89 мужчин и 11 женщин каждое утро уходят на работу, покидая общежитие. После работы у них есть свободное время, они могут пользоваться мобильными. Все получают зарплату и платят за коммуналку – всё, как у людей. Но есть одно отличие – все они нарушили закон и приговорены к принудительным работам.
«АиФ в Туле» побывал в Белёвском исправительном центре и рассказывает, как здесь живут и работают.
Тюремный замок
О том, что в Белеве Тульской области за стеной с аншлагом «Первомайская, 1» — исправительное учреждение, намекает разве что колючая проволока, но проходя дальше, быстро про неё забываешь – ни решёток, ни собак, ни людей с оружием. В административном здании, где раньше обыскивали и осматривали прибывших, сейчас два дежурных – один проверяют температуру, второй переписывает паспортные данные. Все двери открыты. Двор – чистый, справа – небольшой палисадник, где женщины-осужденные выращивают цветы, впереди – большое белое здание.
«Белёвский исправительный центр – старейшее учреждение уголовно-исполнительной системы на территории региона, - рассказывает начальник ФКУ ИЦ № 1 Михаил Соловьёв. - В середине XVIII века, во времена Екатерины II, в Белёве вместо деревянной тюремной избы на средства купцов-меценатов построили здание уездной тюрьмы. Стены камер — метровой толщины. Из Белёвского тюремного замка не было совершено ни одного побега. Здесь содержались арестанты из Тульской, Орловской, Калужской губерний».
Михаил Петрович в исправленной системе региона работает с 1998 года. Начинал младшим инспектором в следственном изоляторе, с 2006 года его возглавил, а потом стал руководителем исправительного центра, открытого в январе 2019 года вместо СИЗО-3. В СИЗО сидели люди, находившиеся под стражей в ожидании решения суда.
Сейчас же в Белёве отбывают наказание осужденные за совершение преступлений небольшой или средней тяжести, либо совершившие тяжкое преступление впервые.
«В изоляторе работали 96 человек – аттестованный состав и ещё семь человек вольнонаёмных. Сейчас аттестованных 16, наёмных – шесть», - рассказывает начальник центра.
Существенное снижение числа сотрудников – малая часть того, к чему пришлось привыкать. Так, осужденные в исправительном центре могут пользоваться ноутбуками, телефонами, интернетом, вилками и ножами, а у некоторых даже машины есть.
«Перестроиться поначалу было нелегко, но со временем мы привыкли, – признаётся Михаил Петрович. – С одной стороны они менее агрессивны, ведь их жизнь не сильно отличается от жизни за переделами центра, с другой – много соблазнов. Ведь пить, употреблять наркотики, опаздывать на работу им нельзя. За три провинности ждёт комната нарушителя и постановление в суд, по решению которого можно вернуться на прежнее место отбывания наказания».
«Гораздо лучше, чем в колонии»
Елену Х. (имя изменено), бойкую молодую девушку, соблазны не пугают. Резво чистит картошку для оливье и рассказывает: «Здесь гораздо лучше, чем в колонии. Мы можем общаться с детьми, родственниками, мужьями».
Лена прибыла из Иванова, а оказалась здесь «по глупости» - за вовлечение в занятие проституцией. Девушка работает на швейной фабрике, но сейчас на больничном (к слову, все осуждённые могут вызвать себе скорую, предупредив об этом дежурного, или же самостоятельно сходить в больницу).
«Мы здесь все хорошо общаемся, вместе готовим, сажаем цветы, даже огород на заднем дворе развели», - говорит Лена.
На окнах нет решёток, двери без замков, камеры видеонаблюдения – в коридорах.
Рядом с ней стоит ещё одна молодая заключённая, Ольга К. (имя изменено), уроженка Рязани. Она только приехала — тоже из Иванова, где отбывала наказание в колонии-поселении за распространение наркотиков. На вопрос, как так вышло, опускает глаза, пожимает плечами. Произошло это впервые, хочется верить, что в последний раз.
«У нас заключено 32 договора с различными городскими организациями, куда мы можем трудоустроить заключённых: сфера ЖКХ, швейное производство, изготовление пастилы, продавцы-консультанты и пр.», - рассказывает Михаил Соловьёв.
Кстати, профессия, которую получил на свободе заключённый, принимается во внимание. Так, например, электрик Кирилл Д. (имя изменено) из Рязанской области получил работу по специальности в самом исправительном центре.
Кирилл – рослый богатырь со светлыми глазами, держит в руках отвертку и крутится вокруг газовой плиты, у которой перестали работать две конфорки. О себе не распространяется, молча занимается делом.
«Жалко, он через пару ней выходит, – вздыхает Михаил Петрович, но с улыбкой добавляет - но верю, что к нам больше не попадёт».
К слову, пищеблока в центре два, мужской и женский. В каждом обеденные залы – большой и малый. Есть кухня, где заключённые готовят себе еду, тут же стоят холодильники, микроволновки и шкафчики для хранения круп и макарон. У каждого свой, подписанный.
Еду проживающие в общежитии покупают сами.
«При колонии в пищеблоке работали три хозработника и повар, а теперь в них нет необходимости, - поясняет начальник ИЦ. – При такой форме наказания сильно снижается нагрузка на бюджет. Ведь в колонии заключенного полностью содержат – одевают, обувают, кормят, а в исправительном центре всё это делают они сами за свои деньги».
Заключенные в исправительном центре обеспечивают себя сами и платят деньги государству.
По закону, обитатели исправительного центра не могут получать зарплату ниже минимального размера оплаты труда. В Тульской области МРОТ с 2021 года равен 14200 рублей. По словам Михаила Петровича, есть работники, оклад которых 20000-25000 рублей.
Но заключённые платят со своей зарплаты не только 13% подоходного налога. Суд назначает им также сумму отчислений государству – от 5 до 20% от оклада, также они оплачивают коммунальные услуги. Остальное забирают себе.
«Руководители предприятий поначалу с опаской относились к нашим работникам, а потом увидели плюсы. Так как за ними ведётся постоянный контроль, то они более ответственно подходят к своей работе – не опаздывают, не пьют».
Кто и откуда?
Комнаты в общежитии вмещают от двух до семи человек. В каждой стоят кровати, шкафы, тумбочки, столы и стулья, есть ковры и книжные полки, которые, кстати, не пустуют: Толстой, Булгаков, Ремарк. Почти в каждой комнате есть ноутбук или планшет, радио, а на столиках - кроссворды и даже Евангелие.
«У нас есть и комната для религиозных обрядов, где, кстати, уединяются не только православные. Среди наших «жильцов» есть парень, принявший в колонии мусульманство. По закону ему мы также предоставляем место для религиозных обрядов. Конфликтов нет», - рассказывает Соловьёв.
В исправительном центре 80% заключённых из Москвы и Московской области, четыре туляка, заключённые из Рязанской и Ивановской областей.
Большинство их преступлений связаны с наркотиками. Но есть и взяточники, в том числе и бывшие сотрудники правоохранительных органов.
Как уточняет Михаил Петрович, в обычных колониях таких заключенных отделяют от остальных, чтобы избежать конфликтов. В исправительном центре же они живут вместе с другими.
Без разрыва связи
Есть счастливчик, который и вовсе живёт за пределами исправительного центра.
«Лица, которые отбыли треть срока в нашем учреждении и не имеющие взысканий, могут подать ходатайство о проживании за пределами центра с семьёй (это обязательное условие), - поясняет Михаил Петрович. - У нас есть такой человек. Он уже два года живёт с семьёй, жена родила здесь, в Белёве. Раз в неделю он приходит к нам и отмечается. Каждый день его проверяют на работе и по месту проживания. Пока нареканий не было».
Все остальные имеют свободное время – есть комната для воспитательных работ, где проводятся встречи с психологами, а также есть видеоприставка, телевизор и DVD-плеер.
Многие занимаются спортом и после работы ходят в фитнес-клуб – по согласованию с администрацией центра.
Отбой для всех – в 22.00, в 21.00 – вечерняя проверка, в 6.40 – утренняя.
Подобных исправительных центов в России пока немного. Как правило, перепрофилируют другие пенитенциарные учреждения. Ведь строить его с нуля невыгодно, да и местные жители вряд ли обрадуются такому соседству. В Белёве же к близости исправительного учреждения привыкли давно.
В других регионах выходят из ситуации другим путём – организуют УФИЦы – участки, функционирующие как исправительные центры на базе колоний.
«Подобные меры наказания дают возможность заключённым не отрываться от реальности, не терять социальную связь, - говорит Соловьёв. - Бывало, что человека сажали, когда ещё даже банкоматов не было, он выходит через 10 лет и не знает, что такое Интернет и банковская карта. При принудительных работах же такого не произойдёт, ведь он остаётся в обществе, но имеет больше обязательств, чем свободные люди».
