Примерное время чтения: 12 минут
815

Какабай и день забот. Как заместить импорт, знает пенсионер из глубинки

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 29. "АиФ-Тула" 15/07/2015
Дмитрий Борисов / АиФ-Тула

В посёлок Брусянский Узловского района Какабай Тедженов переехал из Липецкой области. Дочь перевезла его сюда, чтобы было ближе ездить в гости к престарелому отцу.

С мужем, ребёнком и братом мужа она живёт в однокомнатной квартире в Москве. Старик в такую тесную компанию ну никак не вписывается. Но ему есть чем заняться и в Брусянском.

"Надо больше двигаться"

Перебравшись в Брусянский, Тедженов первым делом – в свои неполные 80 – начал искать работу. Но в таком почтенном возрасте даже сторожем не возьмут. Поэтому он решил заняться другим делом. Дал объявление: «Очистка территории возле дома или дачи от сорной растительности. Обрезка плодовых и декоративных деревьев. Посадка цветов возле дома и офиса».

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Он до сих пор ждёт отклика, так как считает, что в Брусянском надо наводить порядок. Исходил весь посёлок уже не раз: взад и вперёд, вдоль и поперёк. «Аптека у нас всего одна, поэтому хожу в город – через поле, мимо дрожжевого завода. Врачи говорят, надо больше двигаться. Вот и нарезаю круги».

Именно эти прогулки, а также слова президента о том, что необходимо решать вопрос с импортозамещением в сельском хозяйстве, и привели Какабая Амановича в нашу газету.

«Поля простаивают. Хочу, чтобы кто-то обратил на них внимание. Стоят заброшенные, всё заросло кругом. Надо бы понять, кому они принадлежат, и начать их, наконец, обрабатывать. Ещё у нас тут огромное количество заброшенных теплиц. Сейчас лишь мизерное их количество кто-то использует, какие-то частники. Все остальные превратились в руины. Столько земли, которая могла бы нас накормить, возьмись кто за неё всерьёз, стоит без дела».

Какабай Аманович выходит из дома, вешает на калитку картонку с запиской «Ушёл по делам». У него всего две такие «визитки», вторая информирует о том, что он отправился в поликлинику в райцентр. Он надеется, что когда-нибудь появится и третья – «Ушёл на работу». Но пока их только две.

Экскурсия по посёлку начинается с полуразвалившихся, частично выгоревших бараков, возведённых здесь более полувека назад для шахтёрских семей. Адрес: Брусянский посёлок, улица Горняцкая, дома 22 и 24. В перекошенных безобразных строениях – полумрак и застоявшийся от постоянной сырости смрад. Вода из крана, как говорят местные, не льётся, а капает. «За ночь только ведро набираем». Полувековой уличный туалет представляет собой страшное зрелище.

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Надежда Вареева, живущая в этих заповедных местах с детства, помнит ещё времена, когда бараки были новенькими. Помнит, как их сосед-азербайджанец Гусейн Гурбанали Оглы городил турник между двумя деревьями для своего сына. Сегодня вбитая меж стволов железная труба обросла по краям древесным «мясом». Теперь и выпилить, и вырубить её оттуда крайне сложно.

Живут в таких условиях дети в этих бараках и сейчас. Например, 6-летняя дочка Надежды Вера, которая никак не может оправиться от пережитого сильного стресса. Совсем недавно она, вместе со своей бабушкой Александрой Григорьевной, чуть было не сгорела заживо. Благо соседи в 4 утра заметили пламя и подняли крик. Занялась нежилая часть барака, которая находится как раз через стенку от той каморки, где находились в то время бабушка с внучкой. Там на полу и сейчас можно увидеть раскиданные игрушки и другое нехитрое добро, брошенное в спешке. Ребёнку теперь игрушки не нужны – девочка боится до жути всего, что напоминает о пожаре.

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Надежда Вареева говорит, что после этого случая местные власти обещали её вместе с ребёнком переселить. К тому же, женщина недавно перенесла тяжёлую операцию и такие условия проживания для неё  крайне опасны. Не говоря уже о пенсионерке и вусмерть перепуганной пожаром Вере.

«Не знаю, вот жду, - говорит Надежда. – Обещание дали переселить, больше пока ничего не дали. Когда я уходила от мужа, забрала у него свой гарнитур. Так он у меня разобранный до сих пор и стоит. Жду переезда. Надеюсь, что собирать его придётся уже на новом месте».

Своего бывшего мужа  Надежда видит каждый день. И даже частенько кормит по старой памяти обедами. Его зовут Игорёк. Он живёт в соседнем доме. Работает конюхом и водит давнишнюю крепкую дружбу с некачественным алкоголем. «А как не кормить его? Собаку, вон, и ту жалко. А тут – человек, с которым прожила столько лет…».

Этому турнику уже больше полувека. Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Экскурсию по баракам они проводили вдвоём: Игорёк и Надежда. Вера на улицу выглядывать боится. Бабушка тоже.

Луковая братская могила

«Вот. Вот все эти поля могли бы быть засеяны. Все».

Какабай Аманович машет рукой налево. Ветрено, колышется высокая трава, мелкий кустарник и небольшие деревца, которыми поросло потенциально плодородное поле.

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

«А вот здесь при советской власти были теплицы, – машет направо. – И ничегошеньки от них не осталось».

В зарослях хаотичного разросшегося небольшого леска - бетонные плиты, бывшие когда-то фундаментом строения. Теперь они больше напоминают странные, как бы растянутые надгробия. Или братскую могилу, спроектированную таким вот замысловатым образом. Места эти более 20 лет стоят бесхозными. Возможно, что кроме старика Какабая никто сюда с тех пор и не захаживал. Не удивительно, что здесь разрослась настоящая чаща.

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Мы проходим мимо старых разбитых гаражей, обходим здание действующей местной школы, проходим по заросшему полю и выруливаем к другим заброшенным теплицам. От этих ещё остались железные каркасы. Теплиц очень много, они стоят в ряд, сквозь их скелеты пророс кустарник в человеческий рост и выше.

«Сейчас здесь всего несколько теплиц действующих, они принадлежат каким-то частникам, - говорит Тедженов. – А хотелось бы, чтобы все они работали, как было раньше…»

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

В овраге рядом свален лук – наверное, целый «КАМаз», а, может быть, и больше. Скорее всего, так утилизировали нереализованную партию. "Братская луковая могила" заполняет собой практически весь овраг. Лук медленно разлагается вместе с проросшими вхолостую молодыми побегами. Некоторые тюки повисли на ветвях растущих поблизости деревьев. В воздухе - концентрированный запах густого лукового супа.

Братская луковая могила. Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Сюрреализм ситуации через несколько минут усиливается. Пройдя вдоль оврага, Какабай Аманович сворачивает на следующее поле, чтобы показать кротовые норы. По полю на новом скутере проезжает мужик в жилётке на голое тело и в байкерских татуировках. Поравнявшись с Тедженовым, он прикладывает сложенную ладонь к кепке, дескать, «шеф, приветствую». И проезжает мимо.

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

«Кто это?»

«Не могу знать. Может, кто уже приехал земли посмотреть. Я же всем письма рассылал, во всем инстанции. Есть у нас на почте такая удобная штука, ксерокс называется. Вот, смотрите, кротовая нора…»

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Кстати, в день нашего приезда Какабаю Тадженову позвонили из регионального министерства сельского хозяйства, а на следующий день его сотрудники приезжали в Брусянский. И пенсионер, как он утверждает, водил их тем же путём: к баракам, в поля и к теплицам…

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Справка

Какабай Аманович родился в Туркменистане. Его отца убили на фронте, мать умерла в войну от голода. Ребёнка взял к себе на воспитание дядя. Какабай несколько лет помогал родственнику пасти овец, но в тяжелейшие послевоенные годы дядя решил избавиться от «дополнительного рта» (в его семье тоже были дети) и отдал 7-летнего пастуха в детдом. Именно благодаря этому обстоятельству Какабай и остался в живых. В 1948-м году в ночь с 5 на 6 октября туркменская земля вздрогнула. Случилась трагедия чудовищного масштаба: около 200 тысяч человек погибли в так называемом Ашхабадском землетрясении. Столица Туркмении была практически стёрта с лица земли, оказались разрушенными более 90 % строений. В Ашхабаде, по разным оценкам, под руинами сгинули тогда от половины до 2/3 населения города. Погибла и вся семья дяди Тедженова. Но маленький Какабай в то время находился уже в казённых стенах детского дома в Баку. И был далеко от тех мест, где как карточные домики складывались уцелевшие в войну строения, заживо погребая сносящих голод и лишения людей…

Фото: АиФ-Тула/ Дмитрий Борисов

Тедженов рос типичным ребёнком войны, которого она, как и многих детей, рано заставила повзрослеть. Рос, учился, набирался опыта, получал образование инженера, начал работать на стройке, стал прорабом. В 32 года женился на русской – турменские семьи не хотели отдавать своих дочерей за мужчину «без отца и матери, без роду, племени и приданного». У супругов родилась дочь. Когда она выросла, чета Тедженовых развелась. Дочь Какабая Амановича перебралась в Россию. Через год перевезла сюда и отца.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (1)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах