Бывшего военного врача Владимира Тишкина знает с недавнего времени чуть ли не каждый житель Куркинского района Тульской области. Благодаря ему в посёлке Грибоедово начал приводиться в порядок Храм Святой Екатерины, много лет стоявший на окраине без чьего бы то ни было внимания и участия.
Из отхожего в святое место
Полина Зубакова, tula.aif.ru: Владимир Анатольевич, как Вы оказались в Тульской области?
Владимир Тишкин: Я родился в семье военно-морского офицера в Астрахани, поэтому приходилось привыкать к кочевому образу жизни и постоянно «прислушиваться» к ритму новых городов. Мама, врач от бога, ездила по России вместе с отцом, меняя работу и служебные квартиры. И я следом за ними.
Когда был совсем маленьким, мы жили в съёмной квартире во Владивостоке. Тогда я спал в старом чемодане на кухонном столе. В юные годы мне пришлось сменить пять школ и три вуза. Решил пойти по стопам отца и связать свою жизнь с военной сферой.
Получил заветные военно-морские лейтенантские погоны по окончанию военно-медицинского факультета в Горьком. После этого мне выпала возможность оказаться в Феодосии, где я шесть с половиной лет прослужил врачом на дизельной подводной лодке.
История со съёмными квартирами продолжилась. После службы переехал в Москву и посвятил себя работе в медцентре Спецстроя России. Трудился до самой пенсии. Перед моим увольнением друг спросил: «Вова, не хочешь взять полдома в Тульской области? Пейзажи просто великолепные, не пожалеешь!»
Я задумался: с одной стороны, очень далеко от столицы. Почти 300 километров! С другой стороны, почему бы и нет? Любовь к русской природе и любопытство победило скептицизм, и я решил приехать сюда. Влюбился в тульский край без памяти. Не хочу уезжать. Чувствую, что Грибоедово – моё место силы. Хочется, наконец-то, отдалиться от суеты и насладиться спокойной, размеренной жизнью, обрести душевный покой.
- Чем вы занимаетесь здесь?
- Круглый год хозяйством. В тёплое время года разводим птиц, занимаемся садом и огородом. Люблю побродить с ружьем и своей собакой по окрестностям. Мы ходим на рыбалку, в лес за грибами, ягодами. Заготавливаем веники и травы для своей чудесной баньки. Зимой вместе с любимой второй женой Оленькой наполняю дом уютом. Занимаемся вместе творчеством, делаем поделки, ёлочные игрушки, фигурки из дерева. Оленька пишет чудесные картины, плетёт корзинки, шьёт и вяжет. А ещё делает вкуснейший домашний сыр.
Молодым может показаться скучной жизнь вдали от мегаполисов, но нас всё устраивает, так как некуда спешить. Здесь свежий воздух с запахом мёда, сочно-зелёные холмы и много-много берёз, которые с детства очень люблю. Выходишь прогуляться, прислоняешься к прохладному стволу и начинаешь размышлять о том, как прекрасен этот мир и как хорошо жить.
Лёгкая рука жены
- Красота. Вот только не понятно, что нарушило вашу идиллию, с чего вы взвалили на себя тяжкое и хлопотное бремя восстановления храма?
- А идиллию никто и не нарушал. Я воспитан в семье коммунистов, поэтому был очень далёк от религии. Друзья пытались привести меня в храм, но я шёл туда с «тяжелой» душой.
А в 33 года крестился вместе со своей дочкой. Это был первый шаг. А потом моя покойная жена Ирина начала меня в храм с собой брать. Светлая ей память. Она меня на 180 градусов в жизни развернула. Тогда я и с духовником познакомился, отцом Иваном (Иоанном). Он служит в Москве в храме при российской детской клинической больнице. Благодаря ему вера во мне начала крепнуть. После смерти жены я многое переосмыслил и понял, насколько важно жить добрыми делами и со светлыми мыслями, да и о душе пора было подумать.
А почему взялся за храм? В прекрасный декабрьский день 2021-го года то ли высшие силы, то ли внутренний голос повёл меня к этому забытому людьми месту. Я и раньше замечал сквозь непроходимые заросли кустов, что храм в запущенном состоянии. Обожжённые двери, обшарпанные стены и обвалившаяся крыша, но, когда зашёл внутрь, ужаснулся. На полу мусор, банки, бутылки, упаковки, презервативы.
Пришёл домой и с интересом прочитал историю храма Святой Екатерины, построенного в 1800 году. Он был закрыт в 30-х годах XX века. Колокольни разобрали, а само здание долгое время использовали в качестве совхозного склада.
Судя по описаниям, храм был необычайно красивым. Фотографий, к сожалению, в архивах мы не нашли, поэтому все детали приходилось представлять по описаниям краеведов. Как пишут, крыши были зелёные, а стены внутри и снаружи полностью белыми, что придавало зданию возвышенную атмосферу. Его архитектура предельно лаконична, что вполне соответствовало моде времён русского «зрелого» классицизма. Храм с простейшим цоколем и прямоугольными филенками под окнами, трапезная и полукруглый алтарь составляли цельный монолит.
Купол украшали кессонированые рёбра, а замковые камни подпружных арок – спирали, со спускающимися по сторонам гроздьями диковинных плодов и цветов.
В верхних частях ризалитов помещались хоры, которые, судя по остаткам лестниц на восточной стороне трапезной, появились несколько позже.
Изучая всё это, я просто не мог понять: как памятник архитектуры регионального значения смог превратиться в отхожее место?
Вот так и пришла мысль попытаться спасти его. Кто, если не я? И что в силах, начал делать. С самого начала проведения работ я публиковал фото- и видеоотчёты в соцсетях, на сайтах и на стендах. Такой отчёт от января 2022 года на моей страничке в соцсетях увидела Анна Кузьминых и разместила его на странице фонда «Белый ирис». А потом фонд запустил проект «Хранители наследия», ставший победителем конкурса Фонда президентских грантов. Этот проект - обучающий курс для тех, у кого душа болит за разрушающиеся сельские храмы и усадьбы.
В проект вошли 23 сельских храма из 14 регионов России. И наш храм оказался в этом списке, чему мы с женой были безумно рады.
Мы участвовали в трехдневных сборах в Москве, в очных семинарах, вебинарах со многими специалистами разного профиля. Узнали, с чего начать восстановление, как построить план и каких профессионалов привлечь. Обменялись с единомышленниками из других областей контактами, знаниями, опытом. Знаете, это намного лучше денег, которые по незнанию можно случайно направить не в то русло.
- А с чего же вы начали?
- С уборки птичьего помёта, земли, битого кирпича и человеческих отходов. Их набралось около 11 тонн. Это горы мешков. С потолка постоянно сыпалась штукатурка, лилась вода и выпадали кирпичи, а из разбитых окон дул сильный ветер. Когда убирался в храме один, было и холодно, и немного одиноко. Чтобы хоть как-то отвлечься от трудностей, в перерывах по-товарищески общался с Богом (пусть Он меня простит за это) и резвящимися под куполом голубями. Приземлится рядом одна из птиц и воркует что-то на своём языке. Сразу и время, и работа летят быстрее. Работал, уставал, но душа радовалась.
Как-то сижу на мешках в храме и думаю: «Господи, дай мне хоть одного человека тяжести потаскать! Сил уже нет!» И слышу позади голос: «Здравствуйте! Меня зовут Константин. Вам нужна помощь?» Разговорились, и Константин Вековищев стал приходить два раза в неделю и складывать мешки в общую кучу. На сбор мусора ушло два месяца. Храм потихоньку очистился и сделал первый вдох. Со временем появились ещё несколько крепких добровольцев из Новомосковска, с которыми мы проводили субботники по уборке территории.
Местные жители стали узнавать, чем я занимаюсь. Через некоторое время вышел на связь местный житель Алексей Моисеев и помог закрыть все окна в храме поликарбонатом. Теперь здесь нет сквозняка, который приходилось терпеть в течение всей зимы.
- Свод трапезной был под угрозой обрушения. Как вам удалось не допустить его?
- Выстроили мощную подпорную систему. Также возникла проблема с щелями и трещинами на многих участках сводов храма. В плохую погоду через них сочилась вода. Промышленным альпинистам пришлось очистить крышу купола храма от кустов, земли и травы, а потом – накрыть его временной крышей, сделанной из баннеров. Далее обрешётка и временные крыши были сделаны над апсидой, четвериком и ризолитами. Так хотя бы на время удастся избавить здание от излишней влаги. Но свод трапезной пока крышей не накрыт, потому что верха стен трапезной частично обрушены, и нет возможности даже положить элементы кровельной системы. Крыша трапезной в этом году – основная главная задача. Для её полноценного восстановления ждём опытных каменщиков. Они обещают в июне начать работы.
А в мае этого года местные жители вышли на очередной субботник. Корчевали и опиливали деревья, выравнивали и очищали предхрамовую территорию от сорняков и мусора. Учительница Людмила Ермилова, живущая в посёлке, даже выступила на празднике у храма с торжественной речью.
«Наконец-то, мы сможем ходить на молебны не в соседние сёла, а в свой родной храм», - с гордостью сказала она.
Кстати, мы уже второй год отмечаем здесь Пасху. В этом году на службу пришло 40 человек, и это только начало.
А как-то одна женщина зашла с дочерью в наш храм. Через некоторое время вышла и говорит: «Я слышала хор из трапезной. Побоялась сказать дочке, чтобы не напугать её». Дочь услышала её слова и говорит, что ей тоже почудилось пение. В трапезной же никого не было. Что это могло быть, никто не знает. Ангелы, наверное…
Cтроить будущее
- Приятно, что дело движется, но ведь оно на многие-многие годы…
- Конечно, возрождение храма будет долгим, но Бог с нами. Главное, чтобы хватило сил и здоровья. Если сначала проводилась противоаварийная работа с поиском проблемных участков, то теперь требуется консервация здания. Нужно до конца устранить все трещины. Для этого следует накрыть храм хорошими металлическими крышами, перебрать главку, водрузить крест, сделать косметический ремонт и вставить новые окна.
Мы должны не только законсервировать здание, но и отреставрировать его и сохранить наследие предков. В связи с этим я считаю, что нужно как можно чаще звать молодое поколение на культурно-религиозные мероприятия. В храме уже создан исторический уголок, в котором рассказывается о судьбе храма и поэтапная история его возрождения. Дети с удовольствием рисуют наш храм, пейзажи родного края и приносят сюда свои работы. Если забросить зерно, велика вероятность, что оно прорастёт и пустит корни.
Возрождение храма Святой Екатерины в посёлке Грибоедово
Возрождение храма Святой Екатерины в посёлке Грибоедово
- Как-то у вас всё, словно по маслу идёт. Прямо не правдоподобно даже…
- Проблем хватает, но, с Божьей помощью, мы с ними справимся.
Одна из насущных проблем - храм с августа 2020 года бесхозный. Пока он не будет поставлен на баланс в местной администрации, деньги на него даже запланировать нельзя. Соответственно, и помочь официально бизнес не может, так как не имеет права перечислять деньги мне на карту. Очень надеюсь, что в администрации этот вопрос решат положительно. За нами пока нет спонсоров и меценатов. А все пожертвования, которые делают простые неравнодушные люди, идут только на храм. Помощь людская бесценна. Я не позволил себе из них взять ни копейки. Отчитываюсь за каждую в соцсетях. Всё честно, открыто. Можно и нужно бы создать НКО и на государственные гранты что-то делать, но у меня здесь нет постоянной команды, а вдвоём с Ольгой мы это не потянем. И понимаем это с грустью. Но дел много, и я не вправе останавливаться. Люди уже поверили, и подвести их не могу. Бог управит, я так думаю.
Но нам, конечно, нужна помощь спонсоров и меценатов. В нашем деле нужно всё. Стройматериалы: лес, кирпич, кровельное железо и т.д. Нужны опытные, лицензированные специалисты, чтобы разработать проект реставрации храма.
- Что именно вам даёт эта история?
- Я почувствовал духовное очищение. Для меня вера заключается не в красивых словах, а в добрых делах. Можно соблюдать все обряды и знать наизусть молитвы, но быть глухим к чужим проблемам и относиться к жизни с позиции потребителя.
Можно было бы спокойно наблюдать за разрушением храма. Но я считаю, что такие светлые места нужно беречь. Даже если человек не верит в Бога и не ходит в церковь, он должен хотя бы понимать, что это здание имеет для тульского края большую историческую ценность. Если уничтожить историю, как тогда строить будущее?
«Разрушенные храмы похожи на наши души, и нельзя возродить духовность, не восстановив поруганные святыни», - говорил Архиепископ Великого Новгорода и Старорусского Лев.
