Совсем немного на Земле людей, которым удалось добиться того, о чем другие только мечтают. Если, конечно, мечтают. Ведь испытать себя в условиях абсолютного холода, добраться туда, где еще не ступала нога человека, дано не каждому. Евгению Толстикову Евгению Ивановичу это было дано. 9 февраля исполняется 110 лет со дня его рождения.
«Океан гудит по часу без перерыва»
Евгений Толстиков – туляк. Окончил школу в Туле, работал на оружейном токарем. Даже успел стать ударником. Семья у него вроде была самой простой, но так получилось, что воспитала удивительных братьев. Евгений Толстиков стал знаменитым полярником, а его двоюродный брат Василий Сергеевич Толстиков – известным партийным и государственным деятелем. Работал на шахте, воевал, был первым секретарем Ленинградского обкома КПСС, затем посолом СССР в Китае и в Нидерландах.
Путь в Арктику для Евгения Толстикова начался в Московском гидрометеорологическом институте. После его окончания в 1937 году получил рекомендацию в аспирантуру, но попросился на Север. «Влекла жажда путешествий», – пояснил он потом. Полярная станция Мыс Шмидта на Чукотке – его влекла именно она. Тем более, приехал не один, вместе с женой. Работа в условиях крайнего Севера – труднее не придумаешь, и разнообразием не отличается. Но ему нравилось. Здесь молодые супруги Толстиковы провели долгих семь лет.
О Евгении Ивановиче вспоминали, что он в любую погоду с полевым аппаратом за спиной отправлялся на починку телефонного провода. Связь обрывалась то и дело, и всегда неожиданно – провод-то был составлен из самых разных частей. В особо сложную погоду супруги Толстиковы шли к радистам, чтобы оперативными советами помогать находившимся в воздухе летчикам.
После войны Евгений Иванович участвовал в нескольких экспедициях на ледоколах и самолетах, а в 1954 году был назначен начальником дрейфующей станции «Северный полюс-4». Эта работа требовала немалого мужества. Ведь льдина дрейфовала сам по себе. Иногда в лагерь наведывались дикие звери, а в самой льдине иногда образовывались трещины, опасные для деятельности лагеря.
«Ясно. Температура минус 35 градусов. Торошение продолжается. Иногда океан гудит по часу без перерыва. Не очень приятно наблюдать неотвратимое движение льда, когда со страшным грохотом и треском перевертываются огромные глыбы», – записал он в своем дневнике.
За ту зимовку Евгений Иванович Толстиков был удостоен в мирное время звания Героя Советского Союза.
На Южной полюсе Земли
В 1957 году Толстикова назначили начальником третьей антарктической экспедиции.
«Толстиков, который представлялся мне на основании того, что я читал о нем и слышал от спутников, седым человеком почтенного возраста и с могучим басом, оказался молодым мужчиной атлетического сложения, говорившим довольно тихим, душевным голосом и умевшим бросить вскользь теплую шутку», – так описал Евгения Ивановича в «Антарктическом дневнике» известный советский полярник Юхан Смуул. Эта запись относится именно к 1957 году.
Советский Союз начал освоение Антарктиды с 1955 года. Тогда первая экспедиция должна была создать исследовательские станции и сезонную полевую базу в центральной области континента, начать изучать атмосферные процессы. Первая антарктическая экспедиция открыла станцию Мирный, вторая заложила еще две – Восток и Комсомольская.
Третья антарктическая экспедиция, возглавляемая Евгением Толстиковым, установила рекордные, на века, достижения. В декабре 1957 года Толстиков на самолете, который вел летчик В. М. Перов, первым из советских экипажей, сделал круг над Южным полюсом Земли.
Теперь главной целью был Южный полюс недоступности — точка, наиболее удаленная от побережья океана. Достичь полюса недоступности даже гораздо труднее, чем географического Южного полюса.
«Еще до отъезда в Антарктиду я задался целью во что бы то ни стало достичь Полюса относительной недоступности и создать там базу. К решению этой трудной задачи мы готовились всю зиму. Наш транспортный отряд тщательно ремонтировал каждый тягач, а затем выводили его на улицу и ставили в ряд с другими машинами, блестевшими новой краской. К весне в Мирном стояла готовая к походу шеренга тягачей и вездеходов», – писал в своей книге «На полюсах Антарктиды» Евгений Толстиков.
23 октября 1958 года поезд из шести тяжелых тягачей, одного вездехода «Пингвин» и семи саней, на которые было погружено около 270 тонн снаряжения и продовольствия, вышел из Мирного. В пути участники похода выполняли метеорологические, магнитные, гравиметрические, гляциологические и сейсмические исследования.
Третья антарктическая экспедиция, возглавляемая Евгением Толстиковым, установила рекордные, на века, достижения.
«Пальцы траков ломались. Гусеницы тягачей приходилось ремонтировать на высоте более 3400 метров над уровнем моря и при 50-градусных морозах. Чтобы выбить поломанный палец из трака при кислородной недостаточности, надо было прилагать огромные физические усилия. Иногда казалось, что поставленная задача ввиду позднего времени невыполнима. Однако мы упорствовали и настойчиво продвигались вперед. Обнадеживало то, что труднопроходимые участки сменялись более твердым настом и тогда тягачи шли значительно легче», – рассказывал Евгений Иванович в книге «На полюсах Антарктиды».
Уникальная цель была достигнута. Число удавшихся экспедиций в эту точку Антарктиды и по сей день – единичны.
Там, где еще не летали
В феврале 1980 г. Евгений Толстиков стал участником еще одного рекорда – сверхдальнего арктического полета на самолете Ил-18Д, который должен был положить начало регулярным сверхдальним рейсам из СССР в Антарктиду, сэкономив таким образом время на дорогу. Ведь традиционно экспедиции в Антарктиду шли морем по несколько месяцев. Да и самолетом путь оказался весьма неблизким. За время пути он преодолел 45 660 километров, из них 10 000 – над Антарктикой. Время полета составило 78 часов 54 минут – более трех суток он находился в воздухе. Эта экспедиция прошла под руководством Евгения Толстикова.
Для рекордного перелета выбрали пассажирский самолет авиалиний дальней протяженности, который уже успешно летал в советском Заполярье. Но Ил-18Д — модель с увеличенной дальностью и коммерческой нагрузкой, с полной заправкой топливом и 50 пассажирами на борту он мог находиться в воздухе до одиннадцати часов.
Самый короткий путь из Москвы до станции Молодежная выбрали через Йемен и Мозамбик. Удобнее было бы воспользоваться также аэродромом Кейптауна в ЮАР, но в то время по политическим обстоятельствам это было невозможно.
Правда, на связь с летчиком из ЮАР, когда не удалось соединиться с диспетчером, пришлось выйти. Тот поинтересовался, куда следует самолет. Узнав куда, сильно удивился – в Антарктиду тут еще никогда не летали. Предупредил, что на пятидесятых широтах ждет сильный западный ветер – до 270 километров в час. Неистовые пятидесятые были грозой всех путешественников. Как правило, и корабли попадали здесь в сильные шторма.
Самолет скорректировал курс полета, ушел на запад, пока не было ветра. «На 50-й широте попали в струю бокового ветра, пересекли ее, не борясь со сносом, вышли на трассу, выиграв почти тридцать минут полета», – вспоминал позже бортинженер Владимир Сес.
Взлетно-посадочная полоса в Антарктиде находилась в 12,3 км от станции Молодежная. Она представляла собой громадный слой снега на леднике. Ее просто укатывали катками до твердой корки. Да и посадка проходила в очень сложных метеоусловиях. Полосы не было видно совсем. Тогда сами полярники пришли на помощь. Чтобы обозначить границы, они встали в начале полосы, держа на палках старые сапоги. В Антарктиде это традиционный ориентир – черные точки на снегу.
«Это была коллективная победа. Если бы не смогли сесть, выход — лететь на Купол, где нет поземки и садиться «на живот», на снег. Вот такая Антарктида», – рассуждал Владимир Сес.
