Его называли самым чутким печальником народного горя. «Нравами Растеряевой улицы» и другими произведениями не просто зачитывались, их цитировали и цитируют до сих пор, даже не подозревая, что некоторые фразочки принадлежат этому автору. Например, «тащить и не пущать». Но единственный городской памятник этому человеку, работы Зураба Церетели, установлен на родине, в Туле. 25 октября по новому стилю и 13 октября — по старому исполняется 180 лет со дня рождения Глеба Успенского. О жизни и становлении писателя - в материале tula.aif.ru
Из жизни города Т.
Вообще-то сам Успенский считал, что его жизнь началась только после забвения прежней биографии. Поэтому чтобы узнать последующую жизнь надо перечитать от страницы до страницы его произведения.
Родился он в Туле, где его отец служил секретарем палаты государственных имуществ. В 1853-56 гг. учился в Тульской гимназии, и эти годы оставили отпечаток на всю жизнь. В гимназии в то время секли в воспитательных целях. Однажды был высечен и Глеб — за потерю нумера от раздевалки. Его последующая ранимость, неуравновешенность, когда он легко впадал в депрессию — именно с того времени, когда подвергся наказанию.
Когда отца перевели в Чернигов, и сын пошел в Черниговскую гимназию, стало не легче. Новые товарищи дразнили, невзлюбил его и учитель математики, с которой у Глеба были совсем плохи дела. Все это вместе так повлияло, что Глеб заболел нервной горячкой. Не ходил в гимназию почти год, и не был переведен в следующий класс. Зато с новыми одноклассниками сложилась хорошая компания. Все вместе они докоряли содержательницу пансиона Волк-Карачевскую. Та пожаловалась директору, и гимназистов посадили в карцер.
По субботам собирались у Глеба — пели и читали. Гимназисткам-пансионеркам Глеб носил чугунок с кашей, сваренный матерью. Ему было жаль голодных девушек. Хотя одновременно он был способен и на очень злые шутки. Когда одноклассница попросила что-то написать в альбом, он нарисовал ей поросенка, добавив, что она на него очень похожа.
В то время Глеб начал вести свои дневники. Но они не сохранились. Дневники нашла мать. Прочитала и сожгла.
«Я в течение полутора года не знал ни дня, ни ночи покоя. Тогда меня ругали за то, что я не люблю народ. Я писал о том, какая он свинья, потому он действительно творит преподлейшие вещи», — писал Успенский в автобиографии. «И вот я из шумной, полупьяной и развратной деревни забрался в леса Новгородской губернии, в усадьбу, где жила только одна крестьянская семья. На моих глазах дикое место стало оживать под сохой пахаря, и вот я тогда в первый раз в жизни увидел действительно одну подлинную важную черту в основах жизни русского народа — именно власть земли».Большая заслуга Успенского перед русской литературой в том, что он всех заставил посмотреть на русского мужика по настоящему. До него деревня всегда идеализировалась.
Его первое крупное произведение — очерки «Нравы Растеряевой улицы» появилось в 1866 году. «В городе Т. существует Растеряева улица. Принадлежа к числу захолустий, она обладает и всеми особенностями местностей такого рода, то есть множеством всего покосившегося, полуразвалившегося или развалившегося совсем. Эту картину дополняют ужасы осенней грязи, ужасы темных осенних ночей, оглашаемых сиротливыми криками „караул!“, и всеобщая бедность, в мамаевом плену у которой с незапамятных времен томится убогая сторона. ... Только жестокие пьянки да ... кулачные бои могли кое-как взбудоражить растеряевскую затхлую жизнь. А после с неделю ходили растеряевцы ошарашенные, кряхтели да синяки отмачивали...»
Город Т. — город Тула, а нравы Растеряевой улицы списаны с тех людей, которых Успенский видел вокруг себя. Не зря этот цикл очерков был так популярен в России, и даже Ленин вспоминал о нем в нескольких своих работах. В темном и невежественном обывателе россияне видели своих соседей, а вовсе не неведомых жителей города Т. И даже ужасы осенней грязи виделись свои собственные, а не привозные.
Образы и идеи произведений Успенского оказались очень близки позднейшим настроениям Толстого. В рассказе «Хочешь не хочешь» Успенский пустил в ход и дал образ опрощения, выведя человека, добровольно ушедшего в среду своих бывших крепостных, и всеми своими силами помогающего им. Статьи Успенского о власти земли, с идеализацией земледельческого труда совпали по времени с окончательным переломом во взглядах Толстого.
Л. Н. находил Успенского необыкновенно правдивым и искренним писателем. Правда, по описанию Горького, то доказывал, что Успенский пишет на тульском языке (больше знаков препинания, чем слов) и никакого таланта у него нет, то уверял, что силой искренности своей напоминает Достоевского.
Быть «Тише воды, ниже травы» не получилось
Пока Глеб Иванович не начал зарабатывать собственными сочинениями, он жил в хроническом безденежье. В декабре 1866 года пробовал занять вакантную должность учителя истории и географии в Ефремовском уездном училище, но получил отказ из-за отсутствия диплома.
В мае 1867 года сдал экзамены в Санкт-Петербургском университете на звание учителя языка и словесности. Осенью того же года получил место учителя в Епифани и жалование после вычетов 26 рублей 95 копеек. Поначалу перемены в жизни радовали. Успенский писал матери, что «житье здесь превосходное». Поселился на Оводовской улице. Ходил в коричневом пиджаке и жокейском картузе.
Но в жизнь местной интеллигенции он не вписался — здесь предпочитали пьянствовать, сплетничать и играть в карты. Успенского, который уже был известен первыми публикациями своих «Нравов», не любили — считали социалистом. Сам он больше вертелся в базарные дни среди проезжего народа и вел с ними разговор, с местными совсем не общался. Кое-как до рождественских каникул дотянул, но после них оставаться в Епифани не захотел. В феврале 1868 г. из Тулы написал письмо: «Вследствие семейных обстоятельств должен выйти в отставку». С этого времени он стал постоянным сотрудником «Отечественных записок» и его материальное положение улучшилось. В память учительства в Епифани остался рассказ «Спустя рукава».
В своей автобиографии Успенский писал, что в Туле жил в это время и писал на Большой улице. Большая улица встречается и в «Нравах Растеряевой улицы». Ее можно идентифицировать сейчас по рассказу двоюродного брата писателя Николая Успенского: «оживленная по воскресным дням Большая или Воронежская улица». То есть нынешняя Оборонная. В Туле Успенский последний раз был по семейным делам в 1872 году.
Как в Туле открывали памятник Глебу Успенскому. Фоторепортаж | Фотогалерея
Также в те годы он практически каждое лето приезжал в Крапивну, где жили младшая сестра Елизавета Ивановна с матерью. Муж сестры был начальником местного воинского гарнизона в 210 человек, то есть человек достаточно видный. Сама Елизавета Ивановна преподавала в местной женской школе.
Зная характер брата, мать и сестра уговаривали Глебушку не описывать то, что увидел у них в гостях. Он обещал, но слово свое не сдержал. В героях повести «Тише воды, ниже травы» многие крапивенцы узнали себя. И были, конечно, весьма этим недовольны.
Святой Глеб
В марте 1878 года Успенский приехал в Самару на кумыс. На новом месте ему понравилось, и осенью он перевез сюда семью. До октября 1879 года служил письмоводителем Ссудносберегательного товарищества К. М. Серебрякова в с. Сколкове. Но идиллию разрушил донос местного крестьянина, который услышал, как Успенский в гостинице Тейтеля рассказывал анекдоты про попов. Самару пришлось покинуть. С этого времени в жизни началась новая, черная, полоса.
В 1880-х Глеб Успенский стал быстро угасать. Семья бедствовала, жена постоянно болела. Сам он сильно пил.
Последние годы жизни Успенский провел в Колмовской больнице для душевнобольных в Новгороде. Период душевного нездоровья продлился десять лет. Всех окружающих Глеб Иванович называл святыми. Себя святой Глеб, доктора — святой Иосиф. Болезненно жалел всех, чтил душу в животных и растениях.
Период душевного нездоровья продлился десять лет. Всех окружающих Глеб Иванович называл святыми.
Однажды доктор прислал ему яблоки. Глеб Иванович их вернул: «Не ем, святой Иосиф, яблок, сорванных с дерева. Ем только палые, которые сами пали».
Горячо протестовал даже против жатвы и сенокоса. Как-то увидел в окно, как косят траву. «Что с ним началось!», — вспоминал тот самый святой Иосиф. Он кричал, ругался, плакал, проклинал все вокруг и довел себя до такого состояния возбуждения, что пришлось немедленно приостановить косьбу. Окончили ее только утром, когда Глеб Иванович спал.
Скончался Глеб Успенский в 1902 году от паралича сердца и был похоронен в Петербурге на Волковом кладбище.
