Кому война — мать родна. Какие дела рассматривал тульский суд во времена ВОВ

Правоохранительная и судебная системы страны в годы войны держали свой невидимый фронт — в тылу, изобличая и изолируя преступников разных мастей. Слова «бандитизм», «паника», «мародёрство», «кража» чаще других встречаются в приговорах Тульского областного суда в военные годы. Пока одни сражались с фашизмом на фронтах, а другие отдавали последнее армии и флоту, находились и такие, кто пытался обратить страшное испытание для страны и народа к собственной выгоде, прибыли. Да, их было мало, но вредили они изрядно... Подробнее — в материале tula.aif.ru.

Суд скорый и правый

Тотальный дефицит всего и вся поставили себе на службу оборотистые дельцы, барыги, спекулянты и жулики. Они буквально делали деньги на войне, людском горе и голоде. Скупали у таких же спекулянтов мануфактуру, соль, спички, сахар, а потом перепродавали на рынке. Регулярные обыски заканчивались арестами, уголовные дела рассматривались быстро, и за считанные дни следовал приговор.

10 декабря 1941 года. Наши только перешли в контрнаступление, отбрасывая врага от стен города оружейников. В этот день в Тульском областном суде рассматривалось дело троих мародёров: Сытина, Сазыкина и Тоболаевой. Вечером жители нескольких зареченских домов по улицам Сакко и Ванцетти ушли в бомбоубежище, спасаясь от очередного налёта немецких бомбардировщиков.

Колол убийц как дважды два. Громкое дело легендарного сыщика Шварцмана Подробнее

В опустевших домах стали хозяйничать преступники. Они забирали всё, что попадало под руку: швейные машинки, утюги, самовары, чемоданы, обувь, зонты.... Общий ущерб оценивался в две тысячи 960 рублей — это средняя зарплата советского шахтёра той поры за 4 месяца. Мародёрами оказались соседи. Через 10 дней сотрудники уголовного розыска нагрянули с обыском в их дом и обнаружили украденный патефон. Все остальные вещи воры успели продать. Кстати, один из них только освободился из Новотульской ИТК 8 октября 1941 года, где отбывал срок за кражу. По приговору Тульского областного суда преступники получили от 3 до 5 лет колонии.

Высококачественный «брак»

19 января 1942 года судебная коллегия по уголовным делам облсуда рассматривала дело по обвинению супругов Шевляковых в спекуляции. Месяцем ранее гр. Шевлякову задержали на Центральном рынке Тулы с тремя пачками махорки, двумя кусками мыла и другими товарами. Оказалось, что её муж работал браковщиком на базе «Промторга» и приносил домой «некондиционный» товар, который жена меняла на продукты или продавала. Дома при обыске у них нашли 25 кусков мыла, 100 штук безопасных лезвий, 45 расчёсок, 25 дамских гребешков. Сейчас у кого-то такая «добыча» может вызвать саркастическую усмешку. Но тогда любой ходовой, но дефицитный товар становился валютой, в условиях карточной системы коммерческие цены буквально зашкаливали. К примеру, ко второму году войны за буханку хлеба в негосударственном секторе торговли нужно было отдать более до 500 рублей! Вот и грели руки разного рода торгаши. Шевляковым дали тогда по 5 лет лишения свободы с поражением в правах на 3 года.

Аналогичные наказания в те суровые годы получили десятки жителей области. Только в дни осадного положения Тулы (с 26 октября по 12 декабря 1941 года) в городе оружейников за различные преступления привлекли к ответственности 410 человек. У мародёров изъяли 55 тонн зерна, 37 346 метров мануфактуры, 200 радиоприёмников и прочих товаров на 300 с лишним тысяч рублей.

Их бы в Ленинград...

Большой общественный резонанс в 1943 году в Туле получило дело работников треста «Росглавхлеб». В военную прокуратуру Центрального района поступили материалы из милиции о хищении 10 мешков муки при транспортировке с мельничного завода на тульские пекарни. Как было установлено в ходе предварительного следствия, 23 мая 1943 года экспедитор треста Коннов по сговору с кладовщиком Бочаровым подделал накладные и несколько мешков муки не дошли до хлебозаводов. Знакомая жены кладовщика Егорова продавала муку на рынке, делясь выручкой с подельниками. Экспедитор получал по 6 тысяч рублей с продажи каждого мешка. Женщина успела сбыть 7 мешков, выручив 57,6 тысяч рублей. Все четверо были взяты под стражу.

Прошлое в современности. Что посмотреть в музее новомосковского суда Подробнее

Процесс над ними начался 14 сентября 1943 года в большом зале Тульского областного суда. Кладовщик и экспедитор по закону от 7 августа 1932 года («о колосках») получили по 10 лет лишения свободы с конфискацией. Жену кладовщика, как не принимавшую непосредственного участия в хищении, суд оправдал. Торговку Егорову за спекуляцию приговорили к двум годам условного лишения свободы (у женщины на иждивении были малолетние дети). Но судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР изменила приговор в части наказания Егоровой: летом 1944 она отправилась в колонию на 5 лет.

Но рядом с преступлениями было место и подвигу. На последних страницах некоторых уголовных дел военного времени о кражах хлебных карточек и спекуляции хранятся справки о пересмотре приговоров. Осуждённые по этим делам отбывали наказание на передовой, где кровью смывали позор. В представлениях командования с указанием их имён и фамилий всё, как в наградных листах: «под миномётным обстрелом ликвидировала 12 порывов телефонной линии», «проявила (т.е. речь о женщинах — прим. авт.) в бою с немецкими захватчиками стойкость и мужество, не щадя своей жизни» — но только вместо представления к награде — ходатайство о снятии судимости.

При подготовке статьи использовались материалы Тульского областного суда и исследования студента 2-го курса института права и управления ТулГУ по специальности «Судебная и прокурорская деятельность», курсанта военно-учебного центра по подготовке сержантов запаса, активиста РВИО Владислава Паршикова. Отдельная благодарность Ольге Дячук.