Деревня Долгое расположена удобно: рядом федеральная автодорога «Золотое кольцо», вокруг леса, рядом нет крупных населённых пунктов и предприятий, загрязняющих воздух, почву и воду.
Огромный пруд на реке Непрейке с площадью водного зеркала (по грубым подсчётам) до 250 га – ещё один жирный плюсик в пользу Долгого. Деревню облюбовали дачники, в том числе состоятельные. Они помогли заметно преобразить её за последние годы: километровая грунтовка от федеральной трассы отсыпали щебнем, облагородили участок берега и часть одной из главных улиц.
По словам старосты деревни Марины Миловановой, в деревне официально зарегистрировано 20 человек, и это, кстати, вдвое больше, чем по переписи населения 2010 года. А в начале 90-х (на минуточку) она считалась вымирающей и бесперспективной. Постоянно в Долгом сейчас живут около 30 человек, но всего в деревне 100 жилых домов. То есть часть населения – сезонное, но юридически это не дачники, поскольку вид использования земли здесь – под индивидуальное жилищное строительство и личные подсобные хозяйства. Выделена ещё земля под ИЖС, значит, Долгое будет разрастаться. На 2024 год населённый пункт стоит в планах по газификации. Централизованное водоснабжение появилось ещё раньше, правда, в малой части деревни, но и это, уверена староста, вопрос времени.
Чудо-пруд
Долгое и пруд, несмотря на его размеры, не видны с дороги из-за особенностей рельефа местности, поэтому, как говорится, чужие здесь не ходят. Но, так было до некоторого времени, пока про чудо-пруд не разузнали туляки и повадились сюда приезжать на водные процедуры. Большого шума и вреда от них не было, но местным всё равно не нравилось: самим мало, а тут эти понаехали…
Дьявол, как известно, кроется в деталях, а их суть заключается в следующем. Во-первых, пруд на Непрейке – лишь один из целого каскада аналогичных искусственных водоёмов, коих в округе совсем недавно насчитывалось не меньше десятка. Во-вторых, тот, что в Долгом – самый большой, но… непригодный для купания. По крайней мере, юридически. А всё потому, что на нём десятки лет был рыбхоз, который помнил если не Хрущёва, то Брежнева – точно. Предприятие включало в себя несколько водоёмов по всей области, а после приватизации они оказались у разных хозяев. Некоторые из них - в частной собственности Андрея Самошина – бывшего главы Ленинского района и депутата Госдумы IV созыва.
Когда-то на непрейковском рыбхозе была охрана, висели таблички о запрете купания. Строго говоря, пляжей там как таковых не было, но удобные заходы в чистую воду с каменистым дном имелись. Поэтому, невзирая на запреты, люди купались в трёх местах – два по правую сторону от оврага и ещё слева от него. А вот с рыбаков брали плату за пользование прудом, тариф – безлимит. На зиму пруд спускали, чистили, весной наполняли вновь и зарыбляли. Ниже, через плотину, был ещё один пруд, где раньше выращивали мальков.
Фокус с исчезновением
Осенью 2020 года по обыкновению оба искусственных водоёма были спущены и после этого больше не заполнялись водой. Старожилы говорят, что и раньше время от времени рыбхоз устраивал такие «каникулы», но не более, чем на один сезон. Когда же пруд не появился весной 2022-го, народ понял: что-то тут не так…
Наверное, к такому же выводу пришли и представители фауны, обжившие эти места – дикие утки, бобры, другая живность. Впрочем, о ней те, кто спускал пруд, точно думали в самую последнюю очередь. Охотники опять же не в восторге – дичь пропала, где ж ей гнездоваться, выводиться, кормиться?
Вместо пруда теперь – потрескавшаяся земля, а спустивший воду собственник, даже не знает, что ему теперь со всем этим богатством делать.
Было от чего встревожиться и девелоперской компании, которая выкупила землю и нарезала участки для индивидуального жилищного строительства на другом берегу тогда ещё существовавшего пруда. А вот фокус с его исчезновением серьёзно ударил по инвестиционной привлекательности будущего коттеджного посёлка. Проект явно забуксовал, все ранее анонсированные сроки уже сильно сместились. Впрочем, в ответ на вопросы потенциальных покупателей о дальнейшей судьбе ранее обещанного пруда, девелоперы начинают лепетать про то, что у собственника водоёма есть три года, которые укладываются в технологические сроки приостановки деятельности по разведению биоресурсов, а потом, мол, всё должно быть хорошо. Но говорят это они без уверенности в голосе, ибо никто ничего не знает. Приуныли и те меценаты в Долгом, которые вкладывали свои кровные в деревню, ставшую родной, поскольку населённый пункт с водоёмом и без – это, как пока ещё говорят в Одессе, две большие разницы.
Надзирательная история
Из тех надзорных органов, куда нами, либо прокуратурой были направлены запросы по этой ситуации, Росрыболовство и Ростехнадзор просто отмолчались. Росприроднадзор ответствовал, что пруд на реке Непрейка не относится к водным объектам федерального государственного экологического контроля и подлежит региональному государственному экологическому надзору, который на территории Тульской области осуществляет министерство природных ресурсов и экологии региона.
Облминприроды, со своей стороны, отписало, ссылаясь на статью 40 Земельного кодекса РФ, что собственник земельного участка «имеет право». А пруд на Непрейке осушён им для использования в сельскохозяйственных целях, при этом течение реки Непрейка осуществляется в границах русла.
Прокуратура копнула глубже, написав нам, что пруд перешёл в собственность «Туларыбхоза» ещё осенью 2011 года. При этом в постановлении администрации Ленинского района была изменена формулировка в отношении разрешённого использования земельного участка. А именно слова «для ведения рыбного хозяйства» заменены на «размещения объектов сельскохозяйственного назначения». Вот это изменение открыло широкое полея для манёвра собственника: хочешь – рыбу разводи, хочешь – ячмень на пиво сей. Видимо, предприятие и выбило для себя у чиновников эту юридическую лазейку. Менее, чем через 4 года эта контора обанкротилась, и пруд с плотиной как часть залоговой массы, перешли в собственность Андрея Самошина.
Летняя прокурорская проверка показала, что «визуальных фактов, свидетельствующих о возможных негативных последствиях для водного объекта р. Непрейка, а также аквакультуре не установлено». А как можно было установить ущерб аквакультуре (ну, то есть, карпам с толстолобиками) в отсутствие таковой? Последних рыбёшек ещё два года назад после спуска воды собрали, новых не запускали. А в узкой и быстрой, как ручеёк, Непрейке, откуда им взяться? Тем не менее, прокуратура попросила территориальный орган Росрыболовства проверить, согласован ли Самошиным спуск воды. Никакой официальной реакции от этой структуры так и не было.
Сама прокуратура ещё в 2019 году через Ленинский районный суд оспаривала право Самошина на часть принадлежащей ему земли, имея в виду прибрежную зону русла Непрейки. И только через несколько месяцев и уже областной суд признал недействительным включение отрезка Непрейки и её берегов как части того земельного участка, что принадлежит Самошину. Решением суда исполнено в полном объёме. Впрочем, на судьбу самого пруда это никак не повлияло. Он по-прежнему спущен.
Изменение открыло широкое поле для манёвра собственника: хочешь – рыбу разводи, хочешь – ячмень на пиво сей. Видимо, предприятие выбило у чиновников юридическую лазейку.
Комментарий
Андрей Самошин, собственник: «Пруд – это часть технологического комплекса, рыбопроизводственного участка. Но производство рыбы сейчас совершенно нерентабельно. Рыба растёт в тёплой воде, а у нас период для этого короткий. Населения там (в Долгом – прим.авт) много, [происходило] воровство рыбы, пруд стал зарастать. Спустили его. До трёх лет пруды могут летоваться. Что мы и сделали. Но проблема не в этом. Я понимаю людей, которые там покупали участки на берегу водоёма. Но никто их не просветил, что это технологический водоём. То есть, он может быть не всегда. Нахождение рыбы там носит циклический характер. Бедные жители на меня написали столько жалоб, но я им и помочь не могу. Вода может быть, а может и нет. Это, как на заводе, это производственный участок. Ну, надо вам – купите! Цена вопроса озвучена (на одном из сайтов указано в объявлении – 40 млн руб. – прим.авт), но можно договариваться. Нашёлся человек, который решил со мной поговорить. Ну, есть экономика, она сегодня отрицательная. Пока мы не можем эту экономику из отрицательной сделать положительной, и, думаю мало кто может. С юга прудовая рыба [в Тулу] приходит дешевле на реализацию, чем наша по себестоимости. Писали [на меня] в прокуратуру, суды были, в администрацию, [им всё] объясняли.
Девелоперы? Мы никому не отказываем, ради бога. Но каких-то адекватных предложений не прозвучало. Да, там действительно нарезаны участки для ИЖС, мы не против. Неприятно и мне, что люди страдают, я их понимаю. Рассматриваем ситуацию, если там можно выращивать малька, может, в следующем году запустим его.
А что до животных, там рядом другие пруды есть. По поводу бобров надо сильно задуматься. У нас есть проблема малых речек, где идёт неконтролируемое размножение бобров, которые уничтожают эти водоёмы. Речки заиливаются, ручейки, которые их питают тоже. Это большая экологическая проблема».
