Екатерина Дементьева, tula.aif.ru: Алексей, как вы стали учителем?
– Всё пошло с детства – играл в школу, учил игрушки. Потом поступил в физико-математический лицей в Ефремове, захотел стать экономистом. Но после сдачи ЕГЭ понял, что этому не бывать. Меня спасло знание английского языка, которое позволило поступить на иняз.
Когда в университет у нас спрашивали, пойдёт ли кто-то работать учителем, большинство говорили, что лучше уж переводчиком. Я же всегда отвечал, что «лучше учителем!» Никто не верил, ведь профессия учителя – это «непрестижно». После окончания университета я выиграл стажировку в Лондоне, связанную с маркетингом. Работал в издательском доме «Макмиллан» – одном из самых популярных издательств учебников. Там я понял, что сидеть в офисе перед компьютером не смогу, и пошёл в школу.
– Маленькие зарплаты не пугали?
– Искренне не понимаю тех учителей, которые постоянно жалуются. Наверное, мало работают? С другой стороны, есть не зависящее от нас. Молодые учителя приходят в школу и уходят через год, теряя запал, получая какие-нибудь 15 тысяч. Как на эти деньги можно снимать квартиру, кормить себя?
Влюбим в Россию весь мир
– Кто такой посол русского языка и как им стать?
– Это глобальная волонтёрская программа, зародившаяся в 2015 году. Отбираются люди, желающие распространять русский язык и культуру. Девиз программы – «Влюбим в Россию весь мир!». Делается это посредством рассказов о России, её культуре, научных достижениях. В Тульской области пока один посол русского языка, потому что отбор очень тяжёлый, подаются тысячи заявок, а за один раз отбираются только 40–50 человек.
Я раньше работал в Ясной Поляне и тогда влюбился в Льва Николаевича Толстого, в русскую литературу, хотел поделиться этой любовью. Вот и стал послом. Ездил в разные экспедиции.
Последняя, из которой я вернулся, проходила в международном детском центре «Артек». Там были дети из 13 стран – Великобритании, Венгрии, Армении, стран СНГ. Я внёс в программу игру на ложках. В этот раз мы сыграли на отчётном концерте Imagine Dragons. Получился своеобразный мост: русская культура – это не только Россия, но и весь мир.
В отпуск к черепахам
– Вы спасали черепах на островах, это тоже волонтёрская программа?
– С прошлого года я решил для себя, что раз у меня долгий отпуск – 59 дней, минимум 40 из них буду проводить вне Тулы, и желательно вне страны, где я смогу практиковать свой английский. Нашёл волонтёрскую программу на Бали по спасению черепах. Мы работали с черепахами вида Хоксбилл. Они исчезающий вид.
После этой поездки я стал уделять больше внимания на уроках английского языка проблеме экологии. На Бали я поразился многим вещам, которых здесь мы не замечаем. Как волонтёры мы собирали мусор. Вот встаёшь каждое утро, выходишь на пляж, а там повсюду пластик. Ты его собираешь, а на следующий день – то же самое.
– То есть пока многие на Бали ездят отдыхать, вы спасли черепах и собирали мусор?
– Не только. Ещё строил детский сад для жителей одной из деревушек. Его просто там не было. На самом деле всё познаётся в сравнении. Наши дети даже не представляют, как им повезло родиться здесь, где столько возможностей. Мои друзья из Англии привезли детям зубные щётки, а те раздирали ими дёсны, потому что просто не знали, как пользоваться таким подарком.
Форменный удар
– Вы работаете в школе третий год, какие изменения в настрое ощущаются?
– В первый год ты думаешь, что можешь всё, на самом деле слабо представляя, что тебя ждёт. Практика в школе не даёт полной картины. К тому же в российских университетах есть проблемы с преподаванием методики. Часто попадаются преподаватели, которые редко соприкасались со школой, и учат тому, что самим им незнакомо.
Сначала горел профессией, постоянно готовился к занятиям, тратил огромное количество времени, работал почти на волонтёрских началах, сидел дольше бесплатно. Потом понял, что учительство – такая же рутина, как и любая другая работа.
Нужно отвлекаться на другое занятие. Но при этом – наверное, прозвучит как оксюморон – в учительстве надо выкладываться полностью. Потому что потом видишь результаты работы – ребёнок победил в олимпиаде или просто спустя три месяца двоек построил правильно предложение. В эти моменты у меня иногда наворачиваются слёзы, это действительно счастье. Это тебя заряжает, правда всего лишь на несколько часов. (Смеётся.)
– Что думаете по поводу школьной формы?
– В школе, где я учился, директор сказал очень правильную вещь: «Дети получают настолько много нагрузки, что было бы глупо ещё заставлять их надевать то, что они не хотят». Когда ввели эту унифицирующую систему, для меня это было ударом. У нас есть форменные жилетки в школе, но когда случается расслабленный день, я своему классу говорю: можете прийти в чём вам хочется.
Мне кажется, школьный период – это именно то время, когда ты ищешь себя. Лучше это сделать в подростковом периоде, чем лет в 25. Школьная форма очень ограничивает человека.
– Какие они, современные дети?
– Совершенно разные. Маленькие – открыты ко всему новому, у них горят глаза, они постоянно повторяют за тобой что-то. У детей средней школы начинается подростковый период, они воротят от тебя нос: я не хочу то, не хочу это. Приходится работать индивидуально. Мне играет на руку то, что я молодой.
Современные дети очень крутые. Они высказывают своё мнение. Могут запросто сказать тебе: нет, это не так. Я, моя мама или бабушка такого не могли сделать.
Учителя иностранных языков всегда в сторонке – их не касаются проблемы с лженаукой, государственной риторикой.
Но, к сожалению, пока они не способны воспринимать разные культурные идентичности. В учебниках английского языка часто изображены люди с другим разрезом глаз или афроамериканцы. Это вызывает бурную реакцию, смех, я слышу слова «негр». То же, например, с инвалидами. Дети, не сталкивавшиеся ранее с инклюзивным образованием, могут смеяться над одноклассниками с ОВЗ. Очень жёстко это пресекаю, могу 20 минут разговаривать о толерантности.
– Почему со всем этим опытом и возможностями вы работаете в Туле?
– Одно время я думал, что уеду в Москву. Но на третьем курсе выиграл стипендию на обучение в Америке. Важным критерием попадания в эту программу обучения было то, что ты должен вернуться обратно и делать что-то для местного сообщества. Я дал слово, что те знания, которые приобрету там, применю здесь. Ещё я понял: да в Москве полно таких, как я. Зачем мне это, если я могу спокойно развиваться здесь, на базе своей школы, где мы имеем почти полную свободу в преподавании, в выборе одежды. Да и потом, я люблю Тулу, работал гидом по городу. И мне даже в качестве посла очень приятно говорить, что Тула – это столица всего: пряников, оружия, это самобытный город. Я сейчас не представляю свою жизнь вне Тулы. Мы с ней единое целое.
Лучшие тульские учителя повышают квалификацию в МГИМО 
Директоров тульских школ ищут среди лучших учителей 
Народный учитель