Одна из ведущих артисток Тульского академического театра драмы Наталья Дружинина отмечает сегодня, 12 апреля, юбилей. Мы поговорили с ней о том, как выбирается профессия актрисы и как находить свой путь в жизни. Подробнее – в материале tula.aif.ru.
Собрать «Квартет»
Сергей Гусев, tula.aif.ru: Наталья Петровна, в канун юбилея у вас сейчас роль – настоящий подарок, в спектакле «Квартет».
Наталья Дружинина: Неожиданно так сложилось. Конечно, я это очень ценю, этого же могло и не быть. Прекрасно понимаю, что ролей мало для нашего возраста. И ты не один, другие твоего возраста артисты тоже хотят играть. Тут всё зависит от того, кто выбирает пьесу, видит тебя или не видит в ней. Наверное, не зря была такая пауза большая, когда у меня долго не было ролей. И тех спектаклей, в которых играешь, тоже немного осталось. Эта роль не одной краской написана. Вот это дорогого стоит. А ещё, слава богу, что в этом спектакле есть воздух, кислород. При это у спектакля есть возможность развиваться. Это не всегда так бывает, не во всех пьесах.
– То есть спектакль будет ещё добавлять?
– Мне кажется, он уже добавляет. Сейчас сложный момент – нам нужно зрителя убедить, что он может вызывать интерес – эта тема, эти люди. У нас был один спектакль, который мы играли днём на полный-полный зал. Зрители буквально с нами вместе дышали, так откликались на всё происходящее. Мы были в одной истории.
– С одной стороны, он не совсем для молодёжной аудитории, а с другой, мне кажется, обращён-то как раз к ней – научить ценить то, что есть, именно сейчас, не откладывая на потом.
– Там много на эту тему мыслей. Вообще иной раз думаешь – почему одна пьеса откликается в тебе, другая нет.
– И почему?
– У людей находятся точки соприкосновения – с этой темой, с этими персонажами. И ещё мне что очень дорого – наш квартет. Отношения актерские внутри этого спектакля очень тёплые, душевные.
– Для вас важно, чтобы эти дружеские отношения были и вне сцены?
– У всех по-разному. Для меня да. Удивительное дело – можно десять, двадцать лет работать вместе в театре, и кажется, что мы знаем друг друга. Но пока не возникнет такой пьесы, где ты в близком существовании находишься с партнёром, ты его можешь и не рассмотреть. Это как увеличительное стекло. Если ты по пьесе относишься к человеку положительно, естественно, будешь невольно смотреть на него глазами доброжелателя. Да, для меня это очень много значит.
– В этом спектакле именно так и сложилось?
– Так получилось, что с Александру Барактари мы партнерствовали. Правда, я не репетировала, вводилась в «33 счастья». Он удивительно интересная личность. С Виктором Васильевичем Ананьиным никогда близко не работала. А тут, смотрю и поражаюсь на его необыкновенную деликатность, интеллигентность. И Ирочка Бавтрикова. Мы с ней больше общались – как она глубоко всегда на роли смотрит, подробно. Поэтому, когда вольно или невольно ты располагаешься к человеку, твой взгляд направлен на то, чтобы рассмотреть в нём всё самое хорошее.
Маленькие большие роли
– Вы в театре уже давно. О ком сразу вспоминается из того времени, когда вы только приехали в Тулу?
– Владимир Андреевич Башкин. Я просто восторгаюсь, какой это был невероятной деликатности человек и какой это был актёр. Недавно исполнилось сто лет со дня его рождения. Когда я пришла в театр, он в «Водевиле» играл Льва Гуровича Синичкина, и меня тоже в этот спектакль ввели в массовку. Владимир Андреевич подошёл ко мне и сказал: буду твоим наставником, и всё время, пока он оставался в театре, я постоянно ощущала его внимание.
Владимир Андреевич не блистал какими-то большими ролями. Он часто от них отказывался, особенно когда старше стал. Но, мне кажется, в жизни не взял на сцене ни одной фальшивой ноты. Даже в очень маленьких ролях критики замечали в первую очередь именно его. Он в чистом виде Фирс из «Вишнёвого сада», а он его не сыграл. Владимир Андреевич отказывался от юбилеев, и когда его буквально заставили в конце концов юбилей провести, я была поражена, что все наперебой хотели о нём говорить. Это самая большая человеческая и профессиональная оценка.
А ещё у нас тогда был прекраснейший актёр и режиссёр Олег Алексеевич Афанасьев. Мы с ним работали вместе в «Папиной дочке». Незабываемый спектакль, когда на сцене заклинило дверь, и пришлось устроить целое представление – как попасть в квартиру. Вообще актеры очень ценят и дорожат воспоминаниями именно такого рода. Есть просто мастера импровизации, которые делают это классно.
– Например.
– Матвеев. Матвеев! Он много играл, и лёгкий был внутри спектакля. Толя Кирьяков. Я помню, с Толей Кирьяковым была история, и там, кстати, Матвеев тоже был задействован. Мы играли Тургенева «Месяц в деревне». У нас в театре ремонт, спектакль проходил в ДК оружейников. Мы – Толя Кирьяков, я, Ирина Васильевна Федотова якобы играли в карты в сторонке. Должен выйти доктор, его играл Шапошников. Должен выйти, а никак не выходит. Уже все буксовать начинают, а его всё нет на сцене. Но это же Тургенев, никуда особо от сюжета не убежишь. И тут мы, сидя за столом карточным, начинаем говорить какой-то текст по поводу игры в карты. Тексты закончились. Михаил Николаевич Матвеев рванул за кулисы, нашёл Шапошникова. Потом мы выходим за кулисы, я говорю Толе Кирьякову: оказывается, у нас с тобой не очень маленькие роли. Как они сразу выросли в пространстве.
– Зрители это всё заметили?
– Нет, конечно. Когда ты находишься на сцене, тебе кажется, что прошло какое-то значимое количество времени, на самом же деле, конечно, все эти паузы пролетают быстро. Иногда в подобных случаях люди в ступор впадают. Молчат и всё. У кого-то они вызывают кураж.
– А если ещё кого-то вспомнить?
– Николай Алексеевич Казаков. Я сейчас думаю – иной раз пьесы, которые он играл, это была газета. Найти в них, что играть практически невозможно. Но он обладал какой-то такой органикой, что умудрялся их одушевить. Не зря он столько лет был любимым актёром в Туле. Ещё он был очень ответственным к работе, очень демократичным. У него столько было знакомых, друзей, и со всеми он находил общий язык.
– Мне кажется, во всех ролях он был естественный. Что во фраке, что в мундире, что в рабочем костюме.
– Органика абсолютная, и в любом возрасте красивый. Плюс ко всему никогда ни о ком не говорил плохо. Просто аристократ в жизни. Человек, достойнейший уважения.
Такого детства можно только пожелать
– Расскажите, как так получилось, что вы решили стать актрисой.
– Объяснить это невозможно. У меня никого в семье в актёрах никогда не было. Папа военный, служил в Мирном, космодром Плесецк. Такого прекрасного детства можно только пожелать. Учителя были очень высокого уровня. Ведь кто обычно жёны военных – учителя и врачи.
– Но артисткой стали только вы?
– У меня была одноклассница Наташа Ерасова. Её родителей перевели в Минск после нашего седьмого класса. И вдруг через много лет, открыв журнал «Огонёк», я узнаю, что она – солистка Большого театра!
– Ого!
– Не просто ого! Я же пела с ней в квартете когда-то. Могу теперь гордо говорить, что пела вместе с лауреатом конкурса Чайковского, ещё какого-то конкурса в Тулузе, солисткой Большого театра.
– Теперь вы и ещё подравнялись - героиня «Квартета» тоже бывшая солистка оперы.
– Премьера «Квартета» состоялась 15 марта, это её день рождения, и ей тоже исполнилось семьдесят лет. Я ей говорю: Наташ, я сегодня посвящаю тебе спектакль и премьеру. Сегодня я буду солисткой оперного театра. Я ей, кстати, звонила, когда мы репетировали. Спрашивала о каких-то технических деталях. Вот такие в жизни повороты бывают. Наташка ещё одним фактом меня удивила, я об этом тоже в «Огоньке» прочитала. В советское время её посылали учиться в Италию, в Ла Скала. Она отказалась.
– Почему?
– Рассказала, что в это время собралась рожать второго ребёнка и для себя решила, что не хочет в старости остаться с программками, которые будет перебирать. Решила, что для неё более значима семья. Я тогда подумала – вот это да! Это тебе не роль какая-то в виде искушения. Это Италия, в советское время. Она добровольно сделала выбор в другую сторону. Вот какие у нас в Мирном рождались одноклассники.
