Ещё недавно неудержимое рвение Родину защищать можно было увидеть, пожалуй, лишь в советских фильмах о войне и воспринимать как нечто давнее и слегка наивное. А сегодня оно рядом и совсем даже не наивное...
Задело за живое
Уже почти год после частичной мобилизации мы живём с реальным ощущением того, что происходящее в зоне СВО, «где-то там далеко», конкретное дело не только кадровых военных, но и всех нас - мирно шагающих в это время по улицам городов. Да, мобилизационный план осенью 2022-го был выполнен, но мобилизация духовная среди гражданских продолжается, многие из которых мысленно всё ещё примеряют на себя роль участника специальной военной операции и размышляют... Конечно, говорить о стопроцентной психологической к тому готовности всех без исключения не приходится, ведь мало кто ожидал, что в наше время такое вообще может быть, тем не менее момент настал и формирование добровольческих отрядов, ко всему прочему, долго ждать себя не заставило.
И можно сколь угодно говорить о добровольцах и сомневаться в чистоте их помыслов (что порою позволяют себе некоторые), мол, никакой это не патриотизм, а просто ребятки на довольствие да выплаты позарились, но кто знает, о чём именно думают и что видят бойцы на передовой, когда смотрят так сказать зрачками внутрь? Да это и не важно, потому что они именно на передовой и больше напоминают всё-таки не тех, кто деньги считает, а тех, кого происходящее за живое зацепило. А ведь известно, что в период частичной мобилизации мужчины поступали по-разному. Некоторые бежали и прятались, другие воду мутить начинали уже непосредственно на мобилизационном пункте.На одном из таких, в Туле, тогда ежедневно присутствовал настоятель Николо-Зарецкого храма и председатель отдела Тульской епархии по взаимодействию с Вооружёнными Силами и правоохранительными органами протоиерей Виктор Матвеев. Он вспоминает, что настроения у мобилизованных были разные. Одни без колебаний выказывали готовность исполнить свой долг, а другие явно не хотели этого совсем и приводили любые доводы (и не всегда подкреплённые законодательством) лишь бы не попасть в команду. Но таких, утверждает священник, были единицы. Довелось ему общаться и с добровольцами, в том числе и с офицерами запаса, которым было неважно - собираются их вызывать повестками или нет. Они просто приходили.
«И никакого состояния аффекта, вызванного каким-то сиюминутным эмоциональным порывом, когда в человеке что-то там взыграло, он собрался и побежал в военкомат, а через два дня взял и передумал. Я видел перед собой людей, которые сделали осознанный выбор и это была их взвешенная позиция», - говорит Виктор Матвеев.
Одного желания мало
Рассказал священник и об одном молодом человеке лет двадцати, который обивал пороги военкомата в Туле и всеми правдами и неправдами пытался убедить, что его нужно отправить в зону СВО. При этом тряс кучей бумаг, которые подтверждали, что он уже служил, но его просто комиссовали. А главным доводом парня было то, что он хочет быть полезным и, несмотря на заболевание, готов выполнять там любую работу.
«Его желание помочь, конечно, дорогого стоит в плане личностном, - считает протоиерей. - Но надо понимать, что задача состояла не в том, чтобы просто набрать запасников или добровольцев и отправить туда. Нет. Задача была другая - собрать команду именно из необходимых специалистов. Чтобы они не просто присутствовали там, а приносили конкретную пользу при выполнении конкретных задач».
К слову, поступить на военную службу добровольцем можно не только во время мобилизации, ведь закон не запрещает желающим принять участие в СВО «осуществлять свои намерения». Но одного желания мало. Возможность служить в отряде добровольцев, как и у контрактников, подтверждается многими показателями, в том числе и решением медицинской комиссии.
Сорокалетний Александр С. из Новомосковска рассказал, что отправился в военкомат с твёрдым намерением попасть на службу по контракту, но получил отказ и очень, говорит, удивился, ведь в его послужном списке участие в боевых действиях на территории Чечни. Но главным оказалось не это, а возраст - не тот уже, сказали.
«Мне объяснили, что в моём случае в зону СВО можно только добровольцем и спросили: «Пойдёшь?». Я ответил, что да», - говорит Александр.
Гвозди бы делать из этих людей
Первые впечатления от службы добровольцем получил ещё перед отправкой на тренировочную базу, когда с будущими сослуживцами только садился в автобус. Настроение у них, говорит, было такое, как будто бы они сейчас приедут на передовую и сразу же «всех там порвут». Тоже самое царило в их головах и на самой тренировочной базе, то есть ещё на удалёнке от непосредственной зоны боевых действий. А осознание того, что всё не так уж и просто, пришло потом.
«Когда после прибытия на место дислокации в районе линии соприкосновения по нам стали работать «Грады», возникло что-то вроде «мама, роди меня обратно». Всё-таки противник за девять лет кое-чему научился и представляет из себя достаточно серьёзную угрозу», - рассказывает Александр.
За несколько месяцев школы жизни на передовой тот боевой дух, который был у сослуживцев изначально, продолжает боец, не перевёлся, просто вошёл в «правильную колею» и оброс «всякими премудростями». Да и сам он не сник, даже когда подорвался на противопехотной мине и лишился стопы.
«То, что со мной произошло, увидел и понял сразу же - был в сознании. Но и в тот момент, и когда уже лежал в госпитале, не было у меня такого, мол, «ой, что же теперь со мной будет и как я буду дальше жить». Конечно, определённые переживания возникли, но они не упаднические и я нисколько не жалею о принятом однажды решении», - признаётся доброволец.Вообще, раненые в госпиталях - история отдельная. Там демонстрировать свои душевные тонкости и откровенно страдать просто стыдно перед товарищами. По рассказам очевидцев, самый правильный тон общения между пациентами - шутливый. Ребята могут там и подтрунивать друг над другом. А некоторые своими инвалидностями даже бравируют и порою жёстко, веселя товарищей чёрным юмором. Не обходится и без драматичных ситуаций, но они возникают в основном либо при получении не очень хороших известий из дома, либо в первые моменты при поступлении в госпиталь.
«Приходилось ребят как бы веселить и подбадривать, - говорит санитарка-волонтёр из Тулы Татьяна Кондаева. - Тому, кто остался без руки, говорила: ну ты же на своих двух ногах и ходить можешь - радуйся! А тому, кто без ног: но у тебя же руки есть, и ты можешь себя обслуживать, значит, не всё так плохо».
Татьяна Кондаева первый раз попала на волонтёрскую вахту в Донбасс в феврале этого года - трудилась в госпитале Мариуполя. Затем весной дважды отработала в Горловке. В июле уже успела побывать в Луганске.
«Главная наша задача - мыть и переодевать раненых при поступлении. А делать это порою бывает непросто. Вот дагестанцы, например, ни в какую не позволяют себя брить, точнее, сбривать бороду, и сильно возмущаются, когда этим пытается заниматься именно женщина. Приходится объяснять, что так надо. Вообще, чтобы сразу же находить с пациентами общий язык, приходится рассказывать какие-нибудь весёлые небылицы и даже петь», - говорит санитарка-волонтёр.По её словам, сантименты там, действительно, не в чести, но иногда некоторых бойцов пробивать на слезу всё же приходилось. Это когда ухаживаешь за ними и протираешь бережно и заботливо, словно мать.
«Они теперь мне как родные. Мы так и договорились, что они становятся для меня названными сыновьями. Со многими постоянно переписываемся. Вообще, то, что они делают, достойно откровенного восхищения, - признаётся Татьяна Викторовна. - Я им всегда говорила и говорю: ребята, вы лучшие! А про себя думаю: с такими пацанами и мужиками нас никогда не победить».