Как работали в 1941-1945 гг. тульские сберкассы, кто нёс свои последние деньги на оборону, и что стало с теми, кто подделывал облигации? Об этом наш сегодняшний рассказ.
Дело затратное
С 1922 года в СССР действовала система трудовых сберегательных касс, подведомственных союзному Народному комиссариату финансов.
По состоянию на 1 января 1941 года тульская сеть насчитывала 500 сберегательных касс, в том числе 42 районные центральные, 25 касс первого разряда, 109 касс второго разряда и 324 агентства, причем в городах располагались 127 касс, остальные 373 – в сельской местности.
С началом Великой Отечественной войны вся их деятельность была подчинена одному: «Всё для фронта, всё для победы!» И в этом смысле работники сберкасс ничем не отличались от остальных советских людей. Так же уходили на фронт, погибали, страдали от ужасов оккупации, работали в тылу – без выходных и праздников, получали похоронки на мужей, отцов, братьев, сыновей.
Война – это хаос
Война – это хаос, разрушения, жертвы. Для сберегательного дела – тоже. Для сети сберкасс на территории области, которая в ноябре 1941 года, кроме Тулы и Заокского района, была оккупирована врагом, - и того более.
Сегодня, с высоты нашего времени, можно с полным правом сказать, что тульские государственные трудовые сберегательные кассы с честью выдержали испытание Великой Отечественной, хотя, как и всюду, у людей был разный запас душевной и физической прочности, понимание меры ответственности и чувства долга.
Война, при всех её прочих страшных сторонах, ещё и чудовищно затратное дело. Вызвав громадное разрушение производительных сил страны, она вынудила государство направить на нужды обороны, накопленные в предвоенный период резервы, свободные финансовые ресурсы хозяйств и банков, а также средства населения в виде добровольных и обязательных платежей, которые в годы войны составили более четверти всех доходов госбюджета. Всё это давалось невероятным напряжением сил.
План никто не отменял
Выполнение плана мобилизации средств по государственным доходам, обязательным и добровольным платежам населения за третий квартал 1941 года шло крайне неудовлетворительно. На 1 сентября госдоходы собраны в размере 50,5 % от намеченного, налоги и сборы – на 39,5 %, по государствен-ному страхованию – на 27,5 %, по сельскому займу – на 46,5 %. Неудачное выполнение плана связывали с ослаблением массово-разъяснительной работы среди плательщиков, медленным укомплектованием аппаратов фи-нансовых органов взамен мобилизованных на фронт специалистов вновь пришедшими работниками, в отношении которых отмечалось слабое руководство и недостаточная практическая помощь, А также слабым руководством финорганами со стороны органов партийных и советских. Словом, были на тот момент у обкома и облисполкома заботы поважнее банковского дела.
Между тем, фронт неумолимо приближался к Тульской области. Многих сотрудников сберкасс мобилизовали в ряды Красной Армии и Флота. Часть эвакуировалали с членами семей вглубь страны и направили на сельхозработы и подготовку оборонительных рубежей.
Если в первом полугодии изменение сети касс было незначительным – закрыли 12 неперспективных, то к 1 июля их насчитывалось 488. Основные изменения, как в силу реорганизации, так и в силу закрытия касс с небольшими остатками вкладов, провели в третьем квартале, главным образом в июле 41-го. Так что На 1 октября количество сберкасс снизилось до 317 (86 городских и 231 сельская). Дальнейшую реорганизацию провести просто не успели — пришлось срочно эвакуироваться. Вся сеть сберегательных касс области была свернута в октябре, когда враг на гусеницах танков генерала Гудериана вкатился с соседней Орловщины на тульскую землю и стремительно наступал с юга.
Начинай сначала
Полтора месяца шли ожесточенные бои у стен Тулы. Город, как это было во все времена его существования, выстоял, однако и весной 1942 года линия фронта на тульско-орловском направлении проходила в каких-нибудь ста километрах от города. До июля 1943 года область оставалась прифронтовой, а часть Белёвского района – оккупированной. Оборонные заводы полностью эвакуировали на восток, возник острый дефицит рабочих кадров. После разрушения городов, промышленности, мобилизации мужского населения, отъезда части коллективов с эвакуированными предприятиями, в регионе осталось 17 % рабочих от их довоенной численности. Рассчитывать в таких условиях на успешное размещение займа не приходилось.
К концу 1941 года войска Красной Армии освободили почти всю территорию области. Ущерб, нанесённый фашистскими оккупантами народному хозяйству региона, исчислялся в сумме свыше 60,4 млрд. рублей (в ценах 1942 года). Были полностью уничтожены 316 промышленных предприятий, 625 деревень, 37 тысяч колхозных дворов. Огромны были и людские потери.
От оккупации пострадала значительная часть основного фонда сберегательной сети области. Здание Дедиловской райсберкассы было полностью разрушено. Значительного ремонта требовало здание Узловской РСК, где только инвентаря было уничтожено на сумму 11 млн 162 руб. Потери по Дубенской РСК – 2 млн 924 руб., Тульской ЦСК №5 – 16 млн 469 руб.
К 1 января 1942 года, после значительного сокращения штата аппарат управления состоял только из начальника, его заместителя и руководителей отделов, не было никакого транспорта: после передачи воинской части автомашины ГАЗ М-1 управление пользовалось лошадью, взятой у тульской РСК № 2703. Однако, после прибытии в Рязань её передана Рязанскому управлению.
На 1 января 1942 года на территории нашей области действовали всего 3-4 районные сберкассы, остальные были в эвакуации. Нормальная работа облуправления начнёт разворачиваться лишь с 16 января 1942 года. А первый приказ за подписью временного начальника управления Г.А. Калинкина, свидетельствующий о возобновлении работы системы сберкасс, появился 22 декабря 1941 года: «На основании распоряжения исполкома Тульского областного Совета депутатов трудящихся с 22 декабря 1941 года приступили к восстановлению работ Областного управления гострудсберкасс и госкредита и Тульской центральной сберегательной кассы № 5».
Буквально на следующий день на должность старшего инспектора оперативного отдела Тулоблуправления вновь будет зачислена Варвара Ильинична Катышева. Затем вернётся Николай Алексеевич Варушкии — временно его поставят руководить делами Тульской ЦСК № 5. Сазонов Петр Алексеевич - на прежнее место главного контролёра-ревизора. Поначалу ручеек принимаемых на работу прежних и новых специалистов станет потоком приказов о назначениях с середины января 1942 года.
17 января приступит к обязанностям вернувшийся из эвакуации начальник управления Яков Максимович Долигин. Одновременно с ним – главный бухгалтер А.И. Цапилов. Калинкин вернётся к обязанностям начальника оперативного сектора и заместителя начальника управления.
Вереницей потянутся возвращающиеся из эвакуации работники районных сберкасс, в первую очередь заведующие РСК и главные бухгалтеры.
По законам военного времени
Организационная работа по восстановлению сети, ревизии, анализ последних событий, участие в общественной жизни города, командировки, продолжающиеся призывы в ряды РККА... В армию один за другим уходят не успевшие вжиться в сберегательное дело сотрудники-мужчины.
Война предъявляла повышенные, суровые требования к советским людям, на каких бы участках они ни приближали грядущую победу. Уголовное наказание за опоздание на работу и более серьёзные нарушения трудовой дисциплины ввели ещё за год до войны. Бухгалтер Ленинской РСК А.В. Нейланд считался способным специалистом, и, если бы не его самовольный уход с работы 18 июля 1942 года, руководство управления продвинуло бы его по служебной лестнице - . На основании докладной записки инспектора по кадрам материал передали в народный суд, который назначил ему наказание в виде одного года лишения свободы. Материал на отказавшуюся от работы по дровозаготовкам секретаря облуправления К.С. Крапивенцеву также был передан в нарсуд для привлечения её к уголовной ответственно-сти. И аналогичные случаи ещё будут в течение военных лет.
В таких вот суровых условиях военного времени работники сети привлекали деньги на нужды обороны государства. Размещение Государственного военного займа 1942 года прошло по области, как тогда говорили, «на высоком политическом уровне», в результате чего уже к 25 апреля установленный Центром план размещения займа был выполнен по городу на 163,5 %, по селу – на 511,1 %, по колхозам – на 417,5 %, по артелям – на 127,2 %.
Новые танки для победы
Колхозница колхоза «Диктатура труда» Иевлевского сельсовета 64-летняя П.Ф. Рогова сдала наличными 100 руб., на разгром врага, надругавшегося над её деревней, и призвала к этому остальных колхозников. 60-летний М.К. Ядыкин тут же внёс 200 руб. наличными. В первый же день подписки колхозники Иевлевского сельсовета подписались на 35 630 руб., из которых 23 233 руб. внесли наличными.
С ещё большим успехом проходила подписка на заем среди шахтёров Мосбасса. Забойщики шахты № 59 Карташов, Воронин, Кистенев, Родионов подписались на 1 000 руб. каждый при месячной зарплате 870 руб. На шахте № 68 фронтовая бригада Фархулина, выполнявшая план добычи угля на 200%, вся как один подписалась на месячный оклад, и их примеру последовали остальные рабочие. На шахте № 64 забойщики Пустошин, Кудинов и вагонщик Быков, систематически выполнявшие план на 110-150%, подписались на месячный оклад. Все горняки Товарковского (ныне Богородицкий – прим.ред) района ответили на постановление правительства о выпуске военного займа высокой подпиской.
В Лаптевском (ныне Ясногорский – прим.ред) районе работница колхоза «Парижская коммуна» Прудковского сельсовета Шепелева, у которой три сына-танкиста находились на фронте, внесла наличными 150 руб., чтобы заем помог выпустить новые танки дли нашей победы. Колхозница колхоза имени XVIII партсъезда того же сельсовета Борисова, имея семью в 6 человек, внесла наличными 400 руб., председатель Прудковского сельсовета Анискина – 500 руб. В итоге при намеченном областью плане по Лаптевскому району в 438 тыс. руб. на 22 апреля 1942 года оставалось собрать всего 30 тыс. руб. по колхозникам, остальные 35 тыс. позже были удержаны из зарплаты трактористов и рабочих артели, подписавшихся на заем. Люди, часто недоедающие и плохо одетые, несли последние копейки, чтобы внести вклад в разгром врага. Каждый их рубль – это новые патроны и снаряды, новые танки и самолёты, лекарства и продукты для фронта.
В целом по итогам годовой деятельности облуправления военный заем 1942 года был размещен успешно: предусмотренная по бюджету сумма реализации займа оказалась выполненной на 215,4%, в том числе по городу на 180,7 %, по селу на 573,1 %, по колхозам и кустарно-промысловым артелям – на 202,6%. План реализации билетов денежно-вещевой лотереи по городу был выполнен на 280,1 %, по селу – на 197 %.
Вообще, летопись работы сберкасс Тульской области в тот период – наглядное свидетельство того, как постепенно, медленно, но верно, налаживалась жизнь по мере того, как Красная Армия гнала оккупантов всё дальше на запад. Во втором квартале 1942 года вновь заработали все районные сберегательные кассы, начали открываться и низовые сберкассы. А в 1943 году – и агентские в небольших населённых пунктах. К этому времени в области уже работало около 100 сберкасс. В тяжелейших условиях удавалось привлекать новых вкладчиков, выполнять и перевыполнять планы по денежно-вещевой лотерее и Государственным военным займам: в 1943 году – почти вдвое!
При этом сотрудники сберкасс, включая аппарат облуправления, постоянно привлекались на различные работы – дежурства местной противовоздушной обороны, погрузочно-разгрузочные и сельскохозяйственные работы. Всё это бремя ложилось, в основном, на хрупкие женские плечи – мужчин по мере призыва на фронт среди финработников оставалось всё меньше. Периодически на работу принимали инвалидов войны, всем им оказывалась помощь в освоении новых знаний и получении практических навыков.
С конфискацией имущества
Но, как говорится, кому война, а кому мать родна. Криминальных проявлений стало даже больше, чем до её начала, тем более, в условиях, когда уровень жизни населения резко упал, а многие работники милиции сражались и погибали на фронтах.
Так, в 1945 году при оплате тиражных бумаг и выигрышей в сберегательных кассах Тулы были произведены выплаты по 69 поддельным облигациям на сумму 20 625 руб. Операционные работники из-за тонкой работы злоумышленников по исправлению номеров ceрий облигаций во многих случаях не могли выявить подделку. И только позднее злоумышленники – отец и сын Филяковы – были пойманы и преданы суду военного трибунала, который осудил их с конфискацией имущества. И не об этом ли случае рассказывала моя бабушка, жившая в Туле всю войну?
Ещё одна криминальная история произошла в колхозе «Ударник» Семёновского сельсовета, где «счастливые» лотерейные билеты раздавались подписчикам после проверки их в правлении колхоза по тиражной таблице. Согласно акту инспектора Гуровой от 13.06.45 г., заведующая Белёвской РСК № 2632 Ривберг не обеспечила должного контроля за процессом, из-за чего и стало возможным случившееся. Приказом № 145 от 31 июля 1945 г. заведующая за неудовлетворительный ход выполнения плана III квартала получила выговор, а виновные в присвоении выигрышей, материал по которым начальник управления распорядился передать в суд для привлечения их к уголовной ответственности, потеряли не только право на распространение в дальнейшем государственных ценных бумаг и билетов, но и, что всего горше, право именоваться честными людьми. Спустя неполный месяц последует приказ об освобождении заведующей Белёвской РСК от занимаемой должности.
Самое страшное – позади
Остальные события памятного сорок пятого в деятельности сети, насчитывавшей в это время 340 человек при штате в 356 единиц, в общем-то, характерны для многих учреждений того периода. Как и все, радовались Победе, ведь остались позади оккупация, эвакуация, бомбежки, потери, рытье противотанковых рвов и окопов, разруха, страх погибнуть или опоздать на работу, дежурства «на объектах»... Не сразу уйдут в прошлое карточки на продовольствие, хроническая усталость от фронтовой жизни, когда твоё время не принадлежит тебе, таинственные аресты сослуживцев, нескончаемая цепь лишений и ограничений во всём. А ещё боль от утрат и потерь.
Следы разрушений оставались повсеместно, где шли ожесточенные бои. И в райцентрах, посёлках с их искалеченными административными зданиями, школами, почтовыми отделениями, где до того находили приют сберегательные кассы. С ещё большей остротой встали задачи по мобилизации денежных средств на восстановление разрушенного войной на родного хозяйства страны.
При этом Тульская сберегательная сеть задыхалась от нехватки помещений. Её недвижимый фонд по-прежнему состоял из 11 служебных зданий райсберкасс и 7 жилых домов. Транспорт оставался чисто гужевым – 10 лошадей, если не считать переданного в дар Крапивенской сберкассе велосипеда, который требовал капитального ремонта. Несгораемых хранилищ на конец 1945 года насчитывалось 139 штук, счётных машин, включая арифмометры, было 10, плюс одна пишущая машинка в ЦСК № 5. Вот, собственно, и всё хозяйство.
Но разве эти «мелочи» могли смутить людей, которые пережили страшную войну? А впереди была тяжёлая, но созидательная работа под мирным голубым небом, плодами которой мы, ныне живущие, пользуемся до сих пор. Будем же об этом помнить – не только в День Победы.
