Лауреат Нобелевской премии по литературе 2010 года, перуанский прозаик и драматург Марио Варгас Льоса получил в этом году премию «Ясная Поляна» за роман «Скромный герой». Живой классик мировой литературы гостил в России четыре дня, в последний из которых он побывал в Ясной Поляне, где дал публичное интервью переводчику его романов на русский язык Кириллу Корконосенко.
Самые яркие моменты этого разговора - в материале TULA.AIF.RU.
О «Скромном герое»
«Главный герой моего романа - Фелисито Янаке, человек из провинциального города, который благодаря упорной работе достигает некоторого успеха в жизни. Он создаёт транспортную фирму и живёт простым и достойным образом. И вот в его жизни появляются бандиты и шантажисты, требующие, чтобы он платил им ежемесячную дань. Его пугает не столько запрашиваемая сумма, а то, что он может отступиться от своих жизненных принципов честного человека, нарушить верность закону и самому себе. И он идёт на риск, начиная сопротивляться. При этом он совершенно не считает себя героем, совершающим социально значимый поступок.
Действие романа происходит на севере Перу, в городке, в котором я сам бывал в детстве. Люди там живут очень счастливо, наблюдая за тем, как их маленький город эволюционирует, процветает, развивается. Но происходящие события показывают, что счастье никогда не бывает полным, что всегда есть вероятность риска, несправедливости, самых неожиданных событий. И Фелисито, оказавшись в такой ситуации, по сути, проходит проверку на верность своим идеалам и принципам. Поэтому он и есть один из тех настоящих «скромных героев», составляющих фундамент каждого общества».
О живых персонажах
«Когда я приступаю к написанию романа, всегда начинаю одну-единственную историю. Я развиваю её, после чего постепенно возникают другие параллельные истории, которые пересекаются с главной. Мне кажется, именно такая сложность, непредсказуемость и многоплановость и обеспечивают роману невероятную притягательность и читательский интерес.
Если говорить о моих персонажах, то всех их можно разделить на две группы. Те, кто исчезает навсегда, после того как роман закончен. И те, кто появляется в моих произведениях довольно часто, - персонажи, которые не отпускают меня. Это происходит не нарочито, я специальным образом не ввожу того или иного персонажа в новый сюжет. Герои живут своей жизнью, поэтому бывает так, что некоторые из них начинают «стучаться» ко мне и «говорить», что было бы неплохо снова о них вспомнить, что они ещё не доиграли свои роли и им есть что сказать. И они как-то совершенно гармонично встраиваются в общую ткань повествования.
Один из таких персонажей - полицейский Литума, который появляется во многих моих произведениях. Самый обычный полицейский, хороший и честный человек - из тех, про которых говорят, что у них «правильные внутренности». И почему он преследует меня чаще других? Я не знаю. Возможно, он не удовлетворён своей ролью в предыдущих романах. Но он из раза в раз «приходит» и «говорит»: вот я, возьмите меня в свою следующую книгу, я ещё недостаточно раскрыл свой потенциал. Воля - это только часть творческого процесса. Многое возникает из тёмных глубин, из подсознания, из сфер, совершенно не контролируемых самим писателем. Только в самом начале, когда автор садится писать новую вещь, он включает ум и сознание. Только в самом начале».
О русской литературе
«У меня совершенно особое отношение к Ясной Поляне. Это усадьба одного из любимейших моих писателей. Я бывал здесь уже один раз, это было семь лет назад. Но сегодняшнее путешествие кажется мне особенным, поскольку осенняя атмосфера представила это место в совершенно особенном свете.
Я себя в какой-то мере считаю учеником Льва Толстого, его мир мне близок. Вообще, для меня сыграл решающее значение опыт чтения русской литературы XIX века - с моей точки зрения, это была самая богатая и самая блестящая проза той эпохи. Русские писатели смогли создать то, что я бы назвал «тотальным романом» - литературное произведение, которое на равных пытается соперничать с реальностью. Для меня это именно тот тип литературы, которым я хотел бы заниматься.
Русских авторов я читал в основном во французских и английских переводах. Конечно, не потому, что испанский язык хуже. Всё зависит от конкретного произведения и перевода. Например, Достоевского я читал именно на испанском, потому что перевести его на этот язык удалось просто блестяще. А «Войну и мир» - на французском, потому что, когда этот перевод вышел, все в мире говорили, что он просто гениален. И я с этим согласен, потому что у меня создалось ощущение, что я прочёл произведение в оригинале.
Я себя в какой-то мере считаю учеником Льва Толстого, его мир мне близок. Вообще, для меня сыграл решающее значение опыт чтения русской литературы XIX века - с моей точки зрения, это была самая богатая и самая блестящая проза той эпохи. Русские писатели смогли создать то, что я бы назвал «тотальным романом» - литературное произведение, которое на равных пытается соперничать с реальностью.
Роман «Мастер и Маргарита» Булгакова я прочёл в 1960-е, когда он был переведён на английский и пользовался невероятным успехом в США и Великобритании. Знакомство с этим произведением стало потрясением для меня. Булгаков берёт древние мифологические сюжеты и перемешивает их с обыденностью - и возникает та самая смесь реального и нереального, которая так близка духу латиноамериканской прозы, того самого «магического реализма» (художественный метод, к которому прибегает и сам Льоса. - Ред.). Но, повторюсь, я остаюсь с Толстым, поскольку для меня важен его метод «тотального романа».
О ругательствах
«Они очень важны для романа. Ругательства в испанском языке - вещь совершенно нормальная и обыденная. Они существуют в каждой социальной группе, и в любой профессиональной среде - причём везде разные.
Обсценная лексика становится очень важным маркером языка персонажа. Но работать с ней нужно почти с ювелирной точностью, чтобы ругательства не вылезли на первый план и не заслонили собой персонажа. Я заметил, что если это случается, то повествование сразу начинает разрушаться. Поэтому нужно быть очень внимательным».
Обсценная лексика становится очень важным маркером языка персонажа. Но работать с ней нужно почти с ювелирной точностью, чтобы ругательства не вылезли на первый план и не заслонили собой персонажа.
О времени
«Лев Толстой пять лет писал «Войну и мир». Гюстав Флобер работал над романом «Мадам Бовари» столько же. Недавно в Мадриде я разговаривал с одним учёным, который сказал мне: «Марио, ты должен понимать, что твоя профессия очень скоро исчезнет. Потому что настанет такая пора, когда можно будет заказать компьютеру сюжет в соответствии с теми читательскими вкусами, которые в нынешний конкретный момент доминируют в мире, - и машина выдаст более-менее сносный роман на любую возможную из тем». Я понял, что если такое произойдёт, то фигура писателя станет трагическим анахронизмом. И мне не хотелось бы дожить до этого. Посвятил бы я сейчас пять лет на написание нового романа? Сейчас я просто уже не знаю, есть ли у меня те самые пять лет. Но если вдруг увижу тему, которая того стоит, - конечно, я за неё возьмусь».
Вовсе и не о балете. Валерий Тодоровский о фильме «Большой» 
«Скромный последователь»: в Ясной Поляне презентовали новую биографию Ганди 
Британская словесность. О чём англоязычные писатели говорили в Ясной Поляне 
«Русское», слишком «русское». Туляки увидели фильмы Сигарева и Хлебникова 
Читать - всегда модно