В чём он соперничал с Вячеславом Дудкой, как стал офицером и почему ушёл в КГБ, что думали восточные немцы об исчезновении ГДР и СССР, и где довелось пересечься с Владимиром Путиным?
Наш земляк Юрий Жданов, служивший на Байконуре, в Германии и Крыму, рассказывает о перипетиях военной судьбы.
Львович сачковал
Алексей Мурат, tula.aif.ru: Юрий Иванович, ваш выбор судьбы офицера был связан с тем, что отец был кадровым военным?
Юрий Жданов: Да.
- Но он десантник, почему же вы не стали поступать в Рязань?
- Тульское артучилище было инженерным, а в школе по математике я учился на пятёрки. До сих пор её люблю и в шахматы играю.
- В училище тоже играли?
- Нет, там много времени уходило на учёбу и службу, тогда я на лыжах бегал.
- Вы учились в одно время с достаточно известными в Туле и области людьми. Это Вячеслав Дудка, Алексей Кораблёв, Игорь Зотов, Сергей Кондратенко.
- С Дудкой у нас было негласное соперничество на лыжных соревнованиях. Обошёл он меня, как-то на финише. Львович (речь об Игоре Зотове – прим.авт.) не бегал, сачковал. С ним мы на перекурах пересекались. Других не помню по учёбе, если честно. Тем более, мы на разных факультетах учились.
- Уже тогда вы стали младшим командиром?
- На втором курсе как отличник был направлен на первый курс заместителем командира взвода с присвоением звания младшего сержанта – такое практиковалось. Потом стал командиром отделения уже в своём взводе.
- В восьмидесятые годы распространённым явлением были конфликты тульских курсантов с десантниками…
- Всегда можно найти общий язык и договориться. Тем более, мой отец Иван Константинович служил в Тульской воздушно-десантной дивизии когда-то, потом ушёл в ДОСААФ. Я всегда уважительно относился к десантникам. У них служба очень тяжёлая, опасная. Попробуйте прыгнуть с парашютом.
После 50 прыжков (а у моего отца из было больше 700) с автоматом, рюкзаком, общевойсковым защитным комплексом – что с позвоночником будет? Не ругались мы с десантурой никогда. В патрули совместные ходили. Я как-то был у них даже старшим патруля на пятом курсе – два десантника и я. Нормально складывалось.
- Легко учёба давалась?
- Нет, тяжело было. Ведь не только учились, но и службу несли – караулы, наряды, общественная деятельность, летние полевые лагеря. В парадах 7 ноября участвовали. В колхозы ездили на уборку овощей осенью. На строительные работы привлекали. На пятом курсе захотел служить там, где Родине нужнее – на космодроме Байконур.
Из ракетчиков в чекисты
- С семьёй уже поехали?
- Да, женился рано, после второго курса, к концу третьего сын родился. Так что отправился к месту службы вместе с ними. На Байконур ехал за романтикой, а досталась самая тяжёлая и дальняя 95-я площадка по запуску спутников, в том числе военного назначения.
Там же предложили перейти в органы госбезопасности. Прошёл обучение в высшей школе военной контрразведки и в 1987 году был направлен для прохождения службы в Крым в качестве оперативного сотрудника особого отдела в воинском соединении.
- Во второй половине восьмидесятых было понимание, что надвигается какая-то беда?
- Нет. Все было ещё спокойно, стабильно. Никто о плохом не думал. А интерес иностранных спецслужб к Крыму вообще и Севастополю, в частности не утихал никогда! И мы, контрразведчики, противостояли этому.
Немцы сожалели
- Потом вы служили в ГДР?
- Да, в Западной группе войск – с ноября 1989 по 1993 годах. Как раз Берлинская стена рухнула. Начались процессы поглощения Германской Демократической Республики Федеративной Республикой Германии, которое почему-то принято называть «объединением».
- А как вели себя в тот период восточные немцы по отношению к советским военным и вообще к СССР?
- Не нужно думать, что все они поддались тогдашнему антисоветскому и антикоммунистическому угару. Наоборот, многие чувствовали себя растерянными, подавленными, многие были против таких перемен. Их никто не спрашивал – как и нас, когда в Беловежской пуще распускали СССР. Нет, сначала была эйфория, а потом отрезвление. В пору «объединения» ГДР и ФРГ бывали даже такие эпизоды: «специально обученные» люди из западной части страны подъезжали к воротам наших воинских частей и разбрасывали дойчмарки. Лично наблюдал это в Магдебурге.
- Вы служили в ГДР в одно время с Владимиром Путиным. Встречались с ним там?
- Нет. Но много позже он мне вручал орден Дружбы.
- Обсуждали службу в Германии во время церемонии вручения госнаград?
- Знаете, он выглядел тогда таким уставшим – как выжатый лимон, что даже желания не возникло с ним что-то обсуждать. Это же был 2014 год, День Победы. Он утром в Москве парад принимал, а во второй половине дня прилетел в Севастополь.
- Юрий Иванович, насколько вы разделяете тезис о том, что восточногерманская Штази была одной из самых эффективных спецслужб мира?
- Абсолютно с этим согласен! Сильнейшая организация была. Многие из них знали русский язык, приходилось общаться по службе с ними, конечно. Порядок был жесточайший, такой, что нам и не снилось. Вот представьте: выходит из кабинета сотрудник Штази – буквально на считанные минуты. Тем не менее, документы все убирает в сейф и опечатывает его. У нас же – на авось, на небось. Так что было чему у немцев поучиться.
- Правда ли, что российские войска выводились из Германии, можно сказать, в чистое поле?
- Я как особист выходил не с ними, но войска действительно приехали на пустое место, никакой инфраструктуры для них подготовлено не было. И многие офицеры тогда начали увольняться – негде просто служить было, и отношение государства их просто оскорбляло.
Украина грабила Крым
- Вы вернулись в Крым, который к тому времени уже стал украинским…
- Там было жильё, друзья, относительно налаженный быт. Но перемены были разительными. Бросилась в глаза нищета. Я как военный получал продовольственный паёк, так вот, половину раздавал соседям. Людям есть нечего было! Преступность расцветала. Мне приходилось с ней бороться по долгу службы как сотруднику территориального органа Службы безопасности Украины в Крыму. Потом воевал с оргпреступностью и коррупцией в сухопутных украинских воинских частях, дислоцированных на полуострове. Правда, потом на самого уже косо стали смотреть, проверяли всё – ну как же – из Тулы, русский. Вдруг на Россию работает?
Киев попросту грабил Крым.
Но, знаете, даже офицеров с Западной Украины, которые служили у нас в Крыму, мы быстро перевоспитывали. Вернее, сам Крым перевоспитывал. Они начинали говорить по-русски, никаким национализмом от них и не пахло.
Но вообще Киев попросту грабил Крым. Выкачивали ресурсы, Южный берег весь скупили, а взамен гроши какие-то полуострову давали. Полуостров деградировал все эти годы, что очень бросалось в глаза.
- Вы когда ушли со службы?
- В 2002 году из СБУ я уволился, работал в подразделениях безопасности различных коммерческих структур, в том числе в «Черноморнефтегазе». Не давал им воровать.
Записался рядовым
- Вы приняли самое активно участие в событиях Крымской весны…
- Да, было дело. 22 февраля в Киеве произошёл государственный переворот. Стало понятно, что Крым и крымчане станут мишенью националистов. Поползли слухи о расправе в Черкасской области над активистами крымского антимайдана, которые возвращались на автобусах из Киева. 
Рано утром 23 февраля я пришёл к зданию Верховного Совета республики и записался в 7-ю роту ополчения рядовым. Несколько дней прибывал в этом статусе, а потом командир ополчения Михаил Шеремет предложил мне возглавить контрразведку полка. Фактически мы были вынуждены взять на себя функции и правоохранителей, и спецслужб. «Вежливые люди» появились через несколько дней, но наша миссия продолжалась до осени. В конце февраля и, наверное, до воссоединения с Россией милиция в Крыму вообще была парализована. Никто не понимал, что делать, как действовать.
Нам приходилось не только заниматься контрразведывательной деятельностью, но и поддерживать элементарный общественный порядок – пресекать хулиганские проявления, кражи. Время непростое было. Но интересное.
- А как объяснить тот феномен, что многие из тех, кто до 2014 года строил незалежную самостийную украинскую державу, вдруг перекрасились в русские патриоты, сохранив свои посты или получив новые, более высокие?
- Сам в шоке, если честно! Один такой деятель в те дни срывал российские влаги с административных зданий, а теперь в Совмине республики работает. Лично слышал, как один из тогдашних депутатов Верховного Совета Крыма от Партии регионов Украины в апреле 2014 года говорил кому-то по телефону: «Мне по барабану, какая власть, лишь бы была возможность заработать». И он уже дважды избирался депутатом Госсовета российского Крыма. И, к сожалению, таких немало.
Жалеть не о чем
- Если «отмотать» ленту времени на шесть лет назад, как поступили бы?
- Абсолютно также! Вне всяких сомнений! Как и большинство моих товарищей по ополчению.
- Сейчас вы на пенсии?
- Да. Какое-то время работал в страховой компании, но недолго. Состою в совете ветеранов органов безопасности по Крыму. Правда, нынешние чекисты не слишком активно привлекают нас. Хотя опыт, информация, связи – всё есть. Но не востребовано. Эти ребята с материка, в основном, а те, с кем служили когда-то, давно уволились. С 2015 года я не у дел.
- Как пандемию пережили?
- Волонтёрил. Был координатором от ополчения. Нужно было продукты развозить, помогать документы оформлять тем, кто дома на самоизоляции.
- Сегодня у вас юбилей – это всегда возможность подвести какой-то промежуточный итог. Жалеете о чём-нибудь?
- Я честно служил, работал. Другое дело, мог бы ещё лет десять потрудиться на благо Родины, приносить пользу.
- В Туле бываете?
- Минимум раз в год. В прошлом году юбилей отца был – 90 лет. Старший брат в Туле живёт и работает. С однокашниками, конечно, всё реже видимся. Да и многих военная судьба раскидала по стране.
- Перемены в городе заметны?
- Очень заметны! В парки, скверы, в кремль приятно зайти. Новый музей оружия очень нравится.Тула преображается, хорошеет (как и Крым), меня, как человека, который там родился и прожил 22 года, это радует.
