Любому из нас кажется, что тема наркотиков его самого или его знакомых, родных никогда в жизни не коснётся. Поэтому, когда приходит такая беда, мы оказываемся к ней не готовы. Что делать в такой ситуации? Как понять, что твой близкий человек стал наркозависимым, и как ему помочь. Об этом tula.aif.ru поговорил с врачом-наркологом ГУЗ «Тульский областной наркологический диспансер № 1» Валерией Протасеня.
Чем больше давление, тем сильнее молчание в ответ
Сергей Гусев, «АиФ в Туле»: Валерия Владиславовна, никто ведь не афиширует, что начал употреблять наркотики. Как по внешним признакам определить, что близкий человек находится в беде?
Валерия Протасеня: Первые признаки, которые может заметить окружение — физические либо поведенческие перемены. Повод задуматься, если у близкого человека резко меняется уровень активности, он фонтанирует идеями или, наоборот, становится апатичным, всё время спит. В общем, происходит то, что выходит за пределы обычного его поведения. Например, смена привычного окружения, появляются повышенная скрытность, отказ рассказывать, где провёл время.
— Что в таких случаях делать? К врачу такие люди скорее всего сами не пойдут же?
— Если есть подозрения в употреблении психоактивных веществ, очень важно для начала установить контакт. Не угрожать, не давить, не ругать, а попытаться выяснить, что случилось. Объяснить, что за него переживают. Если человек отказывается идти на консультацию к врачу, то в аптеках есть экспресс-тесты и можно хотя бы попробовать уговорить его сдать анализ дома. Самое главное, нужно понимать — чем больше давление, тем сильнее человек будет в ответ закрываться.
— Нет ничего хуже, чем потерять контроль над собой. Если начать угрожать, обвинять, естественно в ответ будут отрицание, гнев, обида, оправдание себя. Что угодно, только не поход к специалисту. Смотивировать может партнёрский диалог, а не директивный стиль общения.
— То есть, условно, сегодня узнал, завтра поговорил?
— Уложил в голове, сформировал план, вопросы, которые хочешь задать, и дождался состояния, когда человек потенциально находится не под воздействием вещества. Нужно со своей стороны сделать всё для того, чтобы близкий решился просто сходить к врачу за консультацией. Это не значит, что его сразу поставят на учёт или положат в больницу. Нет. Для начала надо вообще понять, какова глубина проблемы, есть ли уже сформировавшееся заболевание или это какие-то разовые моменты, когда ещё можно предотвратить формирование зависимости.
За одним разом будет другой
— Тема наркотиков — конечно, очень специфическая, опыта в противостоянии им у обычного человека практически нет. А с чего всё может начинаться?
— Триггером к первому шагу могут быть разные причины. Например, стрессовая ситуация в семье, на работе, когда человек пытается уйти от переживаний вместо того, чтобы предпринимать какие-то активные действия для решения проблемы.
— Последствия наступают с первого употребления?
— Нет лёгких или безопасных наркотиков, как и нет безопасной дозы. Если в организм поступило психоактивное вещество, какие-то изменения происходят сразу.
Наша цель — лечение
— Многие наверняка боятся идти к врачу, понимая, что в наркотиках есть криминальная составляющая. Значит, у них будут допытываться, где взял, у кого купил и так далее. Есть такая проблема?
— Всё-таки врачи — это не правоохранительные органы. Наша цель — лечение. Употребление наркотиков — да, тоже незаконно, но это административное правонарушение. Если человек обращается к нам самостоятельно, мы понимаем, что он пришёл к нам по поводу заболевания, ему нужно помочь.
— По закону вы обязаны ставить в известность о нем правоохранительные органы?
— Нет, мы отвечаем только в рамках запроса по возбуждению уголовных дел на конкретных лиц. Есть несколько ситуаций, прописанных в федеральном законе, когда мы обязаны сообщить — по запросу суда, по запросу следствия, ещё какие-то разные варианты. Но инициативно мы этого не делаем, потому что к нам обратились за помощью, и наша основная задача помочь. Надо давать возможность людям справиться со своей бедой. И потом есть такое понятие, как врачебная тайна.
— Расскажите какие-нибудь положительные случаи, когда всё закончилось хорошо. Ведь есть же такие.
— Есть, конечно. В них не только заслуга нашего учреждения, но и совместная работа, когда человек сначала пришёл в сопровождении родственников, не осознавая свои проблемы. Думал, что в любой момент может остановиться сам. Дальше мы профилактически с ним поработали, он лёг в стационар. После стационара прошёл длительную программу реабилитации, и затем на добровольных началах остался волонтёром, помогая другим проходить тот же путь. Таких у нас достаточно много, к счастью.
— На самом деле это оптимальный вариант — когда с реабилитацией, социализацией больным помогают те, кто через всё это прошёл. Они понимают, что сейчас ощущает больной и знают, как помочь конкретно в этой ситуации. Сколько бы знаний и умений в рамках медицины мы сами не имели, нужно пройти в сапогах идущего, чтобы полноценно понять, что с ним происходило.
— Верно ли говорят, что вылечить от этой зависимости практически невозможно? Есть же обратные примеры?
— Если мы говорим конкретно о наркотической, алкогольной зависимости, то понятия выздоровел в наркологии нет. Есть понятие длительной ремиссии, иногда даже пожизненной, однако наркологические заболевания — хронические и прогрессирующие. Хроническое заболевание никуда не уйдёт, оно уже есть, но его можно контролировать. Человек может не употреблять всю оставшуюся жизнь, но это будет называться не выздоровлением, а длительной стойкой ремиссией. Есть такое понятие, как психическая зависимость, она подразумевает длительную работу с психологом-психотерапевтом, направленную на выработку механизмов получения удовольствия от жизни нехимическим путём. Потому что для людей, употреблявших наркотики, после выхода из стационара жизнь кажется серой. Их нужно заново учить жить без дополнительного допинга. Это достаточно длительный процесс, который в принципе не исключает каких-то срывов, рецидивов. Должна произойти перестройка жизненных ценностей и, в принципе, всего видения своей жизни.
