Странные впечатления произвела премьера спектакля «Летучий корабль» в театре кукол, а поставивший его Валерий Баджи удивил неожиданными рассуждениями и смелыми выводами. Подробнее - в интервью tula.aif.ru.
Слушает Баха и рок-н-ролл
Олег Бондарь, tula.aif.ru: Валерий Ильич, какой-то причудливый спектакль у вас получился. Куклы не куклы, а так - плоскостные изображения. А некоторые персонажи и вовсе в виде предметов - вёсел, например...
Валерий Баджи: Всё упрощенно не случайно и совсем не потому, что мы решили не делать кукол для некоторых персонажей, а потому что те же друзья главного героя в виде вёсел - это аллегория, метафора. Это как бы сообщает: чем больше у тебя друзей, тем легче грести и управлять кораблём своей жизни.
- А юным зрителям это понятно будет?
- А неужели нужно, чтобы было понятно? Важнее ведь просто чувствовать. Есть театр буквальный, так сказать, человекоподобный, а есть театр более условный. И когда мы прибегаем к такому образному решению, оно нас подталкивает к поиску более глубоких смыслов и погружает в размышления уже несколько других масштабов, можно сказать, вселенских. К примеру, кто-то любит Айвазовского, рассматривает его картины и восхищается, а потом видит «Чёрный квадрат» Малевича и говорит: «Что это за ерунда?». А между тем обе эти картины имеют огромное значение в искусстве, но просто занимают разные ниши.
«Чёрный квадрат» - это метафора и она заставляет же о чём-то задуматься. Поэтому и хочется, чтобы дети иногда тоже о чём-то ассоциативно задумывались и пытались мыслить образами, а не ограничивались восприятием только буквальной информации. Это как в музыке, где есть классика, рок, джаз и т.д. И здорово, когда человек может воспринимать каждое из этих направлений. Ребёнок должен учиться рассматривать разные формы, иначе мы рискуем получить на выходе человека эмоционально бедного и с узким кругозором. Так можно и на нижние ступени развития свалиться. В нашем спектакле корабль - он не в буквальном смысле летучий, а некий образ и это должно будить фантазию. Когда я был ребёнком, из-за недостатка игрушек мы играли и палками, и колёсиками, и коробками... Чем угодно играли и представляли, что это машинки, самолётики, домики и тому подобное. Сейчас при огромной индустрии детских товаров ограничивать ещё и искусство в эту сторону было бы неправильным. Не надо приучать ребёнка к комфорту в восприятии искусства и к тому, чтобы он меньше думал, потребляя только готовенькое.
Что родилось, то и родилось
- То есть мы сейчас говорим о некоем варианте наставления детей на путь истинный?
- Дети все разные. Кто-то тянется к более сложным вещам, а кому-то они не нужны и может быть никогда и не пригодятся. Зачем тогда заставлять? Предлагать - да, но не наставлять, не пичкать, а предлагать варианты. Перед ребёнком должен быть простор выбора. А если что-то запрещать, то он всё равно будет стремиться к этому, но только уже втайне от родителей.
Я не принадлежу к тем отцам, которые постоянно пропадают на работе и им некогда заниматься детьми. Я уделял своим детям достаточно внимания, но пришёл к выводу, что не могу на них повлиять в той мере, в какой хотелось бы. Пытался, конечно, что-то там навязывать, но потом понял, что очень часто, когда ребёнок выполняет мои требования, он лишь играет со мной в игру и под этим подразумевается что-то вроде «да, папа, для тебя я сделаю так, как ты хочешь» или «ты хочешь, чтобы я был таким и увлекался этим - пожалуйста». Но искренности-то в этом нет.
- Надо полагать, что самим же детям вы позволяли выбирать и что смотреть, скажем, по телевизору?
- Ну что я могу сделать, если ребёнок хочет смотреть, с моей точки зрения, плохие мультики и они ему нравятся? Сегодня появляется много слабых фильмов и сериалов, потому что создано широкое поле для их выхода - нужно же чем-то заполнять огромное количество телеканалов. Но телевизионное пространство должно увеличиваться не из-за того, что кто-то хочет обогатиться, а из-за того, что есть что показывать. Но в этом случае, наряду с достойными работами кинематографистов, прорывается и очень некачественный продукт. Потому плохое искусство и процветает, что есть рынок сбыта. Здесь мы ничего поделать не можем, а вот научить ребёнка самому отделять для себя одно от другого - вполне.
- Но как научить ребёнка отделять хорошее искусство от плохого?
- Как-то поехали в отпуск и там не было интернета, а телевизор показывал только один канал, где круглые сутки крутили советское кино. Причём не только популярные наши комедии, но и сложные для восприятия фильмы, например, Тарковского. Мы всей семьёй по вечерам смотрели и наша дочь, тогда ещё ребёнок, была просто восхищёна увиденным и потом высказывала нам: «Что же это вы раньше мне не говорили, что есть такие фильмы?» Хотя до этого мы пытались её в этом плане сориентировать, но она игнорировала, а когда по своей воле посмотрела, то уже всерьёз заинтересовалась.
Мишки всё портят
- Не рискует ли режиссёр провалиться, выбирая для постановки в театре то, что уже успешно экранизировано? Ведь невольно же сравнивать будут...
- Это проблема зрителя, который воспринимает только кино, а театр воспринимать не готов. Это разные виды искусства, поэтому одно и то же произведение по-разному и перерабатывается, причём и у каждого вида сценического искусства тоже свои особенности. То, что открывает театр кукол в том же «Летучем корабле», это одна история, связанная с иносказаниями и метафорами. Театр драмы мог бы рассказать уже о психологизме происходящего и вытащить именно эту сторону конфликта, которую в театре кукол сложнее было бы показать. В опере можно передать голосом настроение и задать глобальность эмоции, а в балете, например, создать волшебность полёта корабля и выразить это через пластику. В минкультовских документах есть положение, согласно которому, спектакль является самостоятельным произведением искусства, то есть не вторичным после сказки, а отдельным.
Когда одного известного режиссёра кто-то из зрителей упрекнул, мол, «я читал книгу, а вы в своей постановке сделали всё не так», он ответил: «Если вы хотите увидеть Чехова, то откройте его книгу и прочтите, а если вы пришли на спектакль, в афише которого указана моя фамилия, то вы и увидите творение моё, а не Чехова». В театр идут за другим восприятием.
Показательна в этом плане картина Шишкина «Утро в сосновом бору», в которой медведи, как известно, были пририсованы другим художником. Знатоки изобразительного искусства этих медведей не воспринимают вообще, считают, что они только портят картину. Но мы-то все знаем её благодаря именно мишкам. Специалисты же рассматривают главную ценность - лесной воздух, так живописно переданный кистью Шишкина.
Так же и у нас. Если человек хочет увидеть в знакомом ему произведении нечто большее, чем ему известно, то он идёт в театр.
