Всемирно известный сербский режиссёр Эмир Кустурица побывал в Ясной Поляне, где при поддержке Президентского фонда культурных инициатив проходила Первая школа кинокритики, пообщался с её участниками и рассказал о том, как фильм собирается экранизировать.
О своём новом фильме
Лейтмотивом визита режиссёра в Тульскую область стало обсуждение предстоящей работы над кинокартиной. Эмир Кустурица собирается снимать фильм по роману «Лавр» известного российского писателя Евгения Водолазкина. Режиссёр и писатель встретились в Ясной поляне и провели публичную беседу.
«Фильм, который я буду режиссировать, — говорит Эмир Кустурица, обращаясь к Водолазкину, — никогда не будет на уровне твоей книги, но если это будет успешно, то это будет мой фильм, хотя и на основе твоей литературы».
«Это совершенно разные сферы, где уровень сравнивать невозможно, потому что это будет в другом виде искусства и это будет совершенно новый мир, — считает Евгений Водолазкин. — Всякое произведение искусства — это мир, который создаётся с иголочки. Это та кухня, где повар должен почистить сам каждую морковку и сделать всё с самого начала».
«Евгений написал, книгу, которая мне очень нравится, — поясняет Кустурица. — Когда читал роман, несколько раз даже плакал и потом сказал, что парень, это написавший, стопроцентно хороший. Когда мы встретились, то много говорили о вещах, казавшихся обоюдно близкими и нам было интересно их обсуждать. Думаю, что мы сделаем хороший фильм ещё и потому, что основа любой культуры — фольклор, а его элементов в книге достаточно много. Но сейчас надо найти композицию будущего фильма, которая будет соответствовать написанному автором. Неправильно только иллюстрировать роман. Надо найти язык фильма, который в Советском Союзе был у Тарковского, Кончаловского, Михалкова, Довженко, Пудовкина... Надо это обязательно найти.
Хочу, чтобы люди, которые будут смотреть этот фильм, чувствовали, что это безвременный элемент и что это было не в ХV веке, а что это происходит всегда».
О критике и критиканстве
В Ясной поляне состоялась дискуссия в рамках Первой школы кинокритики.
«Для кинематографистов критика была всегда очень важна и очень не важна, — говорит Эмир Кустурица. — Смысл в критике есть, когда она один раз и по большому счёту, но не когда каждый день в журналах...
На раннего Гоголя тоже обрушивалась критика, хотя написанное им уже тогда было очень хорошим. Вот и Белинский назвал одно из первых гениальных произведений Гоголя плохим.
Когда я сделал первый фильм, были люди, говорившие, что невозможно представить, чтобы человеку дали деньги на создание такого фильма. Но это случилось.
Проходит время и журналисты, и критики говорят, что они «открывают» людей и потом их «сохраняют». Только, получается, что им для этого нужно лет 10-15 говорить, что ты нехороший. А уже к концу жизни заявляют: «Всё, что о нём раньше говорили плохое, было ошибкой. Он всегда был хорошим.
Сегодня биографии режиссёров недолгие - один-два фильма сделают и всё. Проектов много, авторов нет.
В Берлине, когда я показал „Аризонскую мечту“ один очень серьёзный немецкий критик мне сказал: „Я не люблю этот фильм, но вы великий режиссёр“. Он знал, что в 90-х было пять-шесть авторов, которые задавали тон в кино, и он выразил уважение к тому, что я могу быть либо лучше, либо хуже, но это именно я. И главное в том, что эти вариации у авторов всегда были. Сейчас этого нет, потому что биографии авторов недолгие — один-два фильма сделают и всё. Сегодня вся кинематографическая концепция заключается в работе не с авторами, а с проектами. Посмотрите, как долго пришлось ждать, чтобы получить такого режиссёра, как Алексей Балабанов! Думаю, что нужно акцентировать авторскую жизнь, при этом следует понимать, что режиссёры не становятся большими в одночасье и не сразу могут делать очень хорошие фильмы, но они задают тон в кинематографии.
К тому же, нет такого абстрактного уровня фильмов, которого мы желаем. И авторов нет. В Италии их всего один-два, в Америке тоже единицы, в России уже и не знаю, есть они сегодня или нет. Всего в мире их с десяток. И сегодня уже не делается такого, какое в своё время сделали, например, Бергман, Андрон, Висконти... Когда я учился, это была инспирация, над чем мы потом работали... Процесс создания кино должен подчиняться интересам авторов. А что сегодня получается? Ну, сняли Гарри Поттера, потом ещё что-то, затем та-ра-ра и ба-ра-ра... И что это? Да ничего».
О ВГИКе и его студентах
«Он запомнился тем, что в его коридорах очень много людей и все они чем-то увлечены — чувствуется огромный энтузиазм...
Принято считать, что каждый актёр может стать режиссёром. Сегодня, если актёр популярен, то уже снимает фильм, но, как правило, у них нет понимания того, чему режиссёра учат в профессиональной школе. Думаю, что во ВГИКе этим вещам как раз очень хорошо учат. Для того, чтобы у нас появлялись новые Кончаловские...
А будущим кинематографистам, прежде всего, нужно уяснить разницу между реальностью и реализмом. Для меня в мои студенческие годы это было очень тяжёлой работой. Когда нам показывали американские фильмы и сериалы, многие говорили, что это так сильно и естественно. Да ничего подобного! Когда вы работаете в картине, вы просто стараетесь быть естественным, вот и всё. Все условности в фильме далеки от естественности. Надо понимать, что, когда вы будете снимать кино, реальности в нём не будет, там всё будет подчинено вашей идее. Это всё исключительно продукт сознания творца. Оно просто выглядит похожим на действительность».
О «своих» актёрах
«Один раз, и это было в моей картине „По млечному пути“, я попробовал быть и актёром, и режиссёром одновременно. Но совмещать очень тяжело. Никогда не буду работать так. Позиция режиссёра на съёмках должна быть такой, чтобы он видел всё происходящее на площадке, каждое выражение лица, но себя же он не может наблюдать. Поэтому лучше, чтобы режиссёр сам не играл в своём фильме, особенно если это концептуальное кино. И очень важно для режиссёра найти своего актёра, который был бы частью его духовного метаболизма и на которого режиссёр мог бы рассчитывать, как на себя самого».
О Ясной Поляне
«Несколько лет назад я уже побывал в Ясной Поляне и хочу её видеть опять. Для меня это очень эмоциональный момент, потому что я вырос на этой литературе, прочитал всё, что написал Толстой. Более того, когда был студентом, хотел снять фильм по его повести „Казаки“. Это очень хорошая повесть. Не знаю, снимал уже кто-нибудь это или нет?..»
