В Туле есть улица, названная именем Гавриила Лейтейзена, деятеля революционного движения в России и публициста. Для тех, кто больше хочет знать об этом человеке, мы сделали подборку фактов из его биографии. Подробнее — в материале tula.aif.ru.
Клички в ходу
Факт 1. Он действительно носил такую фамилию — Лейтейзен, хотя и родился в центре России, в Орле. Правда, среди партийных товарищей больше был известен как Линдов. Такие времена, такие нравы — клички были более в ходу, нежели настоящие фамилии.
Факт 2. За годы своей подпольной жизни Лейтейзену не раз приходилось скрываться от преследования за границей империи. В пятнадцатилетнем возрасте в Екатеринославе его приговорили к 10 годам Восточной Сибири. Беглеца разыскивали по всей России, в газетах даже была объявлена награда в 500 рублей за поимку Линдова. Он уехал во Францию, откуда политических беглецов не выдавали. В Лионском университете Лейтейзен получил высшее медицинское образование, и после учёбы имел даже некоторую практику, получив место в двух часах езды от Парижа. Во Франции Лейтейзен-Линдов был дружен с видным деятелем русского и международного социалистического движения, одним из основателей РСДРП и газеты «Искра» Георгием Плехановым. Но когда посчитал, что Плеханов «потерял нить революционного марксизма» разорвал с ним отношения. Зато примкнул к гедистам, они же ортодоксальные марксисты, и выступал против всяческого соглашательства с буржуазией.
Климат курортов
Факт 4. В 1906 году Линдова арестовали в Петербурге и поместили в знаменитые Кресты, где он содержался три месяца в одиночке. В результате долгих хлопот родни ссылку в Архангельскую губернию заменили на переезд в Тулу под надзор полиции. Вначале поселился в Алексине, у сестры Елены Пропиной, где Лейтейзена уже поджидали жена и трое детей. Права практиковать в России как заграничный доктор он ещё не имел, из Крестов приехал без гроша, не имея никаких средств к жизни, да еще с язвой желудка.
«Месяц пробыл у меня на даче, и тогда мой муж поехал в Петербург и выхлопотал разрешение поехать в Петербург и держать экзамен на русского лекаря, — вспоминала Елена Пропина. — Когда приехал с дипломом, мы его устроили здесь, в Туле, где он занимался несколько лет практикой и подпольной работой».
Факт 5. В Туле сдружился с находившимся в бегах Виктором Ногиным, за которым числилось 8 арестов и 6 побегов. Лейтейзена Ногин навещал каждый день. Их и арестовали вместе, посадили в тульскую тюрьму.
Родственники уверяли, что язва желудка никак не позволяет г-ну Лейтейзену проводить время на тюремных нарах или в сибирских морозах, ему более подходит климат заграничных курортов. В конце концов, после двух месяцев хлопот, ссылку заменили выездом из страны. Семья осталась в Алексине, а он жил в Цюрихе. В Швейцарии Лейтейзену сделали операцию, что дало повод семье вновь затеять хлопоты, на сей раз уже для возвращения больного, нуждавшегося в уходе, на родину. Удалось добиться не только возвращения, но и права вновь заниматься в Туле медицинской практикой.
И снова в Тулу
Факт 6. Жил Лейтейзен в самом центре города, на Посольской улице. В это время его пригласили возглавить больничную кассу патронного завода. По закону лечение рабочих возлагалось на администрацию. Но если в больничной кассе оставались деньги, можно было их пускать на медицинское обслуживание не только рабочих, но и членов семьи застрахованных. На патронном заводе такая возможность была, и Лейтейзен стал заведующим заводской амбулатории для оказания широкой медицинской помощи. Правда, ненадолго. Вскоре он заспорил с правлением кассы по некоторым «организационным вопросам» и свой пост оставил, сосредоточившись на лечении нервных и внутренних болезней. В 1911-м, вновь в связи с делом Ногина, его арестовывают, потом выпускают, и он опять бежит за границу.
Факт 7. Сохранилось письмо Гавриила Давидовича из Швейцарии сыну Морису, оставшемуся в Туле и окончившего здесь с медалью Перовскую гимназию.
«...Конечно, разница между нашей и западно-европейской жизнью колоссальная, и ты, конечно, прав, что с точки зрения западно-европейского человека Тула — это тина, и довольно-таки скверная тина. Но, мне кажется, ты ошибаешься, когда пишешь, что даже сильный человек способен завязнуть в этой тине. В данном случае права русская поговорка: не место красит человека, а человек место. И, знаешь, в чём прежде всего преимущество западно-европейского человека перед русским человеком? Это в огромной его культурности, и этой культурности ты из француза не выбьешь, хотя бы ты завез его в самую что ни на есть архи-тульскую тину.
Факт 8. В 1915 году Лейтейзен вернулся из культурной Европы в Тулу, а в 1916-м в качестве военного врача направлен на фронт. Но как только свершилась Февральская революция доктор Лейтейзен опять приехал в Тулу. Он один из лучших ораторов в городе, редактор созданной им газеты «Голос народа». Средства на издание газеты Лейтейзен собрал после прочтения двух публичных лекций на революционные темы. И вообще чуть ли не единственный в городе авторитет в области марксизма. Он один из руководителей города, товарищ комиссара Тулы С. Дзюбина. Товарищ в смысле непосредственный заместитель. Во временном правительстве он саннадзор — комиссар здравоохранения. Правда, идеологически близок уже не большевикам, а меньшевикам-интернационалистам. Хотя товарищи по партии считают его скорее межрайонцем, ни тем, ни сем то есть.
В нанятом Лейтейзеном доме по улице Тургеневской № 32 размещался первый легальный Тульский комитет большевиков и склад оружия. Этот дом сохранился и по сей день. На первом этаже располагался большевистский комитет, второй занимал под жилье сам Лейтейзен и его семья.
Побег и смерть
Факт 9. В августе 1918-го под фамилией Линдов ушёл на фронт политкомиссаром РВС IV армии Восточного фронта. Во время службы написал первое пособие по политработе в Красной Армии, настолько удачное, что за время Гражданской войны его переиздавали несколько раз. Успел даже написать и напечатать книжку «О политработе и политработниках на фронте».
Факт 10. В январе 1919 г. на фронте случился бунт красноармейцев. Линдов, как комиссар, поехал разбираться с мятежниками. Его штабной вагон на бронепоезде был захвачен в плен. Всем находящимся внутри было приказано в течение пяти минут сдать оружие. В ответ заложники предприняли попытку побега. Неожиданно выскочив из вагона, они врассыпную бросились в разные стороны. Им вслед была открыта стрельба. Беглецам пришлось зарываться в снег, а потом сдаваться. Пятеро из убегавших были убиты, среди них и Линдов-Лейтейзен. Причем, Линдов был ранен в ногу, но скончался ещё в поле от сердечного приступа. Он был «человеком преклонного возраста. Ему было не менее 50 лет. Он был физически очень больной, с больным сердцем и плохими легкими», — сообщала «Петроградская правда» 24 января 1919 года.
Его смерть всё же послужила делу революции. Лишившись заложника такого ранга (член ВЦИК и Реввоенсовета 4-й армии) взбунтовавшиеся полки вынуждены были искать компромисс. Оставшиеся заложники были отпущены, а мятежники получили прощение.
Несмотря на военную обстановку, тело Лейтейзена переправили в Москву и похоронили на Новодевичьем кладбище. А в 1923-м Грязевскую улицу в Туле переименовали в Лейтейзена.
