15 сентября 2011 года на 78-ом году жизни после непродолжительной болезни скончался первый комендант Кабула Демократической республики Афганистан, гвардии полковник ВДВ Юрий Двугрошев, жизнь которого была связана с Тулой. В этом году, кстати, 1 августа ему исполнилось бы 90 лет.
Подпасок
«В зрелом возрасте довелось быть участником двух войн: в Сирии и Афганистане. А тот, кто прошёл испытания на войне, тот на всю жизнь остаётся солдатом, для него она в душе и памяти навсегда», — писал Юрий Иванович в своей книге воспоминаний.
Он был четвёртым ребёнком в семье, а всего их, пока отец не ушёл на фронт, вышло семеро — четверо сестёр и трое братьев. Чтобы как-то прокормиться и облегчить трудности семьи, его отдали в подпаски. Все лето был сыт, хотя и очень уставал.
«Младший брат Анатолий за год превратился в дистрофика и стал пухнуть, — рассказывал Юрий Иванович в книге „Воспоминания первого коменданта Кабула“. — Все родственники и соседи при встрече или посещении нас всегда интересовались: жив или умер младший ребёнок. Почему-то многие желали, чтобы он скорее отмучился. Вопреки всему, он жил, упорно боролся со смертью и на удивление всем выжил, до сих пор жив и здоров».
Совсем стало сложно, когда на отца пришла похоронка. Его посчитали убитым. В боях на Курской дуге он был пулеметчиком и на глазах второго номера пуля снайпера попала в темя, прошла через голову и через правый глаз. Но отец выжил. Очнулся в госпитале. На теле одиннадцать сложнейших ранений. Врачи удивлялись запасу его здоровья. И он вернулся домой, живым.
Не только сам на ноги встал, но и всех детей поднял. Все закончили десятилетку. Трое братьев стали офицерами. Более того, уже после возвращения с фронта в семье родилось ещё трое детей. Десятого, рассказывал Юрий Иванович, хотели мальчика, чтобы было поровну — пять сестёр и пятеро братьев. Но вышла девочка, тоже на радость родителям. Через год после её рождения мама получила награду «Мать-героиня».
Автомат под диваном
В Афганистан Юрий Двугрошев прилетел первым самолётом вечером 25 декабря 1979 года на аэродром в Баграме, куда прибывал основной воинский контингент советских войск. Посадка прошла без боя, хотя десантники в составе двух полков и шести спецчастей — всего около трёх тысяч человек, предполагали, что на них двинутся танки расположенной неподалеку афганской танковой бригады. Сразу после приземления заняли круговую оборону, но всё было тихо. Только через день афганцы начали наводить 100-миллиметровые пушки, повесили куклы десантников на виселицах, но стрелять не стреляли.
«Мы ждали время „Ч“, когда по плану командования должны были блокировать подразделения афганской армии в Баграме и захватить намеченные объекты, — вспоминал Юрий Двугрошев. — Военные советники уверяли нас, что договорились с командирами афганских подразделений, и те не будут стрелять по нам. Но когда мне передали команду „Шторм-333“ — сигнал к началу боевых действий и на аэродроме началось движение, на нас обрушился шквальный огонь. Бой длился 48 минут».
Сразу после столкновения поступил приказ оставить в Баграме один полк, а остальным выдвинуться в Кабул. В столице Афганистана были в два часа ночи, дворец Амина к тому моменту уже взяли, но предстояло подавить сопротивление в зданиях генштаба и милиции. Под утро 28 декабря начали вывозить трупы из президентского дворца и генерального штаба. Их было очень много.
«С этого дня власть в Кабуле и Баграме принадлежала нам. Именно в Кабуле, потому что весь Афганистан покорить было невозможно. Страна имеет границы лишь на карте, а по сути, вся разделена на зоны влияния разных племен, практически независимых от центральной власти. Как было, так и осталось».
29 декабря Юрия Двугрошева назначили комендантом Кабула, и сразу же пришлось заниматься самыми разными проблемами, в том числе организационными, квартирными. Отношение жителей поначалу было доброжелательным. Когда новое руководство города ездило по городу, люди аплодировали, машину забрасывали цветами.
«Заезжали в университет, там девушки даже паранджи снимали при встрече», — вспоминал Юрий Иванович. И вообще, по его словам, до ввода войск афганцы относились к русским исключительно хорошо. Наши геологи, другие специалисты, работавшие здесь, чувствовали себя в абсолютной безопасности в любом, самом отдаленном горном уголке страны.
Однако настроение очень быстро изменилось. Уже через десять дней после назначения за голову Двугрошева давали 800 тысяч афгани. Ещё через неделю уже 1 миллион 200 тысяч. Случались и покушения. На память об одном из них осталась реликвией кокарда с фуражки, пробитая пулей снайпера
О тех, кто числился во врагах, Юрий Иванович как-то вспоминал так. В газетах появилось заявление правительства Демократической республики Афганистан о решении чрезвычайного революционного трибунала относительно смертной казни некоторых врагов апрельской революции. В том числе главаря одной из банд, совершавшей грабежи и разбои в окрестностях Кабула Калакани.
«Его я знал хорошо, довелось познакомиться лично. В двадцать два года, будучи студентом, Маджин Калакани очень обозлился на преподавателя вуза за двойку. Убью его на следующей лекции, — заявил друзьям. И убил, вонзив нож в человека. Сбежав из-под стражи с помощью товарищей, сколотил банду. Шестнадцать лет терроризировал всю страну. Возможно, его молодчики обстреливали нас с первых же шагов на земле Афганистана».
Калакани дважды удалось поймать. В первый раз его отбили друзья. Во второй охраняли главаря банды уже советские солдаты. И то после допроса под диваном, на котором он сидел, обнаружились автомат и пистолет. Возмездие все-таки пришло.
Начальник ПВО
«Надо отметить, что комендант в то время был царем и богом для города, — рассказывал Юрий Двугрошев. — Меня боялись и уважали не только рядовые афганцы, но и представители властных органов. Я старался следовать совету одного члена правительства Афганистана, который однажды в личной беседе сказал: „Афганистан — свободолюбивая, воинственная страна. Нас нужно держать за горло железной рукой, но в бархатной перчатке, и кое-когда давать вздохнуть“. Но, видимо, мы давали вздохнуть слишком часто. В Кабул потянулись люди из провинций. Если при взятии города в нём жили около 500 тысяч человек, то через два месяца число жителей насчитывало уже более миллиона. В Афганистане не было паспортной системы, и все проходившие через блокпосты рассказывали солдатам, что идут к родственникам».
В результате 21 февраля в Кабуле случился мятеж. Руководитель оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане маршал Соколов по телефону отдал приказ подавить его, но не открывать огонь. Над Кабулом, едва не задевая крыши домов, постоянно кружили сорок вертолётов. При наступлении темноты в город отправляли колонны бронетехники. Они разрезали толпу, и задержанных отправляли в тюрьму. 23 февраля путч подавили. Из советских военнослужащих тогда не пострадал никто, но среди афганских военных и мирных жителей жертв было много.
Каждую ночь Кабул в комендантский час контролировали 190 патрулей. Вначале они состояли только из солдат советской армии. Потом, по настоянию Двугрошева, в него стали включать двоих служащих местной милиции.
Когда Двугрошев вернулся домой, получил назначение начальником ПВО Тульской десантной дивизии. Участвовал в пяти военных парадах. На параде в честь 40-летия Победы был начальником штаба парадной группы десантников.
После увольнения в запас в 1986 году работал начальником штаба гражданской обороны института «Тулпромстройроект», возглавлял Тульский городской комитет ветеранов войны и военной службы, был избран Председателем Тульского Областного комитета ветеранов войны и военной службы. Говорил, что успел сродниться с Тулой.
Известно, что он собирал магнитофонные записи под гитару афганских песен. В его коллекции были и самые первые. Такие, как «В туман уходит самолет», «Всем матерям», «Поднимись, Сашка». Одной из причин случившихся военных действий называл желание советского руководства противостоять замыслам ЦРУ по созданию великой османской империи с включением в неё южных республик из состава СССР.
А ещё Юрий Двугрошев, исходя из своего опыта, призывал помнить, что самое бесценное на свете — это жизнь человеческая.
В 2015 году на доме в Туле, по адресу ул. Академика Обручева, 1 открыли мемориальную доску в честь первого коменданта Кабула.
