На отшибе возле железной дороги в старинном городе Алексине есть небольшой домишко, который, кажется, уже врос в землю, строению этому уже без малого 130 лет.
При Николае II он был передан для нужд железной дороги и стал ведомственным общежитием. С тех пор сменилось несколько поколений его обитателей, однако в последнее время ни о какой смене речи уже не идёт: люди просто покидают этот свет, а родственникам такое наследство без надобности.
Как в фильме ужасов
Заходить в этот дом действительно жутко. Прямо при входе туалет. Унитаза нет, есть лишь его подобие, сколоченное из досок и увенчанное стульчаком. Канализации здесь нет, соответственно – удушающая вонь, которую дополняют запахи старья, сырости и гнили. Унылый, тёмный и заваленный хламом общий коридор, по сторонам двери. Иду по нему, стучу в каждую – тишина, такая зловещая, ощущение, что того и гляди выскочит какая-нибудь тварь. Словом, картинка, как из «ужастика». Из-за последней двери на «тут-тук» откликнулся мужской голос, через несколько секунд передо мной стоял невысокого роста пожилой человек.
«Козман Иван Николаевич, – представился он. – Честно сказать, мне стыдно, что принимаю я вас в таких условиях, но других, к сожалению, не имею».
Иван Николаевич родом из Молдавии, в 80-х уехал работать в Сургут, в конце 90-х приехал жить и работать в Алексин. Устроился на железную дорогу, а вот своего угла не было, мыкался с семьёй по съёмным квартирам. В один прекрасный момент кто-то из сослуживцев поведал Козману о некой ведомственной жилплощади, освободившейся после смерти жильца. «Пошёл к руководству и узнал, что на ул. Железнодорожной в доме № 7 действительно освободилась квартира. Будучи на тот момент фактически бомжом, подумал: уж лучше так, чем вообще ничего. Но оказалось, что в очереди на ведомственное жильё стоят ещё 16 человек. Пришлось обойти всех, получил письменные отказы – жить здесь никто не хотел. В итоге получил ордер на заселение. И по сей день это единственный документ, подтверждающий моё право на существование в этом месте», – говорит Козман.
Комнаты две: первая – она же прихожая и кухня, вторая – спальня. Стены и потолок пожелтели от времени, полы прогнили, одним словом, условия – врагу не пожелаешь.
Когда-то он здесь жил с женой и сыном. Были соседи. Одна женщина дважды устраивала пожар. Соседки той уже давно нет, а вот последствия пожара остались – половина дома, если так можно выразиться, непригодна для жилья. Там орудуют крысы.
«От них покоя нет, правда, к такому соседству я привык. Покупаю картошку, варю, а они жрут сырую, убрать мне её некуда. Тут для грызунов благодать: у меня они поедят, в своей, брошенной половине дома – отдохнут», – иронизирует пенсионер. Говорит, что рад был бы и сам немного навести порядок, сделать, пусть небольшой, ремонт, но сил нет. В свои 59 лет Козман – инвалид. Пенсия чуть больше 10 тысяч рублей, чтобы как-то выжить, отказался от льготного государственного обеспечения лекарствами. «Как ни придёшь в аптеку, нужного препарата в наличии нет, зачем мне такая льгота? Вот и отказался, теперь стал получать на 2800 рублей больше», – объясняет он.
От его жилья до первых железнодорожных путей Алексинского узла не более 20 метров. Иван Николаевич рассказывает, что много раз видел свой будущий дом, когда только устроился работать на «железку». Рассказывает, что тихо завидовал его жильцам из-за близости к работе, оказалось, судьба сыграла с ним злую шутку, когда завела его сюда.
Молитесь!
Несколько иная судьба у единственного соседа Козмана – Анатолия Степановича Егорова. Свои двадцать метров жилплощади он получил по наследству от матери.
«В этом доме жили мой дед, отец с матерью, теперь я. Всю жизнь проработал на алексинском химическом комбинате слесарем по ремонту химического оборудования. Думал, что когда-нибудь предприятие даст мне квартиру – завод строил дома для рабочих. В начале 90-х Советский Союз развалился и перспективы свернулись. На тот момент я был где-то семисотый на очереди, так им и останусь до конца жизни, видимо», – говорит Егоров. Свой единственный ремонт дом видел в начале пятидесятых. Как вспоминает Анатолий Степанович, которому, кстати, уже 82 года, делали его пленные немцы – поменяли полы, немного укрепили фундамент, сделали новую кровлю. С той поры никаких работ на доме не проводилось, считай, более полувека без ремонта.
Егоров живёт в крохотной комнате, квадратов 12, не больше. Быт – скромнее не бывает: кровать, ветхий диван, столик, тумбочка и старенький телевизор. Штукатурка в самом центре потолка обвалилась. Уцелевшая часть – вся в трещинах, но старик, кажется, не боится, что остатки штукатурки когда-нибудь «приземлятся».
В его жилье нет воды, газа – только электричество, соответственно еду готовит на электроплитке. «Мыться хожу в городскую баню, а туалет? Так кустов много вокруг», – говорит Анатолий Иванович. Закономерен вопрос: если газа у Егорова нет, как же тот зимует? Ответ простой. У соседей – система отопления на двоих, но котёл стоит у Козмана.
По словам пенсионеров, в дом не раз наведывались разные комиссии. «Давно как-то приходили три тётки, а с ними ещё трое мужчин с огромными животами. Ходили высматривали чего-то, при этом внутрь не заходили. Я у них спросил, какие у нас перспективы. Ответ, честно скажу, обескуражил: «Овчинка выделки не стоит. Молитесь», – грустно процитировал выражение гостей Егоров.
Трудно поверить, что нелёгкая жизнь пенсионеров была этакой тайной, в первую очередь для городской администрации. Обвинять абсолютно во всех бедах чиновников тоже было бы не совсем правильно, но они не сделали главного – до сих пор не выяснили, на чьём собственно балансе дом. «РЖД» от развалюхи открестились, причём открестились аргументированно, сославшись на постановление главы города Алексин и Алексинского района за № 917 от 21. 06. 2001 года, тогда ещё Александра Ермошина. В этом самом постановлении действительно есть упоминание о жилом фонде, ещё точнее – об 11 домах, а вот в приложении к постановлению прописан адрес: ул. Железнодорожная, д. № 7. Несмотря на, казалось бы, очевидный факт алексинская администрация словно запуталась и «бомбит» письмами всевозможные инстанции в попытках выяснить данные о балансодержателе, резюмируя, что без этих сведений запустить процесс признания дома ветхим нельзя. По крайней мере, такой вывод можно сделать из ответов, которые шлёт местный «белый дом» в адрес Козмана. Однако удивителен и другой факт – Анатолий Степанович Егоров исправно получает квитанции для оплаты из областного единого информационного расчётного центра. Там есть строка «социальный найм». Получатель средств по этой статье – комитет имущественных и земельных отношений МО город Алексин. Как может муниципалитет сдавать в найм то, чего нет, да ещё и требовать деньги?
В то же время «отсутствие» балансодержателя – не помеха для поставщиков ресурсов. Им главное, чтоб был потребитель. Наверное, именно поэтому абсолютно все покойники – бывшие квартиросъёмщики получают счета на оплату тех или иных услуг. Даже, скажем, мёртвые «со стажем», те, которых нет уже 10 и более лет. Но это, похоже, ресурсников не смущает, впрочем, покойников, наверняка тоже.
Как жить без крыс?
Примерно месяц назад почтальон Елена Пономарёва принесла Егорову и Козману пенсию. Надо сказать, что участок этот не её – коллега ушла в отпуск, поэтому Пономарёва работает за двоих. «Когда я увидела, как живут старики, мне аж плохо стало. Начала расспрашивать, что да как. Мне показалось, что здесь царит совершеннейшая несправедливость. На дворе XXI век, а люди живут практически в сарае», – говорит почтальон.
Теперь Елена Пономарёва вместе с Козманом, а иногда и за него обивает пороги местной администрации, а параллельно развила бурную деятельность в социальных сетях, пытается придать дело огласке в надежде, что эта самая огласка сподвигнет чиновников оперативно решить задачу.
Выходом из сложившейся ситуации было бы выделение пенсионерам жилья из так называемого маневренного фонда администрации. Впрочем, скорее всего, у города свободных квартир нет. Кажется, подошла бы даже комната в общежитии, но всё опять упирается в вопрос признания дома № 7 аварийным. Ведь дальше можно было участвовать в региональной программе переселения из аварийного жилья. Но все эти «бы» и «дальше» потребуют очень много времени, а старикам жить с удобствами и без крыс хочется сейчас.
Светлана Воронова, первый заместитель главы администрации МО город Алексин: Мы знаем о сложившейся ситуации, об условиях, в которых живут люди.
Недавно мы встретились и договорились, что администрация в ближайшее время прояснит вопрос о принадлежности этого дома, а граждане напишут заявления о непригодности помещений для проживания. Мы готовы им помочь правильно их написать. Если люди будут согласны переехать, администрация постарается оперативно предоставить жильё из маневренного фонда. Это непростая задача, но будем подбирать варианты.
Туляки боятся, что рухнет стена соседнего аварийного дома 
«Гнилые зубы» города. В Туле снесут ветхие постройки 
Контрольная проверка. Как туляков переселяют из аварийного жилья 
Не прикидываются ветошью. Как живут в условиях, непригодных для жизни 
Обиженные и не переселённые. Что стало с образцами тульского зодчества?