8 ноября в Туле свой обновлённый спектакль «ТОРМАШКИ! Обратная сторона Земли» представит народный театр «Мюсли». Сложно поверить, что у студии, которая сейчас блистает за рубежом, 8 лет назад не было даже вешалки, с которой театр и начинается. Была лишь маленькая аудитория и студенты-единомышленники с горящими глазами.
Людмила Кацеро Фото: Из личного архива/ Людмила Кацеро
Людмила Кацеро: История студии «Мюсли» начинается со студенческой самодеятельности. Ещё в вузе я начинала играть в театре и уже тогда начала предпринимать первые попытки создать собственный спектакль. Мы с единомышленниками катались по разным фестивалям, нам очень нравилась эта среда и очень хотелось её продолжения на нашей родине, в Туле. После окончания вуза я начала искать такую возможность. Нашей первой студией стала институтская аудитория, которая по вечерам превращалась в малую «сцену». Довольно скоро состав нашей труппы начал пополняться не только теми, с кем я училась, но и ребятами из других вузов. Название «Мюсли» пришло само собой – мы такие же разношёрстные, непохожие друг на друга, но всё-таки мы вместе.
Антонина Позднякова «АиФ в Туле»: В то время могла ты могла себе представить, что студия будет жить так долго?
- Тогда в университете, в котором нам выделили аудиторию, в кулуарах ходили фразы о театра-однодневке: мол, поиграют студенты месяц-два и разбегутся.
Мы не претендовали на гениальность и всегда говорили, что мы – люди, которым интересно заниматься одним делом и потрясать мы никого не хотим. Начали учиться и развиваться.
Недавно дети спросили, думала ли я в начале, что будут и поездки на международные фестивали, и большие награды, и звание народного театра? Я ответила, что мне тогда этого очень хотелось. Это была мечта, которая маячила как идеальное воплощение того, чем мы занимались. Ведь говорят, что, если ты очень чётко представляешь себе перед глазами то, чего тебе хочется, то это произойдёт. Так и получилось. Визуализация в действии.
Выходцы из сказки
- С какого спектакля всё началось?
- Началось всё со сказки, яркой, позитивной. Спектакль, поставленный по произведению английской писательницы Эдит Несбит, определил наши основные направления: было много танцев, песен, что мы активно используем и по сей день.
Первые три года для студии были временем поиска. С самого начала мы называли себя экспериментальным театром – поэтому могли себе позволить на сцене, скажем так, некоторые «шалости». Вторым нашим спектаклем стала «инфернальная комедия» современного поэтессы и драматурга Елены Исаевой.
Фото: Из личного архива/ Людмила Кацеро
- Знаю, что с самого начала внутри студии все были равны и никто не обращался к руководителю на «вы». Традиция сохранилась?
- Да, я по-прежнему для всех Люся. В нашем театре же играют не только студенты, но и подростки. С детьми я сначала пыталась соблюдать дистанцию, но это как-то не прижилось. Я себя не позиционирую как строгого школьного учителя, скорее – ближе к вожатой. Тем более, часто и дети, и взрослые заняты в одном спектакле, они видят, как мы общаемся с ровесниками и не хотят быть на вторых ролях. Поэтому мы все на «ты».
А «вы» требует определённой субординации, которая не очень подходит для того настроения и той атмосферы, которую я хочу создать – свободной, вольной, с лёгкой «сумасшедшинкой».
Конечно, в плане дисциплины со временем я стала жёстче. Сейчас я уже могу «построить». И оставляю за собой право на решение прекратить работу с человеком, если он наплевательски относится к театру, позволяет себе пропускать репетиции, сплетничает или пытается кого-то «подсидеть». А ведь бывает и такое, увы. Наш театр – это семья, и для подобной гадости места в нём нет. Но, при всей моей принципиальности, я всегда могу признать свою ошибку, извиниться.
На разных этапах нашего существования не раз звучало: «Ребята, вы не приносите денег, зачем вы нужны вообще?»
- Педагогическое образование руководить театром помогает?
- Я считаю, что у режиссёра должно быть высшее образование, не обязательно связанное с театром. Потому что я не работаю с профессиональными артистами – я учу людей играть в театре, поэтому педагогическое образование в этом смысле пошло мне на пользу. Я знаю, как выстраивать занятия, могу внятно объяснить, что я хочу получить на выходе эксперимента, что именно нужно делать, чтобы получился хороший спектакль. Помогает также понимание подростковой психологии. Часто бывает, что какие-то свои внутренние переживания ребята «приносят» в студию: и надо уметь выслушать, помочь, поддержать будущих артистов.
– А стиль общения внутри студии определился сразу?
– Да, с первых же дней работы театра сформировалась семейная атмосфера. У нас есть общие праздники, мы отмечает дни рождения все вместе. У нас есть и свои традиции: после значимых для студии событий мы пускаем по кругу чашу с мюслями в знак единения. И каждый новичок нашей команды привносит в театр что-то своё. Появляются новые легенды, байки и хохмы, маленький театр обрастает историей.
Ай да Пушкин!
– Через три года у нас серьёзно обновился состав, началась новая страница в истории нашей студии – фестивальная. Назрел вопрос о смене сцены: университетской аудитории нам уже не хватало. К тому моменту, когда мы принялись за поиски площадки в городе, мы уже успели принять участие в известном одесском фестивале «Молоко». Про нас много тогда писали. Наверное, именно этому свои двери нам открыли тогда сразу три сценические площадки. Так что у нас даже был выбор – мы остановились на ГКЗ, в котором до сих пор и «живём».
Вообще же, вспоминая это время, этот период был очень плодотворным и на фестивали, и на спектакли – за год у нас случилось четыре премьеры, кроме того, мы получили губернаторский грант на несколько наших творческих проектов.
Фото: Из личного архива/ Людмила Кацеро
- Чем ты руководствуешься, когда выбираешь репертуар?
- Я всегда стараюсь делать что-то необычное и интересное. В наших комедиях присутствуют двойные смыслы, разные пласты – от комедийно-бытового до мистического. Как-то мы даже замахнулись на нашего Александра Сергеевича Пушкина – показали его «нетрадиционно», эдаким озорным, свободным, живым поэтом. Пушкинские цыгане у нас были в джинсах и футболках. И танцуют рок-н-ролл. Спектакль назывался «Игра в Пушкина». Кстати, именно он стал первой нашей фестивальной работой.
- По какому принципу вы выбираете, в каком фестивале участвовать?
- Мы очень разборчивы. Есть такие фестивали, на которых, чтобы выступить, нужно заплатить. Есть другие, где проходит конкурсный отбор. Нас интересуют только последние, потому что сразу ясно, что организаторы думают о качестве. Ну, и когда тебя отобрали из сотни заявок, значит, ты чего-то всё-таки стоишь.
- Вы ездили и на Всероссийские фестивали, и в Европу. Чем они отличаются?
- За границей нас любят больше. Частенько бывает, что нас отбирают, например, на фестиваль в Гранаду, но мы при этом не подходим для какого-нибудь театрального фестиваля в Саратове. Впервые за рубеж мы выехали в Испанию. Нам повезло, что у нас был в репертуаре спектакль «ТОРМАШКИ!», в котором нет слов, и про перевод думать не надо было: это клоунада, пантомима, мир чудаков. Очень тепло наспринимали в Германии, в Бремене.
В этом году я начала работать с ребятами из подростковой студии, планируем выехать с ними на фестиваль школьных театров в Боснии и Герцеговине. Мои ребята получили спецприз от жюри, хотя награды было всего две – гран-при и специальная.
В Европе люди шире смотрят на многие вещи, и это праильно, ведь театр не терпит ханжества. Театр – это пространство для поиска, эксперимента. На зарубежных спектаклях я практически нигде не видела «школьной самодеятельности», которую всё же любят в российской провинции.
Выживаем
- Как в Туле с поддержкой молодых актёров сейчас, в наши непростые кризисные времена?
- Выживаем. Где-то когда-то можно выбить точечно помощь. Но это только точечно. И именно выбить. Мы это проходили. На разных этапах нашего существования не раз звучало: «Ребята, вы не приносите денег, зачем вы нужны вообще?»
Как с таким отношением бороться, я не знаю. Но мы держимся, и в основном на энтузиазме. Но у меня нет ощущения, что наверху то, чем мы занимаемся, кому-то нужно и для кого-то важно. Видимо, нет понимания, что это нужно молодёжи.
Если бы я могла жить только театром и знала бы, что государство меня поддержит, я была бы абсолютно счастлива.
Тульский театр «Мюсли» поедет на международный фестиваль 
Тульский театр-студия «Мюсли» стал участников фестиваля в Германии 
Театральная студия «Мюсли» отметит «Пять лет безумия» 
«Мюсли» играют в Пушкина: тулякам представили хореографический перфоманс