В Туле живёт единственный в мире лётчик, воевавший с одной рукой. Его зовут Иван Антонович Леонов, ему 91 год и его биография настолько интересна, что её вполне можно назвать легендарной. После войны он долгие годы проработал в детском доме, воспитал двоих родных детей и пятеро приёмных. Играет на баяне, пишет книги. Его имя занесено в «Книгу рекордов Гиннесса», в его честь названа улица в Орле, а протез, с помощью которого он управлял самолётом, хранится сейчас в брянском музее.
Думал: «Всё, отлетался»
Иван Антонович рад вниманию и разговоры о прошлом его увлекают. «Дай мне свой телефон, хочу с тобой дружить. А если позвонишь мне и поздравишь с каким праздником – мне будет приятно», - хохмит он.
С песней по жизни! Фото: АиФ-Тула / Дмитрий БОРИСОВ
Несмотря на более чем почтенный возраст, малую мобильность и неважное зрение («вижу тебя, как в густом тумане») у Ивана Антоновича ясные глаза и очевидно, что живёт он жизнью полной и насыщенной. Без малого десять лет назад женился, живёт у своей нынешней супруги – Нины Николаевны Леоновой. Всё потому, что у Героя России даже жилья своего сейчас нет –подарил внучке часть своей квартиры, в которой проживал до этого, попросил при случае у одного из бывших градоначальников помочь ему как-то в этом вопросе, тот отшутился в том духе, что «ты и так всех квартирами одариваешь, зачем тебе». Тем разговор и завершился.
Руку свою Иван Антонович потерял 15 июня 1943 года. В этот день он сделал пять боевых вылетов, после чего получил приказ слетать на разведку и сделать фотосъёмку дороги Орёл-Поныри. По этой дороге немцы провозили боеприпасы.
Во время таких полётов пилоту запрещено вступать в бой, даже если он и находится в более выгодном положении. Леонов вылетел ведомым у командира эскадрильи лейтенанта Шестака.
И это правило о ненападении они не выполнили – заметив двух «фоккеров», которые летели ниже них метров на двести, не удержались и пошли в атаку.
Сбили одного. Но, после того, как Леонов разошёлся с командиром в разные стороны, его взяли «в клещи» ещё четыре «фоккера», которых из-за погодных условий они до этого не заметили. На этот раз подбили Леонова.
- Я чувствую, - вспоминает Иван Антонович, - как моя левая рука моментально обвисла, стала не живой. Как, знаешь, если вдруг ударишься сильно локтем о край стола. Конечность немеет. Ни боли, ничего. Но у меня в голове сразу промелькнула мысль: «Всё, отлетался». Через одежду начала проступать кровь. Я с большим трудом выпрыгнул из самолёта, но меня продолжали обстреливать, пробили купол парашюта в нескольких местах. Если бы я упал на твёрдую поверхность, от меня осталось бы только мокрое место. Но я упал в болото, в грязь, поэтому и уцелел. Очнулся уже в медсанбате, где и узнал о том, что из-за того, чтобы избежать заражения, мне пришлось ампутировать руку вместе с лопаткой.
Протез в музее
Восстановившись насколько это возможно после ранения, Иван Леонов стал проситься обратно в дело. «Настоящий лётчик не может не летать». Попал в эскадрилью связи. И там же, в авиаремонтных мастерских, стали изобретать устройство для управления двигателем по мотоциклетной схеме. Именно Ивану Антоновичу принадлежала идея двигать сектор газа не ногами, а плечом. Так и появился его знаменитый протез, «левая рука», побывавшая с ним в небе. На плече Леонова зафиксировали «седло», к которому прикрепили алюминиевую трубку с шариком, который надевался на шар рукоятки газа. Протез работал, когда однорукий пилот двигал плечом: вперёд – увеличение мощности, тянешь назад – уменьшение.
Сегодня этот протез хранится в брянском музее – корни Ивана Антоновича именно с брянщины (деревня Моговка, Карачевский район), там он прожил много лет, прежде чем переехать в Тулу. «Рученька моя, сколько ж мы с тобою повидали!» - герой войны показывает трогательные кадры сюжета, который про ветерана ко Дню победы снял Первый канал. А в Орле именем Леонова названа одна из улиц – поскольку то самое знаменательное событие случилось во время фотосъемки дороги Орёл-Поныри.
Профессора-опекуны
После войны Иван Леонов закончил Минский педагогический институт и с 1947-го года работал сначала заместителем, а потом директором детдома в Брянске, называвшегося тогда специальным ремесленным училищем для детей-сирот. В этом же учреждении медсестрой трудилась и его супруга. У них было двое родных детей и пятёро приёмных.
- Откуда у вас в нелёгкое послевоенное время появилась мысль взять на воспитание неродных детей? – спрашиваем мы у Ивана Антоновича.
- Знаешь, мне же самому после войны помогала московская профессорская семья. Я когда лежал в госпитале, к нам приходило много интеллигенции – профессорские жены помогали ухаживать за ранеными, мужчины читали лекции о международном положении. И вот, помню, лежу я в забитой ранеными палате. И приходят они – Анатолий Иванович и Мария Сергеевна. Она увидела меня и упала в обморок. Оказалось, что я как две капли воды похож на их родного сына, который умер от воспаления лёгких. Я видел его фотографию – действительно, очень похож. И я был у них долгое время вместо сына. Они были богатая еврейская семья – подарили, например, для нужд фронта танк. Когда после войны я построил себе дом, у меня совершенно не было денег его обставить. Они приехали, помню, ко мне в гости, посмотрели на голые стены.
«Мы вернёмся, - говорят, - скоро». Часа через три подъехали к дому две машины, вылезли грузчики и стали ко мне в дом заносить новую мебель. Всё, что нужно, купили. И эта семья, в общем-то, стала для меня примером.
Дети войны
У Ивана Антоновича, повторимся, было пятеро приёмных детей. Их судьбы сложились очень даже по-разному: от очень благополучных до трагического сценария.
- Самая страшная была у Нелли, - рассказывает Иван Антонович. – Мы взяли её на воспитание, когда ей было 4 с небольшим года. Моя жена ухаживала за ней, я однажды спрашиваю: «Ну, что, усыновит её кто, как думаешь?». А она говорит: «Уже усыновили. Я. Она меня мамой называет». Родную мать Нелли живую бросили в огонь, ребёнок это видел. Из-за этого у девочки серьёзно поломалась психика. Врачи сказали: «Может, и восстановится, если будет расти в нормальной семье». И всё у неё до поры до времени было относительно нормально, она закончила техникум, работала в конструкторском бюро чертёжницей, вышла замуж, родила ребёнка. Но опять пришла беда. Муж погиб в автокатастрофе. Через три года она снова вышла замуж – и опять неудачно. Второй её муж был военный, капитан, у них тоже родился ребёнок. Но однажды он в ресторане поругался с какими-то бандитами, они его и выкинули с третьего этажа, он упал, ударился головой о рельс, погиб. Нелли второй удар уже не пережила. Через некоторое время она выпрыгнула из окна психиатрической больницы. Тоже, кстати, с третьего этажа.
- Ещё Митя, он был бульдозеристом, уехал потом в Алма-Ату на строительство гидростанции, женился, двое детей. – рассказывает ветеран. - Ваня, ещё когда был в детдоме, очень увлекался радиотехникой, до того в этом деле преуспел, что в Ростове его взяли на завод работать даже без образования. Но и у него случилось горе. Он – сам украинец – женился на чеченке, хорошей и замечательной, она родила ему девочку. Но вот только её братья чеченцы не смогли смириться с тем, что она вышла за украинца. Приехали, увезли её и убили. Родные братья свою сестру. Так что очень разные судьбы...
Иван Леонов не хотел переезжать в Тулу из Брянска, но пришлось менять квартиру из-за детей. Ходили слухи, что в городе оружейников живёт очень грубый люд.
«Но это вовсе не так! – говорит Леонов. – Прожив здесь несколько лет, я понял, какие замечательные люди туляки, особенно – коренные. Настоящие патриоты, деятельные, участливые».
Объёмный том мемуаров Ивана Антоновича Леонова «Назван человеком из легенды» переиздавался уже пять раз. В своей книге он рассуждает о том, почему сейчас – когда нет ни голода, ни войны – так много брошенных и никому не нужных детей.
«Кому, как не мне, об этом думать, если я столько лет посвятил воспитанию. Поначалу была мысль, конечно, свалить всё на современную молодёжь: мол, посмотрите, какая она стала распутная. А потом подумал – а о чём это я? Что, раньше безответственности не было? Да была, конечно. Помню, возьмут беспризорника опекать, а потом приводят через несколько месяцев обратно: «Заберите его, он меня не слушается!». Зачем, спрашивается, брали тогда. Да, безответственность была и тогда, и сегодня. И во всём. Вон, я живу на девятом этаже. Холодно тут – дом сделан из панелей, продувает стыки. Надо бы заделать. Ну, я и обратился в управляющую компанию. Думаю: всё-таки я ветеран. Что б мне не помочь-то? А мне ответили: работы по герметизации межпанельных швов выполняются согласно очередности, ждите, вас обязательно обслужат. Но не раньше 2016-го года. А вообще, говорят, рекомендуем вам самим озаботиться проблемой утепления стеновых панелей. Ну, я и озаботился. Деньги не очень большие отдал, но и не маленькие. Хотя после того, как мне сказали, что я квартирами всех одариваю – это уже, конечно, мелочи».
Вообще же Герой России не жалуется. Говорит, что на все праздники и значимые события его приглашают в качестве почётного гостя, приезжают за ним на машине. Кстати, в 1999-м году Иван Антонович вновь поднялся в небо – в качестве второго пилота, в день 10-летия Тульского вертолётного полка.
Туляк Иван Бабокин отметил 100-летний юбилей в своей московской квартире 
Ветеран ВОВ Николай Кульпов: «На штыках государство не построишь» 
Ветеран ВОВ Иван Леонов: «Беспомощность - страшнее всего» 
Ветеран Василий Корольков: «Я с детства мечтал о небе» 
Приёмные внуки: туляки ездят с концертами по домам престарелых