В судьбе женщины, как в капле воды, отразилась история страны 90-х годов ХХ века. Перестройка разогнала бакинцев по миру. Многие нашли приют в России, и благодарны ей за это.
Бакинский ковчег
В Баку считалось моветоном спрашивать у ребёнка, какой он национальности. Всё равно не разберёшь, так всё было перемешано. Да и какая, в сущности, разница? Когда рядом жили и дружили, как в Ноевом ковчеге, представители почти всех этносов страны – от лезгин и горских евреев до греков и прибалтов, включая, конечно, три самые многочисленные нации города – азербайджанцы, армяне и русские.
Рита в этом смысле была типичной представительницей нации «бакинцы». Папа у неё – азербайджанец, выходец из сельской местности. Мама – армянка, уроженка одного из районов республики Азербайджан. Молодые люди встретились, влюбились и поженились, переехав жить в столицу – Баку. Здесь им выделили квартиру, здесь в любви родились их четверо детей.
Рита в семье была старшей. Даже имя ей дали по интернациональному признаку. Во время беременности её мама посмотрела гремевший на просторах страны индийский фильм «Бродяга», где выходец из трущоб и поневоле вор влюбился в аристократку Риту. Впоследствии она стала адвокатом и попыталась спасти его от тюрьмы. В честь благородной девушки родители и назвали свою первую дочь. Им было безразлично, что Рита – героиня индийского фильма.
Дочка выросла спортсменкой, красивой и бойкой девушкой. Пыталась поступать в физкультурный техникум, но не прошла по плаванию. Пришлось идти в нефтяной. Город на Каспии считался в стране центром нефтедобычи и нефтяной промышленности. Профессия техника-нефтяника пригодилась бы всегда. А, может быть, так было предначертано судьбой…
Одной кровью больше
В проектный институт АзИНМАШ, куда Рита после учёбы устроилась работать электрофотографом, пришёл молодой перспективный инженер Александр Саарбеков. Юноша попал сюда, окончив бакинский Политехнический институт по специальности «сварщик-технолог». Работали они в разных отделах, а заметили друг друга на общих мероприятиях. Институт тогда жил интересной и насыщенной жизнью. Молодёжные вечера, обсуждение культурных событий были не редкостью.
Сначала Саша просто робко смотрел на Риту, потом стал приходить к ней пить чай в обеденный перерыв. Без ароматного напитка в стакане-армуде ни одна беседа в Баку не клеилась. Шли дни, а Саша не решался признаться девушке в своих чувствах. Тем более что от подруги Риты знал: в её сердце живёт другой ухажёр.
Латинское выражение «Festina lente» – «Поспешай медленно» – ещё никого не подводило. Настойчивый юноша пережидал бурный разрыв отношений у Риты, пытался по-дружески утешить. А потом, в один из солнечных дней прямо посреди бакинского бульвара предложил ей руку и сердце. Девушка была ошеломлена и не торопилась с ответом.
Не подгонял её и молодой человек. Со временем дружба переросла в любовь, и он представил избранницу своей семье. Надо сказать, что Александр – тоже сложных кровей. По паспорту – армянин, а на самом деле, у обоих его родителей – мамы русские и только папы – армяне. В народе в этом случае говорят: «Смешай, Господи, всех земных рас».
Какая им уже была разница, что папа у Риты – азербайджанец? Правда, будущая свекровь пыталась возразить сыну. Но…всё оказалось тщетным.
Зачем поссорили народы?
И не знали тогда будущие супруги, что их союзу предстоит серьёзное испытание жизнью именно из-за разности национальностей.
Страна бурлила, глотая свободу.
О бакинских событиях 90-х годов болезненно вспоминать всем участникам конфликта. Это как идти по лезвию ножа над пропастью. Один неверный шаг – и ты уже в бездне. В перестроечное время страна бурлила, глотая первые порции свободы. Надо полагать, что на этой волне националистические силы решили, что пришло их золотое время. Бакинцы, разъехавшиеся по всей стране и даже миру, после известного армяно-азербайджанского конфликта, до сих пор не могут до конца осознать истоки случившегося. Как коллеги и соседи, вчера ещё сидевшие за одним столом на свадьбах и похоронах, вдруг оказались врагами? Кто так быстро смог насмерть поссорить азербайджанцев с армянами? Чьими идеями питались толпы, которые шли друг на друга? Вопросов и обиды много, вразумительных ответов – почти нет.
Спасло чудо
Сначала никто не верил в возможность драмы. Большинство ждало до последнего и никуда не собиралось уезжать. Но… разворачивающиеся события диктовали иное. Женечке, старшей дочери Саарбековых, которую назвали в честь любимой русской бабушки, было 7 лет, а младшему сыну Серёженьке – 3 года, когда к ним в квартиру ворвался сосед с криком: «Прячьте женщин и детей! А мужчины выходите с тем, что в доме есть! Всё сгодится: ножи, топоры».
Рита, не рассуждая, открыла нишу в стене на кухне, куда собирала грязное бельё, посадила туда ребятишек, приказала Жене молчать и контролировать брата, что бы ни случилось, и завалила грудой тряпья. А сама выглянула в окно. К дому приближалась «чёрная туча». Семья жила в центре города, оттуда начинались митинги и шествия. Никто не мог предположить, что у толпы на уме. Но добра не ждали, потому что все знали о погромах в соседнем городе Сумгаите.
«Нас спасло чудо, – вспоминает Рита, – откуда ни возьмись, перед домом появился молодой солдатик и стал стрелять в воздух. На его шум, видимо, с другой улицы подъехала машина БТР и тоже встала у дома. Вид военной техники изменил намерения массы, она повернула в другую сторону. Немного придя в себя, я сказала мужу, что надо уезжать из города в любой посёлок или деревню. Стали решать, куда можно. Я по паспорту азербайджанка, и в Армению мне нельзя. А муж – армянин. Ему здесь оставаться смертельно. Выбрали Россию. Она испокон веков всех принимала. Сначала Саша уехал искать работу и жильё. Был, конечно, не везде. Но общежитие смогли предложить только в Туле на комбайновом заводе. Сюда он меня с детьми и вызвал. А ведь многие пары распались тогда из-за национальностей»…
Тульские радости
Тула встретила бакинцев холодной осенней ночью. На дворе стоял конец октября. В комнате общежития на улице Фучика были две полуторные кровати, кухонный стол, лежало одно одеяло и две подушки. Даже матраца не было. Рита с Сашей сдвинули кровати, сами легли по бокам, а детей уложили в середине. Их согревало тепло любви. Утром муж ушёл на работу, а Рите предстояло начать всё с нуля в новом городе с незнакомыми привычками и бытом.
«Со временем подружилась с местными девочками из общежития. Саша меня устроил на работу на комбайновый завод. Сына отдали в детский сад, дочь – в школу. Жизнь начинала налаживаться, – вспоминает Рита. – Потом нам дали семейное общежитие квартирного типа в деревне Комарки за комбайновым заводом. Автобус оттуда ездил с перебоями. Иногда, чтобы утром отвести детей в школу, приходилось идти вокруг завода по лесу. Независимо от времени года. Позже мы по случаю купили отечественную «Оку», я научилась водить машину, и было уже без разницы, где я живу…
Три десятка тульских лет пролетели как один день. В них уложилась суровая нужда 90-х, когда на комбайновом перестали платить зарплату. В ту пору Рите случалось мыть полы и стирать за продукты. Потом была болезнь и смерть мамы. Она эвакуировалась на пароме по морю из кипящего страстями Баку.
«Мы еле нашли её в России во временном центре для беженцев. Привезли в наше общежитие. Перенесённые стрессы не заставили себя ждать. В Туле маму парализовало. На здешнем погосте она обрела свой последний приют. А папа умер в Баку, – поясняет Рита, – Были и радостные моменты, когда появлялись друзья, поддерживали нас. Без помощи туляков вряд ли бы мы смогли пережить выпавшие невзгоды. По правде сказать, я никогда не чувствовала себя здесь чужестранкой. А однажды пришёл муж и сказал: «Нам дают квартиру». Сколько же было радости!».
Православная мусульманка
Тула как-то сразу вошла в сердце бакинки. Она сроднилась с городом. Много лет назад, Рита подружилась с молодой тулячкой. Женщине никак не удавалось стать мамой.
«Я отвела её к Сашиной тёте, которая приехала в Тулу вслед за нами и работала врачом в областной больнице. А она, в свою очередь, – к хорошему гинекологу. Результат не заставил себя ждать. Моя подруга родила сына и в благодарность попросила быть его крёстной. Пришлось менять веру и принимать христианство. Теперь у меня в иконостасе на первом месте стоит Николай Угодник. Он меня всегда слышит. А я молюсь о том, чтобы мои дети и вся наша страна жили в мире. Чтобы никому больше не пришлось пережить ужас междоусобиц. Кстати, в Туле на базаре частенько встречаю и азербайджанцев, и армян, которые прекрасно ладят друг с другом. Есть даже среди них новые супружеские пары. Зачем всё это было?» – спрашивает Рита.
Покойный дедушка мужа, Иван Сергеевич, учил юную невестку: «Если человек сделал тебе плохо, ты сделай ему в три раза больше… добра». По такой заповеди живёт сама Рита, так она вырастила детей, а теперь воспитывает внука.
Я живу в усадьбе. Как особняк Хомякова стал домом бывшим работникам совхоза 
«Расстрел был неминуем». Пять раз бежавший из плена воин стал Героем СССР 
Ветеран странствий. Нина Мелова: «В нашей семье я - ещё тот путешественник»