«А такой анекдот знаешь? Новый русский гуляет в ресторане. Подзывает официанта, говорит: «Давай, подгони живых музыкантов каких-нибудь». А в тот день работал только джаз-бэнд. Ну, и вышли они на сцену, стараются, сложные вещи играют, из кожи вон лезут, импровизируют. Он слушает-слушает, потом подходит и спрашивает: «Чё, пацаны, никак? Не получается?». Ха-ха-а! Прикинь? «Не получается?» - спрашивает он у них».
Человек с фамилией знаменитого русского архитектора – Баженов – смеётся и радостно лупит себя по коленке, выдавая очередную искромётную шутку. Его зовут Сергей, он музыкант и фанат джаза. Вместе с тульскими волонтёрами– Юлей и Ириной – мы едем в село Гремячее Новомосковского района. Сегодня Сергей будет петь и играть на баяне бабушкам и дедушкам песни их молодости. Маэстро, несмотря на то, что часто зевает, выглядит бодро и явно намерен рассказать вашему корреспонденту если не всю свою жизнь, то хоть сколько успеет.
«Я из Бурятии родом. Мне самому-то уже за 50. А музицировать начал с детства. Как пришёл в наш местный ДК в 10-летнем возрасте, увидел там преподавателя игры на баяне, женщину красивую такую. Так и начал. Всё стоял, смотрел на неё, открыв рот. Она подзывает меня и спрашивает: «Играть хочешь?». «Очень», – говорю. «Ну, быть тебе мастером, не иначе». И ведь так и вышло! Был у нас ВИА «Калейдоскоп». На танцах играли. Я и на баяне, и на саксофоне, и на флейте могу. И на свадьбы приглашали, и на всякие другие праздники. А в Тулу перебрался 7 лет назад. С супругой сегодняшней познакомился по интернету. Она тулячка. Вот и приехал сюда. На Косой Горе живу. Ребёнку уже 4 года. Всю ночь сегодня спать не давал. Ну, ничего, сейчас раскачаемся. Главное, во вкус войти. Сейчас, погоди…»
Сергей достаёт из бокового кармана куртки телефон, возится с проводами. Передаёт мне один наушник.
«Держи. Это «Doobie Brothers». Группа такая американская. Слышал про них? В 80-е гремели. Играют фьюжн – это такой, как бы джаз-рок, когда смешение стилей идёт. Вот, отличная вещь, ага. Па-па-пара-пааа!»
Духоподъёмная миссия
Вот на таком позитиве в солнечное воскресное утро мы въезжаем на территорию Гремячевской участковой больницы. Это правильное настроение, потому что волонтёрская миссия – духоподъёмная, нести радость и улучшать настроение. Именно этого ждут проживающие здесь старики.
Гремячевская больница – это не дом престарелых как таковой, а стационар с палатами сестринского ухода, которые рассчитаны на 85 человек. Здание двухэтажное, рядом – флигель, в котором также проживают люди.
«Фонд работает по целому ряду направлений, – рассказывает волонтёр Инна Чибисова. – Кроме материальной помощи, гостинцев и подарков, в каждый свой приезд мы устраиваем для бабушек и дедушек концерты, поём вместе с ними, всячески развлекаем их. Кроме того, когда постоянно приезжаешь в одно и то же учреждение, старики уже узнают тебя и считают почти за родного. Поэтому, если кто-то хочет, тот может стать «внуком» или «внучкой» по переписке. Рассказывают о себе – как поступили учиться, окончили вуз, женились/вышли замуж. Как если бы они писали своей родной бабушке. Старикам это очень важно. Большинство из них, несмотря на то, что живут в коллективе, очень страдают от одиночества».
Судьбы у доживающих свой век в казенных стенах очень разные. У кого-то никогда не было семьи и детей, у кого-то умерла вторая половина, а родственники живут в другом городе или другом регионе. Не справляясь с уходом за немощными стариками, некоторые дети отправляют своих престарелых родителей сюда. Ещё в Гремячем живут не только престарелые, но и люди средних лет. Есть и молодые инвалиды, некоторые из которых вообще никогда не знали, кто такие мама и папа, поскольку выросли в детском доме, а после 18-ти лет были переведены сюда.
Гремячевская больница – хорошая, чистая, со сносным ремонтом и дружественным персоналом. Из окон отдельных просторных и светлых палат открывается шикарный вид на морозные дальние дали, перспективу которых вполне можно назвать будоражащей. Больница находится в отдалении, прямых электричек сюда нет, автобусы тоже редкость. Поэтому, находясь здесь, ощущаешь себя если и не оторванным от всего остального мира, то, по крайней мере, на определённой от него дистанции. Можно представить себе, что могут чувствовать постоянно проживающие здесь маломобильные старики с их возрастной склонностью к хандре и апатии. Какой бы хорошей не была больница, родной дом и человеческое тепло она не заменит. Хотя, сколько людей, столько и характеров.
«Когда я только начинала, было морально очень тяжело, - говорит волонтёр Анна Никитина. – Я смотрела на стариков и думала: какие же они несчастные, всеми оставленные. А потом, помню, зашла к бабушке, про которую мне рассказали, что она почти слепая. Так выяснилось, что она не только сама себя полностью обслуживает, но ещё и стирает и даже умудряется шить. Вот, думаю, насколько несгибаемый человек. И мне самой сразу легче стало».
Встретились
«Скажите, пожалуйста, как вас зовут?»
«Меня? Катя. Катя Мялкина я, из Люберец», - отвечает бабушка в ярко-синем платке и парадном халате, надетом поверх толстого свитера. Рядом с ней в кровати – огромный молитвослов, с крупным, как в детской азбуке, шрифтом. Бабушка очень тихая и благостная, при этом немного волнуется такому вниманию к ней. И всё время извиняется, когда что-то недослышит.
«Дожила, сынок, до 80-ти лет. Детей у меня нет, а дед мой умер. Вот я теперь тут. Уже третий месяц. А что жаловаться? Всё слава Богу. Хлеб едим, кормят нас тут, поят. Всё в порядке».
В соседней палате судьба странным образом свела двух женщин с абсолютно контрастными биографиями. Одна представилась Ниной Павловной, почти две минуты вспоминала свою фамилию, но так и не назвала. Но зато она отлично помнит, как после школы очень хотела пойти учиться хоть на кого-нибудь. Да и успеваемость у неё была неплохая. В послевоенное время она жили в селе Спартак Чернского района, в условиях, которые вполне и можно назвать спартанскими. На семерых детей кузнеца Павла Егоровича – так звали её отца – было всего три пары сапог. А до училища из села идти 10 километров. Если каждый день туда и обратно – много ли находишься? Потому решили, что обувь лучше поберечь, а чем раньше Нина пойдёт работать, тем лучше.
«Работала в совхозе, всё сеяла-веяла, косила-молотила, все руки себе сбила. А муж мой был простой колхозник. Но я с ним разошлась. Потому что он любил попивать-выпивать, а я не занимаюсь такими делами».
Её соседке по палате почти 90 лет. Женщину зовут Антонина Бровкина. Как она сама говорит, в своей жизни она успела побывать и председателем исполкома, и районным депутатом, и активистом женсовета. У неё и сейчас – строгая чиновничья причёска и выщипанные брови, поверх которых косметическим карандашом нарисованы новые. Рассказывает о себе более чем охотно. И к действительным событиям прибавляет другие, старческому уму пригрезившиеся и исторически несостоятельные.
У меня есть награды, три ордена. Дочка здесь в Новомосковске работает в больнице бухгалтером. А внук кончил институт машиностроительный. А ещё сын моего брата кончил в городе Горьком высшую военную школу. А я вот тут ещё переписываюсь с девочкой из Киреевска, Ирой. Но сейчас она выучилась на дизайнера, им дали квартиру, они ею занимаются, ей некогда писать теперь. А дедушка у меня знаете, сколько прожил? 113 лет! Воевал в Болгарии. А прадед мой возил графа Бобринского. А моего отца родной брат воевал с Буденным и Ворошиловым, бок о бок. В честь его в Белгороде открыли музей. Эх, жалко, что я книгу не написала. А когда? Голод был после войны, нищета…
«Да-а уж, это точно...» – вздыхает её соседка, никогда чинов не имевшая, а теперь ещё и забывшая свою фамилию.
«А умирать так не хочется, – продолжает первая. – Но бессмертных нет. Хотя, я слышала, что якобы есть такой человек, который живёт не к старости, а как бы в обратную сторону. Не знаете про такого? Не слышали? А вы знаете, что брату моего отца вручал Орден красной звезды в Москве лично Сталин…»
Почти как дети
«Давай, давай, раскройся, ну-ка!» – баянист «рвёт меха», в такт стучит ногой по полу, отчего пюпитр каждый раз подпрыгивает на скользком линолеуме. Подставка давно бы и завалилась вовсе, не будь к ней привязана большая плетёная сумка, в которой хранятся книги-песенники. Баянист достаёт из неё очередную книгу, листает страницы.
«Ну что, давай 72-ую?» – оборачивается он к коллективу, отирая рукавом мокрый лоб.
Цифра – не тайный код, известный только посвящённым, а всего лишь номер страницы. В руках у каждого из волонтёров – такой же типографский кирпичик-песенник.
«Хороши в саду у нас цветочки, лучше только бабушки весной, - начинает хор. – Встретишь вечерочком милую в садочке, сразу жизнь становится иной».
Длинноволосый молодой человек падает в коленопреклонённой позе перед сидящей на первом ряду пенсионеркой, простирая в её сторону руки в рыцарском жесте. Та заливисто хохочет, утирая слезы рукавом халата в крупный горох.
Человека зовут Николай Лозицкий и во вневолонтёрской жизни его работа также связана с тем, что принято называть словом «социалка». Он трудится в детском хосписе, в учреждении, где, казалось бы, чем-чем, но оптимизмом точно не напитаешься. «Приходится много общаться с родителями, - говорит Николай. – Конечно, это не просто, потому что они понимают, что их дети неизлечимы. Но, на самом деле, часто можно сделать так, чтобы они прожили ещё достаточно долго. И постараться, чтобы это время не было для них временем мучений».
В каком-то смысле, наверное, то же самое можно сказать и про тех, кто живёт в домах престарелых. Потому что очень многие из них уже сами как дети.
Концерт заканчивается, и бабушки с дедушками расходятся на обед по своим палатам. После обеда следует тихий час. А после него, проснувшись, многие, возможно, не сразу вспомнят, сколько им лет. И это хорошо.
Что можно сделать для одиноких престарелых людей вы можете узнать на сайте благотворительного фонда «Старость в радость». А можете вместе с волонтёрами поехать в дом престарелых посёлка Первомайский 14 марта. Подробности можно узнать по телефону: 8 (926) 215-53-21, Людмила.
Почему жители интерната не хотят возвращаться домой 
Тульские волонтёры вновь навестят дома престарелых 
Насколько увеличится пенсия у туляков? 
Туляки смогут поддержать одиноких пенсионеров 
Шесть пенсионеров и девушка: как тульская студентка стала приёмной внучкой