23 февраля – вековой юбилей со дня рождения военного лётчика, Героя Советского Союза, почётного гражданина Тулы Алексея Арсентьевича Рогожина. За войну он совершил 200 боевых вылетов.
Я встречался с Алексеем Арсентьевичем Рогожиным постоянно, по крайней мере, на протяжении десяти лет, когда знаменитый летчик участвовал в митингах, торжественных собраниях и других «военно-патриотических мероприятиях» советского периода.
Четко по времени
Ораторские способности у Алексея Арсентьевича были поразительные. Он мог появиться на очередном митинге перед самым началом и, здороваясь с организаторами, только деловито спросить: «Сколько мне отводится времени на выступление?». Потом подходил к микрофону и точно укладывался в регламент, будь то три, пять минут или целых полчаса.
Говорил Рогожин всегда зажигательно, напористо; рассказывал интересно, с оттенком лёгкой иронии над самим собой, молодым, сумевшим уцелеть, выжить в той страшной войне. И никогда не повторялся! За десять лет ни разу! А мне приходилось слушать его довольно часто.
Любой эпизод из боевой биографии Алексей Арсентьевич дополнял своими размышлениями о жизни и тех событиях, которые волновали или могли волновать, или должны были волновать его слушателей.
Одно время мы работали вместе на Тульском оружейном заводе: Рогожин - председателем добровольного общества содействия армии, авиации, флоту (ДОСААФ), я – корреспондентом заводского радио. Он часто приходил к нам в студию и выступал без бумажки, «вживую», что в те времена умели делать немногие. Даже секретарь парткома предприятия и председатель профсоюза не отступали от тщательно выверенного текста, бубнили, заикались и сбивались во время чтения. Такой робости перед микрофоном у Алексея Арсентьевича не было.
Однажды на одной из встреч с молодёжью Рогожина кто-то спросил: «А за что вас представили к званию Героя Советского Союза?». «За бальные танцы»,- живо отреагировал Алексей Арсентьевич и засмеялся вместе с залом. Потом посерьезнел и доверительно продолжил: «Вы поймите, о подвигах я не думал.
Теперь, когда ежедневно перебираю в памяти войну, холодный пот между лопаток. Да, мне было страшно на войне, но выполнение долга перед своей матерью, своим народом, своей Родиной заставляло преодолевать страх».Я просто честно, каждый день выполнял свою работу, которую должен был выполнять тогда каждый человек, любящий свою Родину (аплодисменты). Должен был убивать. Другого выбора не было.
Как рвётся броня
Ребята попросили рассказать какой-нибудь боевой эпизод. И Рогожин вспомнил сражение на Орловско-Курской дуге.
Алексей Арсентьевич, а также летчики Алексеев, Мурышев и Горячев получили приказ: на своих «Ил-2» найти переправу через Северный Донец и уничтожить её. «Взлетать можете, садиться не обязательно»,- сказал напоследок командир.
«Переправу мы нашли,- вспоминал Рогожин.- Приступили к уничтожению. И тут самолет дрыгнулся. Вокруг бешеный огонь. Самолёт Алексеева поразили. Потом сбили ещё двоих товарищей. Я снизился до 200 метров. Все орудия на меня. Увидел немецкого офицера: саблю держит, она блестит. Отвернул в сторону. Услышал, как рвется броня самолета. Это такой противный звук! Все вокруг меня горит. И спина горит. Сел и врезался в хату. Ничего не слышу – слух потерял. Выскочил из кабины, отбежал. В голове сверлит: в самолете триста 20-мм снарядов! Они сейчас рваться начнут! А потом другая мысль: там же мой стрелок-радист остался! Кинулся назад, но никак не могу вытащить… Тут женщины какие-то подбежали: помогают мне, плачут. Оттащили товарища в сторону. Только успел женщин положить на землю – взрыв! Сам упасть не успел, летел от взрывной волны метров 30. Шутка ли - 700 литров горючего взорвалось… Двенадцать часов добирались со стрелком к своим. Немного отдохнули и снова в бой».
Рогожин за войну совершил 200 боевых вылетов. Не только уцелел, но и вошёл в когорту Героев.
Не менее героическое дело
В мирное послевоенное время он, на мой взгляд, делал не менее важное, поистине героическое дело – на своем примере воспитывал настоящих защитников Родины.
На Тульском оружейном заводе Алексей Арсентьевич возглавлял ДОСААФ – ту самую организацию, которая и дала ему путёвку в лётное училище.
До сих пор ещё помню, как расшифровывается аббревиатура ДОСААФ – «Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту». А до Великой Отечественной войны это общество называлось ОСОАВИАХИМ («Общество содействия обороне,авиационному и химическому строительству») и попасть в него было не просто. Красивый значок члена ОСОАВИАХИМА выдавали только после сдачи множества спортивных и военно-прикладных нормативов. Рогожин такой значок получил, что дало ему право вступить в Тульский авиаклуб. Учился летать у самой Гризодубовой, получившей звание Героя Советского Союза за знаменитый перелёт на Дальний Восток. Став Героем, Гризодубова стала растить будущих Героев. Среди них был и Рогожин.
Вполне закономерно, что после ухода из армии в запас Алексей Арсентьевич пришёл в ДОСААФ. Тогда тульская организация считалась одной из лучших в Советском Союзе. Областной комитет возглавлял Герой Советского Союза Леонид Павлович Тихмянов, которому посвящена песня "На безымянной высоте" ("Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят"). Он набрал команду,которая творила чудеса.
Герои - они ведь и в мирное время неугомонные мужики. В брежневском застое ни Тихмянов, ни Рогожин не потерялись за блеском звёзд. Работали энергично и, я бы сказал, вдохновенно. Скольких ребят вывели в люди! Армия постоянно получала из Тульской области отлично подготовленное пополнение.
Однажды у Рогожина состоялся разговор с директором оружейного завода Сабининым. Директор спросил: «Как дела». «Плохо,- ответил Алексей Арсентьевич.- Только второе место заняли на областных соревнованиях по стрельбе. Начальники цехов ссылаются на производственную необходимость и не отпускают ребят на тренировки». Тут же Сабинин вызвал секретаря и приказал подготовить приказ об обязательной сдаче нормативов по стрельбе. Добавил: «И мне напомните, когда надо будет прийти. Тоже потренируюсь. Дожили! Оружие делаем, а сами стреляем плохо».
Организация ДОСААФ Тульского оружейного завода при Рогожине стала лучшей в области. Это в области, признанной лучшей в Советском Союзе по работе ДОСААФ.
А погиб Рогожин внезапно и нелепо. Разбился на автомашине, когда путешествовал по югу.
На доме, где жил Алексей Арсентьевич (Тула, ул. Станиславского), поместили памятную доску с его барельефом. Однажды доску украли, видимо подумали, что она из меди или бронзы. Городские власти сделали другую, из гипса, но уже не окрашенного под благородный металл или сплав. Только тогда я сообразил, что у живого Рогожина черты лица были рельефные, словно высеченные из камня. Но при встречах с ним это сравнение не приходило в голову – слишком он был энергичным, темпераментным, умным и интересным собеседником. Свойским и совсем не героическим.
