Сообщение о смерти художественного руководителя Тульского академического театра драмы Дмитрия Краснова стало как гром с ясного неба. Он ушёл внезапно. Ему было всего 55...
Покинул мир счастливым
Режиссёра не стало 17 апреля. Он находился у себя в квартире, почувствовал себя плохо и сам себе вызвал скорую, сам и дверь открыл приехавшей бригаде. А потом, спустя какие-то мгновения, на глазах медиков упал и умер.
Когда полицейские позвонили в театр и сообщили о произошедшем, никто даже поверить не мог. Это было что-то из разряда в высшей степени нереального.
«Он умер в понедельник, а ещё в воскресенье мы поздравляли друг друга с Пасхой. И вдруг... Нам ещё предстоит осмыслить эту потерю и оценить всё то доброе, что он сделал в этой жизни - для театра, для города, для всех нас», - сказала замдиректора по художественно-творческой части драмтеатра Елена Попова.
По её словам, Дмитрий Краснов «ушёл от нас в чрезвычайно счастливый период своей жизни». Он был весь в творчестве, были премьеры, строились планы - и на потом, и на сейчас. Всё было и всё должно было продолжаться.
Буквально за пару недель до произошедшего в Тулу приезжал известный критик из Москвы и давал высокую оценку постановке Краснова «Толстого нет», где он же блистательно сыграл и одну из главных ролей. Спектакль по пьесе питерского драматурга Ольги Погодиной-Кузьминой, которая, основываясь на подлинных документах, предложила свою версию истории взаимоотношений Льва Николаевича и Софьи Андреевны, получился неординарный. Им заинтересовался и портал «Культура.РФ», который собирался создать видеоверсию «Толстого нет». То есть, по сути, увековечить работу Краснова в архиве отечественного театрального искусства. Съёмки были намечены ориентировочно на 2-3 апреля.
«Запись по каким-то причинам перенесли на май, но как теперь все мы понимаем, она не состоится», - сообщила Елена Попова.
Движение вверх
Вспомнив строки Пушкина из «Евгения Онегина» - «Блажен, кто смолоду был молод», она отчасти отнесла их к Дмитрию Алексеевичу, который с юных лет знал о своём призвании, и рассказала, как в период, когда семья жила в Баку, он устроился в местный театр драмы монтировщиком, как с блеском в глазах наблюдал из-за кулис за работой актёров и как в один момент его «заметили» и перевели в труппу.
Потом он поехал в Москву и поступил в престижную «Гнесинку» на факультет артистов музыкального театра, что стало вполне закономерным, ведь он обладал всем для этого необходимым - фактурой, голосом, обаянием.
Проститься с Дмитрием Красновым в Тулу приехал его педагог - Александр Каневский, руководивший в ту пору актёрской мастерской в Государственном музыкальном училище им. Гнесиных.
«Он был моим любимым учеником, - сказал Александр Исаакович. - Нас связывало 34 года дружеского общения. Не так давно я увидел его в работе и удивился тому, как он вырос в профессиональном плане. Рад, что он обрёл в Туле свой театральный дом, прослужив в нём 25 лет. Он обрёл свой язык, ощутил своё художественное устремление. Обычно это довольно поздно происходит с режиссёрами. На это порою уходит вся жизнь. Сейчас уже можно так сказать про Дмитрия...»
Актрису Тульского драмтеатра, народную артистку России Наталью Савченко называют музой Дмитрия Краснова. А тогда, в 1997-м, когда он только пришёл в театр артистом, она ещё не знала, кем этот молодой человек для неё станет.
«Когда он лет в 29 появился в нашем коллективе, то сказал: «Для меня главное - это театр. Всё остальное на втором месте, пятом, десятом...». Я тогда подумала: «Молодой». Нет, всё так и получилось. Его домом стала эта сцена, его семьёй - все мы», - говорит Наталья Савченко.
С Красновым её связала многолетняя дружба. Сперва они пересекались в репертуарных спектаклях, потом организовали антрепризу и делали самостоятельные работы. А став режиссёром, Дмитрий Алексеевич всегда стремился занимать её в своих постановках, и не было для него человека, которому бы он доверял больше, чем Савченко.
Несколько лет назад в интервью нашему изданию Наталья Петровна назвала всё это «длинным периодом творческих отношений».
«Взаимопонимание между нами запрограммировано изначально. Честно говоря, для меня он - идеальный вариант режиссёра. В связи с чем могу считать, что у меня в жизни что-то получилось», - призналась тогда актриса.
А в день прощания будто бы продолжила, обращаясь уже к безмолвному режиссёру:
«Дима, на твоих репетициях у меня вырастали крылья, я летала. Было много света и воздуха. Внутри всё переворачивалось. Это было всё про душу, потому что начинала говорить она. Это не так часто бывает, но бывает. Замечательный партнёр и друг. У меня больше такого не будет. Никогда. Мы порою мало задумываемся над текстами стихотворений... «Жизнь - это миг...» Вот в этом случае так - буквально. В 9.45 в понедельник (17 апреля - прим. авт.) Дима поздравил моего сына с днём рождения. А около одиннадцати часов его уже не было... В тот момент мне позвонил полицейский с его телефона... Это уже не театр, а жизнь. Когда ты вообще не понимаешь, что происходит».
Конец эпохи
На панихиде о Дмитрии Краснове говорили словами исключительно из одного ряда ассоциаций: светлый, искренний, одухотворённый... И не потому что в подобных случаях по-другому не принято, а потому что они как нельзя точно к нему относятся.
Совсем недавно на вопрос нашего корреспондента о любимом сказочном герое детства Дмитрий Алексеевич ответил: «Незнайка. И совсем не потому что попадал в разные смешные истории. Чудо заключалось в том, что по своей сути он был очень добрым. Он никому не хотел зла, он был абсолютно безвредным». Как про себя сказал...
«Ближе к индивидуальности Краснова была солнечная комедия - убирающая нервозность и жизнеутверждающая»
Коллеги вспоминают, что приехав в Тулу, он очень быстро вошёл в репертуар и его сразу же полюбила публика.
«Многие до сих пор помнят спектакли, в которых Краснов в то время был занят как артист, - подтверждает Елена Попова. - Он обладал харизмой - мужской и человеческой. Он был обаятельным, заразительным и добрым в душе. И это его какое-то радостное и беззаботное мироощущение передавалось публике. И это важно, что со сцены шли флюиды радости, веры, надежды».
Продолжая работать артистом, он поступил в знаменитое Щукинское училище, получил диплом режиссёра и стал режиссёром-постановщиком. За время работы в театре сыграл два десятка ролей и поставил более сорока спектаклей. В творческом плане был всеяден - брался и за драмы, и за трагедии.
«Но ближе к его индивидуальности, - продолжает Ирина Попова, - была солнечная комедия - жизнеутверждающая, убирающая нервозность, которая учила нас верить себе и быть ответственным за то, чем нас наградила природа - своему призванию и идеалам.
Министр культуры области Татьяна Рыбкина, говоря о недавнем прошлом драмтеатра, обозначила наиболее значимые творческие периоды, назвав их двумя эпохами - Александра Попова и Дмитрия Краснова. Трудно поспорить. При Александре Иосифовиче, который служил худруком в течении 22 лет, театр обрёл своё неповторимое творческое лицо, стал крепким и статусным. После ухода Попова из жизни в 2011 году драму на протяжении семи лет несколько лихорадило в плане художественного руководства. Сперва вакантное место занял один, потом другой... Большие мастера и каждый из них по-своему личность, но что-то не срослось. А когда в 2018-м худруком назначили Краснова, театр вновь обрёл творческую стабильность, а самое главное - в коллективе появилось ощущение какого-то внутреннего благополучия, без которого полноценного творчества в большом коллективе просто быть не может. Нельзя из без единогласия в руководстве. И оно было. Дмитрий Краснов и директор театра Сергей Борисов работали в тандеме. У каждого была своя зона ответственности и было взаимопонимание, была одна идея.
По странному стечению обстоятельств, мюзикл «Шагреневая кожа», премьера которого состоялась чуть более месяца назад, был заранее заявлен в афише театра на 19 апреля, и в этот же день хоронили Краснова, для которого эта постановка стала последней.
«Когда была определена дата похорон, хотели было отменить спектакль, но коллектив в один голос высказался против, - говорит замдиректора по организации зрителя Алексей Емельянов. - Конечно, артистам было морально тяжело играть этот спектакль на сцене, где только что прощались с его режиссёром. Но получился своеобразный реквием».
