Премьера классической комедии по пьесе Мольера состоялась в тульском драматическом театре. Спектакль «Тартюф» (16+) вызвал огромный интерес, и первым зрителям очевидно понравился. Подробнее — в материале tula.aif.ru.
Только не скучным
Спектакль «Тартюф» может быть разный — и в джинсах на главных героях, и в старинных платьях, его как теперь только ни трактуют. Остросатирический или музыкальный. Политический фарс или бытовуха с соблазнениями. Он не может быть только скучным, потому что самим автором в него на века заложены жизнелюбие и остроумие, помогающие выйти из любой трудной ситуации. Тульская премьера это лишний раз подтвердила — история про афериста не просто интересная, но ещё и поучительная, актуальная, смешная. А зритель, как известно, любит не только детективные фильмы, но и комедии.
Когда-то давно, не одно столетие назад, Мольер написал, как отрезал: «Тартюфы не умрут! И будут жить, пока живут все те, кто верит пышным фразам, пока врага иметь нам выгодней, чем друга, и по чинам дают блага куда быстрей, чем по заслугам, пока мы думаем одно, а говорим совсем другое».
В общем, как резюмировал сам титульный герой: «Я дураков найду всегда, не стало меньше их с годами».
Постановщик спектакля, народный артист России Андрей Соколов изначально говорил, что хочет сделать классическую пьесу в классических декорациях. Её не нужно трансформировать и искусственно приближать к современности, она и без того актуальна. С этим утверждением трудно не согласиться. Мы ведь все смотрим телевизор, читаем новости в интернете и всякие посты в соцсетях. Там таких Тартюфов, готовых пойти на всё, чтобы обмануть, обхитрить, втереться в доверие — пруд пруди. Ради этого они готовы принимать любые обличия и надевать какие угодно парики и костюмы. Но куда всё же приятнее наблюдать за кознями главного героя с дистанции в несколько веков. Не так болезненно.
Андрей Соколов, приступая к спектаклю, говорил ещё о важности текста, о необходимости владеть словом и Мольера, и переводчика пьесы Михаила Лозинского. Именно многослойность текста, по его мнению, даёт необходимую смысловую нагрузку происходящему.
Действительно, манере речи, темпу и оттенкам монологов в спектакле уделено большое внимание. Когда-то они вкрадчивые, словно медитации — как у Тартюфа (Вячеслав Федотов), когда-то вдруг стремительно набирают темп, и следишь уже не за тем, что именно говорит герой, а лишь за энергетикой, исходящей от его слов. Как, например, в монологе Клеанта (Ян Воробьёв) о пронырах и лицемерах, который вдруг обрывается таким коротким диалогом.
Оргон: Любезный шурин мой, вы всё сказали?
Клеант: Да.
Наступающая пауза настолько эффектна, что тут же следуют восторженные аплодисменты зала.
Ещё сатира
По сути, эта история не только о том, как запросто один нехороший человек может перессорить всю семью, но и о том, что люди, которые дорожат друг другом, в сложный момент могут перешагнуть через личные обиды и протянуть руку помощи. В общем, о тех самых семейных ценностях, которым сейчас придаётся так много внимания. Оказывается, Мольер ещё тогда призывал к ним же.
Хотя, пока дурил, Оргон (заслуженный артист России Андрей Сидоренко) успел хорошенько насолить своим ближним. Проявил полное равнодушие к своей хорошенькой молодой жене Эльмире (Мария Жучилина), едва не расстроил брак дочери Марианны (Алина Жарикова) с Валером (Артём Стребляк), поссорился с шурином Клеантом. Да, собственно, не было в доме почти никого, кого бы Оргон, ослеплённый лестью и кознями Тартюфа, не обидел.
Все заблуждения сына охотно поддерживала его мать, госпожа Пернель (народная артистка России Наталья Савченко). Она тоже видела в Тартюфе святого старца. Противоречить ей могла лишь горничная Дорина (Ольга Баурина). Но что с неё возьмёшь, простушки из народа? На протяжении первого действия Дорина вообще во многом стержень всего происходящего на сцене. Она вмешивается во все конфликты, в которых можно хоть как-то насолить ненавистному Тартюфу и расстроить его планы. Она язвительна, наблюдательна и категорична — всё то, чего не хватает хозяину дома, чтобы адекватно оценивать происходящее.
Мольер обозначал жанр своей пьесы комедией. Но по тому, как она пробивалась к зрителю, неоднократно запрещённая к постановке в театре, это скорее трагикомедия. А по тому, как развиваются события, когда несчастного Оргона чуть не свели в могилу — так и вовсе трагифарс. Мы же ещё назовем её сатирой — ведь за всем происходящим угадываются события и нашей повседневной жизни. Да что там, покопавшись в памяти, почти любой из нас припомнит нечто подобное из своей ли жизни, или родственников, соседей, знакомых. Но припомнит обязательно. Тартюфы не умрут.
