В преддверии Международного дня музеев мы встретились с историком, краеведом, руководителем трёх одоевских музеев Сергеем Кузнецовым.
На грани забвения
Алексей Мурат, tula.aif.ru: Сергей Васильевич, в решении стать музейщиком сыграло роль ваше историческое образование?
Сергей Кузнецов: К определённым шагам человека подводит ряд обстоятельств, и среди них безусловно, и моя первая специальность учителя истории и права. У нас был курс краеведения, курс знакомства с народными художественными промыслами. Их вели прекрасные педагоги. Конечно же, что-то отложилось.
Вторая причина... В какой-то момент я начал собирать коллекцию Филимоновской игрушки. Сначала не было цели создать музей. Просто что-то приобретал, что-то дарили мастера на выставках. Так постепенно и сложилась коллекция. Встал вопрос: а что с ней делать? Ведь нельзя до бесконечности занимать пространство дома. В итоге пришёл к мысли создать музей.
Кроме того, в 2008 году была закрыта мастерская Филимоновской игрушки в Туле, и этот промысел остался как бы сам по себе, брошенным. Хотелось это сохранить, собрать всё, что есть поэтому направлению, в коллекцию, включая предметы крестьянского быта, сделать их общедоступными...
— Как получилось, что 15 лет назад промысел оказался, что называется, на грани?
— В 1984 году в Одоев приезжает уроженец здешних мест Николай Денисов и посвящает семь лет своей жизни сохранению Филимоновского промысла. Он обивает пороги различных инстанций, добивается создания коллектива молодых художников, делает всё, чтобы мастеров обеспечить работой. Представьте, даже по тем временам его стараниями они получили жильё.
После ухода Денисова из жизни промысел какое-то время находился в введении Фонда Тульского отделения союза художников. Но мастерская пришла в упадок, её закрыли, помещение продали. Хотелось всё это возродить, не дать погибнуть Филимоновской игрушке.
Я понял, что должен быть некий объединяющий центр, который бы собрал вокруг себя и мастеров, и материал.
— А отношения музея с мастерами как строятся?
— Как партнёрские. Мы работаем со всеми, кто занимается изготовлением игрушки. Часть из них живёт в Одоеве, кто-то в Туле. Мы, когда едем на какие-то выставки, стараемся взять продукцию максимального количества мастеров, чтобы представить её, как и в музее в Одоеве, и в сувенирной лавке в Туле.
— А сколько сейчас мастеров, сохранились ли династии, интересен ли этот промысел молодёжи?
— Сегодня у нас порядка десяти мастеров, занимающихся игрушкой, и вряд ли нужно больше. В Туле работают Ирина Бежина, и Ольга Андреева, есть и молодые мастера. Но задача привлечения молодёжи актуальна.
Что касается династий, мы можем говорить об Орловой Елене Алексеевне и её сыне Романе Вячеславовиче. Роман уже в шестом поколении занимается Филимоновской игрушкой. Есть и мастера, которых, как я уже говорил, собрал вокруг себя Денисов. Это Константин Кехаиди и его жена Елена, которая, к сожалению, уже ушла из жизни. Сегодня в промысле работает их сын Платон. Роман Орлов и Платон Кехаиди — приблизительно одного возраста, оба строят свою жизнь в Одоеве, занимаются этим промыслом, а также преподают, работают с детьми.
Недавно Платон женился, его жена — керамист, переехала в Одоев и, помимо керамики, занимается Филимоновской игрушкой.
У Романа три дочери, и я надеюсь, что кто-то из них продолжит это дело.
Языческие мотивы
— А можно ли говорить о первом письменном упоминании Филимоновской игрушки?
— Такого упоминания мы не найдём. Да, у нас есть чёткая информация: XIX век — период её расцвета, как и многих народных художественных промыслов. Согласно исследованиям искусствоведов, игрушка возникла порядка 600-700 лет назад. Эти выводы они делают, исходя из сохранившейся росписи на древних игрушках, которые уже есть в музеях и продолжают попадаться в раскопках. Их, правда, в основном, находят фрагментами, в осколках. Эти элементы росписи относится ещё к дохристианской Руси.
Вот перед вами игрушка стоит. Треугольнички на шее птицы и в них точечки синие — символ засеянного поля, символ достатка, знак того, что жизнь продолжается. Это вера в будущее, надежда на него. А солярные знаки — это не просто какой-то цветок. Без солнца вообще никогда человек не представлял себе жизнь. То есть, всё должно быть в гармонии, и неслучайно эти знаки наносились на игрушку. Это говорит о том, что она выполняла и роль оберега, то есть это языческая такая история, безусловно. И вот эти «ёлочки» внизу символизируют древо жизни, которое своими корнями уходит, так сказать, в потусторонний мир. А сама игрушка — ствол и ветви этого древа, то есть всё, что на земле окружает человека. А птицы, которые садятся на эти ветки — это аллегория с высшими силами.
— А насколько тяжело было открыть музей?
— 2008 год ушёл на подготовку, открылись в 2009-м. Местная администрация была заинтересована, помогли подобрать здание. Я понимал, что в него придётся вкладывать очень много, но было и много энтузиазма. Здание своими силами приводили в порядок, помогали мастера. Сейчас там работает музей одоевского кружева, который мы активно развиваем.
— А насколько в принципе корректно говорить о «самостоятельном» одоевском кружеве по отношению к белёвскому?
— Большинство исследований, проведённых в советское время по кружеву, основывались на немногочисленных письменных источниках. Один из основных — книга Софьи Давыдовой в двух томах, вышедшая в 1892 году «Русские кружева и русские кружевницы». Когда я знакомился с книгой, то сделал вывод, что белёвское кружево очень сильно отличалось от одоевского. Но точка в этих спорах до сих пор не поставлена, они продолжаются. Однако, уместно говорить и о взаимопроникновении этих промыслов, оно действительно было.
Но обратите внимание, Давыдова писала, что белёвские кружева не особо отличалась своим разнообразием. А в Одоеве, несмотря на то, что количество мастериц было меньше в четыре раза, кружева были более высокого качества. И заказы, поступавшие из Москвы, размещались, в большей степени, в Одоеве и слободе Челюскина на границе с Белёвским уездом, но всё-таки в Одоевском. Я не против такого термина, как «одоевско-белёвское кружево».
— Тем не менее, и белёвское, и одоевское кружева теперь принадлежат истории...
— Да, последние упоминания датированы примерно 1925 годом. Работают сегодня несколько мастериц, но промыслом это уже вряд ли можно назвать. Скорее, увлечение. Но в этом и миссия нашего музея одоевского кружева — сберечь память о нём для потомков, показать, как это было. И мастер-классы проходят по изготовлению, как и в музее Филимоновской игрушки. И было бы неправильно не упомянуть, что на создание музея «Кружевная сказка» меня подвигла художник-мастер по кружеву Ольга Александровна Скворцова.
О куклах и моделях
— А на создание музея советской игрушки кто подвиг?
— В январе 2018 года мы открыли музей гармони в Туле, который тогда стал нашим вторым детищем. Однажды на пороге появилась женщина. Она меня нашла, чтобы передать коллекцию советской игрушки, которая к тому времени уже занимала почти всю её квартиру. Я взял неделю на «подумать», после чего мы встретились снова, и я предложил разместить коллекцию в Одоеве, она согласилась.
Здесь снова нужно упомянуть Николая Васильевича Денисова. Ведь он в период своей деятельности по сохранения Филимоновского промысла параллельно работал в НИИ игрушки в Сергиевом Посаде (тогда — город Загорск). Он там делал модели кукол для всех фабрик Советского Союза. Тогда это всё было централизованно, проекты принимало министерство просвещения, ведь игрушка должна была воспитывать, и мы обо всём этом рассказываем, а не просто показываем экспонаты. В музее есть гипсовые прототипы кукол — тогда технология была такой.
— А как строятся ваши отношения с муниципальными музеями Одоева?
— С одной стороны, мы — конкуренты, но это нормальная здоровая конкуренция. У нас у каждого своя специализация, мы дополняем друг друга.
Да, все музеи за день не посетить, но теперь есть гостиница, у многих возникает желание вернуться, знаем и таких, кто приезжает в третий раз. Но мы не гонимся за потоком, нам важно сохранить это очарование провинции, спокойствие, размеренность, атмосферу, за которой люди едут к нам из больших городов.Запланировано обновление экспозиций филимоновской игрушки и кружева.
— Ваши музеи — частные. Тем не менее, за господдержкой обращались?
— Мы для себя сразу решили: нам никто ничего не должен, нужно рассчитывать, в первую очередь, на себя. Да, была грантовая поддержка, когда восстанавливали печь в старом доме, ещё один грант получали на фестиваль «Поляна» в Одоеве, который мы проводим раз в два года. Поэтому господдержку рассматриваем как один из инструментов, но на неё не уповаем.
— Каковы ваши планы на ближайшее время?
— В этом году мы должны заняться совершенствованием наших объектов. Тем более есть посетители, которые к нам возвращаются во второй, третий, четвёртый раз. И они, конечно, хотели бы видеть что-то новое. Поэтому у нас запланирована небольшая реорганизация основной экспозиции музея Филимоновской игрушки, добавим экспонаты из других регионов.
Что касается кружева, на этот год поставлена задача довести это здание до ума, закончить ремонт и тоже сделать обновлённую экспозицию. Мы сейчас работаем с несколькими дизайнерами, и я уверен, что это будет один из интереснейших музеев нашей области.
