Со многими из них мы познакомились, как только они приехали и поселились в пункте временного размещения «Заполярье» в Алексинском районе Тульской области.
Мы, как и наши читатели, как и многие туляки, люди со статусом волонтёров, помогали им чем могли. Тогда не хватало буквально всего. Зубной пасты, обеззараживающих средств, памперсов, детского питания, одежды, лекарств и т.д. А представители власти быстро селили всё приезжающих и приезжающих эвакуированных, помогали восстановить документы, пройти врачей, устроиться на работу, выдавали деньги на зимнюю одежду и обувь. Жизнь в «Заполярье» наладилась.
Плен и пляж
Сегодня мы вновь здесь. За год с момента приезда курян многое изменилось в их настроении. Тогда основной общей нотой была радость спасения. Теперь эмоциональный ряд сильно разнится. Кто-то не может справиться со страхом. Кто-то не хочет возвращаться туда, откуда пришлось бежать под бомбёжками. Другие настойчиво добиваются сертификатов на утраченное жильё и готовы снова отстроиться там, где их жизнь разделилась на «до» и «после». Где оккупанты украли у них дома, квартиры, работу, учёбу, привычную жизнь и спокойствие. Но все, по-прежнему ярко, рассказывают о пережитом. Не отпускает.
Екатерина Цер вспоминает: «Прямо по магазину влупили. Чуть позже - по машине, подъехавшей к нему. Все в ужасе, все кричат. Смотрим, машина за машиной проезжают. Люди бегут. Говорят, эвакуируются. Куда, что, как? Сын из Брянска приехал, забрал меня. А муж ни в какую: куда двух коров, лошадь, свиноматок, хозяйство? Через три дня понял: надо уезжать. Вывел скотину на луг, там его в плен и взяли. Несколько боевиков в наколках, с косичками, разговаривающие на украинском с акцентом, стреляли ему под ноги и, смакуя, рассказывали, кто какой глаз выбьет, кто ещё что сделает.
Отвели в соседнюю деревню, в подвал какого-то дома. Сильно затянули скотчем ноги, наручники надели. Поскольку он был в камуфляжных штанах и в тельняшке, решили, что военный, разведчик. Не верили, что разнорабочий, били дубинками. Обещали на следующий день пытки. Но ему повезло. Когда досматривали его поясную сумку, выбросили из неё паспорт, телефон, ключи, но не увидели маленький нож. Он не редко в поле бывает нужен, если корова запуталась на веревке, или ошейник перекрутился.
Олег долго разрезал скотч, потом встал на маленький стульчик (кого-то они уже там держали) и начал выбивать дверь. Когда приехал, все плечи и руки чёрные были. Дверь отошла сверху, пришлось головой вниз падать. Такая гематома образовалась! В дороге водитель болгаркой разрезал на нём наручники. До сих пор следы остались и руки немеют.
Первое время муж кричал, вздрагивал по ночам. А если видел военных, его одолевал страх: «Они меня убьют! Предупредили - везде найдём»».
Сейчас ситуация стала лучше. Пара работает на фабрике и ездит в Курскую область.
«Здесь я чувствую себя спокойно, свободно, - говорит Екатерина. - А там - вой сирены, и у меня сразу возникает картина: взрывы, горящие во взорванных машинах люди. И это ужасное чувство страха и бессилия от того, что помочь не можешь».
В этот момент Олег, спавший перед уходом на работу, спускается к нам по лестнице со второго этажа. Настороженный взгляд, худенькая напряжённая фигура. Ничего хорошего от прихода гостей не ждёт. Мы и не заставляем его вновь переживать то, что ещё и не пережито до конца.
Оптимистичная соседка по дому Надежда Яшкова из Рыльска разряжает обстановку: «Тогда педучилище взорвали через дом от меня. Самый серьёзный военный объект. Я по квартире металась, было очень страшно. Потом поутихло. Думаю, надо сходить на пляж. Сын звонит: «Ёлки-палки, там автобусы, людей эвакуируют, она на пляж собралась».
В «Заполярье» у меня - курорт. Река рядом, пляж, красивая природа. Кормят, лечат. Но хочу домой. Закончатся разминирования, уеду и пойду на свой родной пляж».
Взять за «тёплое место»
Многие куряне добиваются сертификатов на утраченное жильё. Мотаются в Курскую область. Кто-то успешно решает вопрос, кому-то везёт меньше.
Людмила Лузанова с мужем, лишившиеся дома в 75 квадратных метров, подали документы в январе. Супругу положены льготы, как ветерану труда. Получили сертификат. Доложили ещё 500 тысяч. Купили трёхкомнатную квартиру с ремонтом в Курске. На равноценный дом денег не хватило.
«А у себя мы только что капитальный ремонт дома сделали. Думали, доживём жизнь нормально. Занимались кусочком огородика, яблоневый сад молодой был, кустарники. Муж так любит возиться на грядках. Курочек держали.
Муж сейчас сходит с ума от этой потери. Выживет или не выживет, я не знаю. Прямо вообще загрустил. А возврата нет».
Валентина Северюхина с ноября добивается сертификата за утраченный дом.
«Тем, у кого не осталось от жилья ни кирпича, довольно быстро выдали сертификаты. А тем, у кого хоть стена жива, и тем, кто в эвакуации, нет. Мол, вы там сидите, вас поят, кормят, чего ещё надо? - сетует она. - Ездила в Курск, подала заявление. Даже расписки о получении не дали. Ещё раз поехала, подала документы через МФЦ, из МФЦ передали в администрацию. Там говорят, у нас нет документов по многоквартирным домам. Ну, чтобы были документы, я написала в прокуратуру. Сейчас возьмут их за «тёплое место» и проверят».
Цены на жильё взлетели
Но время и деньги упущены. Как говорят куряне, за этот период курские цены на жильё стали московскими. Если однокомнатная квартира стоила 2,5 млн. руб., то теперь почти 8 млн. Поэтому некоторые ищут жильё в Тульской области и в соседних регионах.
Марина Подколзина с мамой присмотрели вариант в Алексине, что по соседству с «Заполярьем».
«У нас сгорел под ноль дом в районе Большое Солдатское, - объясняет Марина. - Я поехала в Курск, подала документы. Открыла в банке счёт. Полгода прошло, говорят, скоро получим сертификат. Но, мы туда не поедем. Останемся в Алексине. Мама так решила.
Дай бог нам сертификат получить и быстро купить квартиру. Как только люди узнают, что мы сертификаты начали отоваривать, цены на жильё, и без того недешёвое в курортной зоне, поднимутся, как на дрожжах».
Куда ехать-то?
Некоторые не успели порадоваться освобождению своих сёл, деревень, как получили известия - знакомые подорвались на минах, оставленных отступающими. Наши минёры разминируют территорию, тут же дроны опять накидают мин.
Валентина Баранова из Коренево вспоминает: «Над нами давно летали беспилотники, нас с мужем вывез зять. Там пострадало много людей. А мы здесь комфортно живём. Тепло, светло, кормят, есть где постирать, микроволновка, душ. Но как хочется домой! Тем более дом наш сохранился, квартира тоже, но пока звоним уже вернувшимся родным, они говорят, ещё рановато… Им-то проще. У них машина. Если что, сразу могут уехать».
Инна Артемьева эвакуировались из Рыльска. Уезжала с мужем, дочками, сестрой, племянницей и её дочерью. С мамой, пережившей инсульт, 15 лет привязанной к инвалидному креслу, собакой и кошкой.
«Помогали волонтёры, на вокзалах, на железной дороге, здесь. Постоянно снабжают памперсами, пелёнками, маме подарили кровать с подъёмным механизмом для лежачих больных, с пультом», - отмечает Инна.
Уже здесь установили инвалидность маме, теперь ей бесплатно положены коляски и средства личной гигиены.
Сын Артемьевых отслужил в армии. Понравилось. В марте 2022 года заключил контракт и отправился на СВО. Теперь семья следит за галочками под сообщениями в телефоне. Если раз в неделю галочка появилась - значит жив.
Муж Инны работает вахтовым методом в другом регионе. Очаровательная старшая дочь Даша учится в Курске, на выходные приезжает к семье. Говорит, мечтает стать дизайнером.
А главная мечта её мамы - вернуться домой. Жильё, рассказывает, цело, но прилёты останавливают.
Руслан и Кристина Калмыковы из Суджи эвакуировались вместе с девятью детьми. Сейчас нянчат десятого, родившегося в Туле. Махонький человечек, двух недель от роду, умещающийся на трёх взрослых ладонях, мирно посапывает.
«Я слышал, что освободили Курскую область, - говорит глава семьи, - но по слухам, всё равно ещё стреляют, взрывают. Так что ехать пока рано».
