В «Новом мире» выходит «Епифания», произведение, жанр которого сам автор определяет как «сказание». В мае, в «Роман-газете» — «Государева стража», здесь о жанре и гадать нечего — эпопея. В гостях у tula.aif.ru — писатель Олег Хафизов.
«Он будет писателем!»
Андрей Лифке, tula.aif.ru: Олег, мы знакомы чуть менее полувека, поэтому позволь без церемоний. Недавно в аудио-варианте вышел твой роман «Государева стража». Роман большой, можно сказать эпический, в котором совмещены выверенные исторические факты и захватывающие приключения главных героев, как положительных, так и не очень. Значительная часть его посвящена, как ты сам обозначаешь, «всемирно известному» посёлку Епифань. И вот почти без перерыва — «Епифания». Тема не отпускает?
Олег Хафизов: Первая книжка, которую я написал, работая уже в музее-заповеднике «Куликово поле», называется «Путеводитель по Верхнему Дону». В процессе работы узнал много интересных, однако малоизвестных фактов. Например, что Епифань короткое время была как бы столицей Руси, когда там задерживалась Марина Мнишек вместе Иваном Заруцким, соратником Тушинского вора. Ну и многое другое.
Епифань — вообще очень притягательное место. Вот и написал, для музея, небольшой текст под названием «Купеческие сказки», для детского, можно сказать, пользования. Моя жена Лена сказала, что это вполне можно опубликовать. Взял, да и послал в «Новый мир». И его тут же напечатали. Потом ещё и в «Роман — газете», в тульском выпуске. В общем, успех и даже просьбы продолжить. Я и продолжил. Тем более что у меня давно в запасе была история про героя местного эпоса Епифана, который якобы напоил до полусмерти литовское воинство, шедшее на Куликово поле на подмогу Мамаю, чем исключил литовское участие в битве.
— Как вообще твоя писательская судьба изначально складывалась? С чего всё началось?
— С художественной школы. Когда выяснилось, что рисовать всерьёз мне не придётся по причине слабеющего зрения. Стал искать, где смогу применить свои творческие устремления. И решил, что могу стать писателем! В писательстве, представлялось мне, с любым зрением, а то и вовсе без него вершин достичь можно! Когда учился в первом классе, старший брат друга отдал мне все учебники истории, от древних греков до революций, эти учебники я прочитал просто залпом. Мама, видя, что я книжку из рук ни на минуту не выпускаю, убоялась, что сын при таком усердии попросту свихнётся. И пригласила для консультации друга семьи, тульского писателя-шестидесятника Юлия Файбышенко, в те годы в Туле известного. Тот был к тому же историк. Посоветовал, мол, пусть попробует вести дневник. Я тогда описал своё посещение цирка, изобразил художественно. Он прочитал, посмотрел на меня и изрёк пророческое: «Он будет писателем!» Вердикт вынес, запрограммировал.
— Первые свои опусы помнишь?
— Когда работал во ВНИПИМе переводчиком технических текстов, втихаря пробовал писать в духе Хемингуэя, которым был увлечён. Когда подумал, что уже творчески вполне созрел, начал бомбить своими опусами всевозможные редакции, которые меня хладнокровно отфутболивали. Наконец, из питерского журнала «Нева» пришло обнадёживающее: готовы опубликовать, только надо кое-что изменить в концовке, пооптимиcтичнее завершить, с намёком на грядущий позитив. А рассказ был довольно жёсткий, про уличную шпану.
Это предложение меня возмутило, и я с пафосом, на который ныне вряд ли способен, отвечал: содержание моих рассказов зависит не от меня, изменить ничего не могу! Естественно, меня послали куда подальше. Было это в середине 80-х. После этого мои рассказы очень долго к печатному станку и близко не подпускали.
— Ты поступил в Литературный институт, который бросил. Почему?
— Я всегда был убеждён, что писательству научить нельзя. Но так уж получилось, что поступил довольно легко, хотя вуз, конечно, элитный, престижный, для многих — несбыточная мечта. Мне помог наш общий товарищ Вадим Панов, он работал там в приёмной комиссии и без моего ведома отдал мои рассказы на творческий конкурс, и они прошли. Ну раз уж так... Все почти экзамены сдал на отлично и стал учиться заочно.
Однако очень скоро понял, что гуманитарные дисциплины там преподаются на том же, примерно, уровне, что и в Тульском педагогическом, в котором мы с тобой вместе учились. Мастером был у меня пожилой уже писатель Олег Смирнов, соцреалистического направления. По его сценариям были сняты несколько серий популярного тогда фильма «Государственная граница». Что удивительно, к моим сюрреалистическим рассказам соцреалист относился благосклонно.
В какой-то момент я решил, что учёба мне ничего не даёт, перестал ездить на сессии, и меня отчислили автоматом, о чём не жалею. К тому же у меня уже выходили тогда романы в саратовском журнале «Волга», тоже интересном, не уступающем лучшим столичным. Хотя позже о литинституте несколько изменил своё мнение.
Будто хорошее кино
— В прежних твоих интервью авторы непременно подчёркивали «кинематографичность» Хафизова. С чем безусловно согласен. Читаешь и будто хорошее кино смотришь. Сплошное действие, никаких затяжных рассуждений о смысле жизни, боже упаси нравоучений и прочего уводящего от фабулы строчкотворства. Это твоё, извини за выражение, творческое кредо?
— Это уж кому что нравится. Есть литература идей, умозрительная, что ли, где писатели развивают свои какие-то воззрения. Камю там или Сартр, хотя бы Достоевский. Не говорю ни в коем случае, что это плохая литература. А есть литература образов. Я люблю рассказывать истории. Если у меня есть интересная история, начинаю, конечно, обдумывать, потом заводиться, а дальше уж как пойдёт. Могу предполагать, чем закончится действие, но чем и как закончится, не знаю никогда.
— На твой взгляд, интерес в народе к художественной литературе, вообще к чтению действительно падает, как о том любят многие порассуждать?
— Думаю, интерес к книге возвращается понемногу, и не только у людей в возрасте. Об этом судить можно хотя бы потому, что в книжных магазинах опять полно народа. Благо литературы, в том числе художественной, теперь на любой вкус достаточно, не то, что в прежние времена. И отклик тоже имеется. Не так давно был мой творческий вечер в Узловой. Аншлаг, большинство — молодые люди. И ведь не только слушали, тонкие, глубокие вопросы задавали. И это не единичный случай. Кстати, чем провинциальнее городок, тем интереснее аудитория.
— Приходилось слышать от тех, кто успел уже познакомиться с «Государевой стражей» и «Епифанией» в аудиоварианте, мол, вот я прочитал... Как же это ты, — спрашиваю, — прочитал, если ещё не напечатано? Что говорит о том, что Елена Хафизова читает твои тексты на самом высоком профессиональном уровне. Как родился столь успешный творческий дуэт?
— В муках. Поначалу пытался читать сам, был не удовлетворён. Всё думал найти кого-то, может, из профессиональных актёров. И всё не то. Пока она не предложила в этой роли себя. И сразу стало понятно, это — то самое. Конечно, и ей не сразу удалось. По-моему, лучше Лены никто не сделает. Ведь она — первый слушатель всех моих произведений и точно может передать авторскую интонацию.
