расположилась небольшая деревенька с экзотическим названием. С севера её омывает река Упа, с юга – родниковый ручей Песочный. Здесь много всего. Прекрасная рыбалка, достаточно грибов в близлежащих лесах. И, самое главное, в деревне живут отличные люди. Деревня очень дружная, а главным стержнем таких отношений является староста, Николай Семёнович Плотицын. Он не только невероятно добрый и отзывчивый человек, который любому нуждающемуся придёт на помощь. Он отличный водитель любой наземной техники, работает на станочном оборудовании, знает сварочное и электродело. А диагностику транспортного средства он может поставить на расстоянии, по звуку работающего двигателя. Всем этим богатством навыков он пользуется не только для себя, но и для всех окружающих».
Из Тулы с любовью
«Стержню отношений» 69 лет. Он живёт на самом краю деревни в большом доме. В день нашего приезда он не то, чтобы не совсем хотел видеть журналистов. Он совсем не хотел их видеть. По телефону сказал, что будет занят целый день. Но тут, опять же, помог его сосед. Договорился о встрече.
Староста встречает нас, сидя за рулём небольшого экскаватора. Мы оторвали его от важного дела – рядом с его домом участок земли расчищается для будущего строительства. Плотицына даже немного передёргивает, когда он слышит историю о горящем поле. Как оказалось, в феврале погорельцем стал он сам. Сгорел гараж, в котором ночевали его наёмные работники – два трудовых переселенца из Узбекистана и один русский работяга.
«Чёрт его знает, что они там делали. Курили, наверное. Выгорела почти вся крыша. Стены, правда, уцелели. Сейчас отстраиваю».
«Что им теперь будет?»
«Кому?»
«Узбекам этим. И русскому».
«Ничего. Они сгорели. Заживо. Все трое».
По лицу старосты еле заметно пробегает судорога. Разговаривая, он слегка склоняется на правый бок. Вид у него в целом уставший и слегка измученный.
«После того пожара с правой ногой у меня беда. Сводит, болит. До сих пор ещё не отпустило. От стресса всё».
Несколько минут – и он оказывается уже за рулём не экскаватора, а своей собственной, совсем не дешёвой, машины. Мы едем на речку. На Упу. Старые ветки образовали запруду под мерлиновским мостом, который задерживает весь идущий по течению хлам: бутылки, картонные упаковки, жестяные банки и тому подобный «культурный слой».
«Откуда это всё?»
«Из Тулы. Шёл человек по зареченскому мосту, бросил пивную банку себе через плечо. Через несколько дней банка приплывает к нам в гости».
В начале каждой весны, при помощи всё того же экскаватора, на котором встречал нас староста, он расчищает эту мусорную запруду. Как водопроводный засор. Сплавляет его частями по течению.
«Вписался в программу»
Николай Плотицын числится старостой в Мерлиновке уже более 5-ти лет. Говорит, что в местной администрации тогда проявили инициативу, предложили. Отказываться не стал, хотя и не очень понимал, что именно должен будет делать и будет ли всё успевать. Уже через 2 года после этого «назначения» деревня была газифицирована. Удалось, как говорит Плотицын, «вписаться в программу».
«Но чтобы газ в доме был, нужно же и жителям потратиться, – говорит Плотицын. – Трубы ведь подведут только к дому. А поскольку в деревне в основном живут люди пожилые, многие протестовали. «Семёныч! Дровами всю жизнь обходились. Зачем ты нас в это втягиваешь?». Я говорю: «Как хотите. Вас никто не заставляет. Но газ в деревне будет». И потом уже по цепочке пошло. «У соседа подведено, а я что, хуже?». Так почти все и подключились. Один только дед 80-летний неподключённый остался».
Ещё спустя несколько лет в деревне была обновлена линия электропередач. Нет, электричество до Плотицына в деревне наличествовало, но за долгие годы и столбы, и оборудование настолько обветшали, что рядом с ними просто стоять было страшно. «То ли упадёт, то ли током ударит», - говорили местные жители. Сейчас же в Мерлиновке электросети новые. «Как добился того, что сделали? Да так и добился. Вписался в какую-то программу…».
Сейчас у старосты новая задача – добиться того, чтобы сделали остановочный павильон на пяточке, где разворачивается транспорт, идущий в сторону Тулы. На этом месте сейчас вообще нет никаких опознавательных знаков. Так и хочется спросить: «Для этого тоже нужно вписаться в какую-то программу?».
«Мне бы такие пробивные способности вписываться, – говорит сельчанин Владимир Комаров, помогающий Плотицыну по хозяйству. – А то мне до сих пор квартиру не дали, которую я тоже должен был по какой-то программе получить как переселенец. Я уже и думать про неё забыл».
Как истинный сибиряк, Комаров носит окладистую ухоженную бороду, которую, даже находясь на улице, время от времени он расчёсывает советским пластмассовым гребешком. У него редкая профессия. Много лет он занимался монтажом буровых вышек на геологоразведке. Сам родом из Тульской области, но переехал в Сибирь после армии, планировал там и остаться. Однако наступил 1991-й год, который перекроил все планы. Пришлось вернуться к дому родному, где примерно первую пятилетку он жил надеждами на то, что квартиру всё-таки дадут. Но довольно скоро надежды улетучились.
«Автономия!»
«Бывает дров кому привезу, если попросят, – староста Плотицын рассказывает это, вызвавшись подвести до Алёшни. – Дорогу расчищаю от снега по зиме. Бывает, что соседи просят землю вспахать. У меня же трактор есть, другая техника. Сейчас, вон, зовут на собрание какое-то. Вроде как учение МЧС проводить какие-то собралось».
На вопрос, нравится ли ему жить в деревне, где островком урбанистического комфорта является только собственный дом, староста отвечает однозначно: «Ещё как нравится».
«Тут автономия. Свежий воздух, никакого шума. Красота. Работать, правда, много приходится. Потому что жить в деревне и не пахать не выйдет. Поэтому устаёшь сильно, времени на что-то другое мало остаётся. И теперь ещё нога, зараза, тянет. Ну всё, вот Алёшня. Спасибо, что приехал. Извини, если что не так тебе сказал. Я не готовился».
В Тульском регионе подходит к концу посевная 
Победа без света и воды. Ветеран ВОВ тратит на воду 2 тысячи 
Ведущий энтомолог Тулы о своей коллекции, редких экземплярах и законах 
И плавилась броня: пожар на улице Кутузова изуродовал частный дом 
Шуму наделали: туляки борются с городским радио