Не был я на войне...

Статья по теме
«Бессмертие танкиста Шишкина». Осколок снаряда - вечный спутник ветерана
   
   

Как и все мои ровесники, я воспитывался на подвиге советских воинов, ценой своих жизней и судеб победивших фашистскую Германию в Великой Отечественной войне. Когда советские войска вошли в Афганистан, я был 13-летним подростком и события этого просто не заметил.

Привкус нерусского слова

Спустя, наверное, год-два я и мои ровесники начали осознавать, что где-то гибнут наши солдаты. В разговорах родителей, соседей, старших ребят в школе и во дворе всё чаще стало звучать название далёкой страны Афганистан. И звучало оно нехорошо, недобро, зловеще. А потом в мой город Щёкино пришёл первый цинковый гроб. Мало кто видел его собственными глазами, почти никто не знал имени погибшего солдатика, но горький привкус нерусского слова "Афганистан" (а позже просто "Афган") прочувствовали буквально все. В семьях подрастающих допризывников поселилась приглушённая тревога - а вдруг заберут и отправят именно туда...

Я учился в институте с военной кафедрой. Среди наших преподавателей были и офицеры, прошедшие то пекло. На занятиях по сапёрному делу студенты, будущие офицеры запаса (к нашему счастью, так и не обстрелянные), послушали много историй о кровавых буднях войны. То были истории людей постарше нас, и война казалась далёкой, как Великая Отечественная. Но тут стали возвращаться из армии наши ровесники - и война приблизилась, заговорила голосами знакомых и друзей. Демобилизовался и Павел Финаев, единственный из моих одноклассников попавший в Афган. В старших классах мы дружили небольшой компанией, у нас было много общего, мы весело жили и весело проводили его в армию. Он пришёл, мы радостно встретились, погудели день, второй... И вдруг стало ясно, что он уже совсем другой: мы - ещё пацаны, а он - уже в каком-то другом даже не возрасте, а измерении, в другом мироощущении. И рядом с ним стали появляться такие же серьёзные парни, понюхавшие пороха.

Похоронили

половину меня

И Щёкино, и деревни, и посёлки моего района отдали афганской войне девять молодых жизней.

Шестеро рядовых, два сержанта - юноши, которым так и не исполнилось 20 лет, и один боевой офицер - майор. У мальчишек осиротели родители, а у майора остались жена и дочка. Смерть пришла к ним по-разному - в бою, в плену, на посту, в машине на дороге. Они умирали от пуль, от осколков мин и снарядов, от ножа, от ран. Рядовые войны, рядовые герои. Один мальчик не нашёл в себе сил воевать дальше и смалодушничал - пытался выстрелить в себя сам, чтобы попасть в госпиталь и вырваться из ада, но выстрел был неудачным и он умер. Кто имеет право судить его? Он тоже пал на войне...

Служили в одном отделении три друга, три моих земляка, двое из них братья-близнецы. Из жуткого боя живым вышел только один из братьев. Его демобилизовали досрочно, ввиду тяжёлого психического расстройства. "Вместе с братом похоронили половину меня". Он так и не выправился, так и не выздоровел и пытался наложить на себя руки. Он продолжал воевать сам с собой...

Молодые ветераны

Странно: мои ровесники, а уже ветераны войны. Почти все они стали членами общества воинов запаса. Ребята продолжали воевать. С равнодушием окружающих, с хамством чиновников, с наплевательским отношением к памяти. 19-летний солдатик Владик Пронюшкин не был ни в одном бою, он просто изо дня в день заступал на пост по охране магистрального трубопровода. И однажды осколком шального снаряда ему пробило голову. После тяжелейшей контузии он вернулся домой с потерей речи, плохо двигающимся. Через годы молодой организм как мог восстановился, Владислав нашёл работу, женился, растил ребёнка. Но жил с семьёй и родителями в ужасной тесноте, по причине чего стоял в очереди на квартиру. Естественно, как льготник. Но один высокопоставленный чиновник городской администрации вычеркнул парня из льготной очереди. Основание: занимаемая всем большим семейством жилплощадь (невесть когда построенный поселковый домишко) превышала какие-то нормы на 0,15 квадратного метра на человека. Потребовалось немало "хождений по мукам", прежде чем воина-афганца в очереди восстановили.

В ноябре 1997 года в центре города, в сквере им. 40-летия Щёкина, открыли памятник воинам-интернационалистам. Много лет воевали за этот памятник активисты из общества воинов запаса. У города то не было денег, то под памятник выделяли заболоченное место на окраине, то разорялась фирма, на чей счёт уже перечислялась часть "выбитых с боем" средств... Но памятник всё же встал, на хорошем месте, посреди ухоженного сквера. (Правда, несколько лет назад часть сквера заняло, будто в одночасье, - не в пример мемориальному долгострою - отстроенное кафе с беседками и танцплощадкой). Выбиты и золотом написаны на каменной плите имена земляков, исполнивших воинский долг и сложивших головы вдали от дома. Имён не девять, а больше, потому что до Афганистана была ещё Ливия, а после - непрекращающаяся по сей день Чечня...

Смотрите также: