22 ноября популярному российскому певцу SHAMANу (настоящее имя – Ярослав Дронов) исполняется 31 год. За это время публике он успел полюбиться и как кавер-исполнитель многих хитов («Орлы или вороны», «Chandelier», «Кукушка» и другие), и как финалист телешоу «Голос», и как автор-исполнитель песен «Встанем» и «Я русский». Но когда-то он был обычным мальчишкой из небольшого города Новомосковска Тульской области.
О том, как артист делал первые шаги в творчестве, каким он был в детстве и о чём тогда мечтал, tula.aif.ru рассказала педагог новомосковского музыкального колледжа им. М.И. Глинки Маргарита Рогачёва, которая вспоминает о нём с большой теплотой и любовью.
Каким он был?
Дарья Новоселова, tula.aif.ru: Маргарита Львовна, какие предметы вы вели у Ярослава и как долго он у вас занимался?
Маргарита Рогачева: Он поступил в музыкальный колледж в 2007 году. Первые два года я вела у него методику, певческие стили, народное творчество и хоровой класс, потому что он занимался на отделении «Руководитель народного хора». На 3 курсе он попал ко мне в класс вокала и мы занимались с ним вплотную всеми специальными дисциплинами, в том числе хоровыми и вокальными, ездили на конкурсы, выступали с концертами – в общем, мы стали более тесно контактировать с ним в последние два года его обучения в колледже. Но так получилось, что я работала немного во Дворце Культуры – у меня там был ансамбль - и я видела его мальчиком, ему тогда четыре с половиной года было. Он пел народные песни - тогда была очень популярна фолк-группа «Иван Купала».
– Каким он был в детстве?
– Его все тискали: он был пухленький, белобрысенький, приятный – дети к нему липли, и есть столько фотографий, где они его обнимают! Он сразу был таким открытым.
Сам по себе Ярослав человек очень добрый. Кроме этого, он занимался в Пушкинской школе, где пел романсы и читал стихи: не только Пушкина, но и русских поэтов. Был любознательным и всеядным. Любил танцевать. Когда мы начали заниматься казачьим фольклором, он научился джигитовать – у меня даже есть фотографии, где он с шашками позирует. То есть, ему все было интересно. Он пластичный, двигается хорошо.
Участвовал во всех общественных мероприятиях. Ко мне недавно подошёл педагог по литературе и говорит: «Маргарита Львовна, мы делали когда-то литературную композицию, посвященную Великой Отечественной войне, и Ярослав там читал стихи. Читал очень проникновенно, до слез». И она мне это видео показала – и правда, очень выразительно. Всегда видно талантливых людей, было видно, что он ищет, что он хочет и что он добьётся.
Учился на «отлично»
– Ярославу все легко давалось, или же были моменты в обучении, требующие дополнительных усилий?
– Он одарён от природы. У него папа - музыкант, который начал с Ярославом рано работать. Мы с его папой вообще учились вместе в музыкальном училище, так что знакомы были давно. У него и прабабушка пела в одном из народных хоров, то есть, как я понимаю, в семье был просто культ песни и пения, и он много слышал дома. А когда в семье слушают такую музыку, я думаю, ребёнок имеет другое воспитание.
– Как Ярослав учился в колледже?
– Как ученик он был весьма добросовестный, очень ответственный по отношению ко всем дисциплинам, потому и закончил колледж с красным дипломом. Сейчас он, конечно, узнаваем, его портреты с кубками у нас в колледже выставлены. И дети его любят. У меня школьники-гитаристы приходят: «А вы слышали это, а вы слышали то? А вот SHAMAN то, а вот SHAMAN это», а я им: «А вы знаете, как он хорошо учился? У него ниже пятёрок ничего не было. Вот и старайтесь так же, как он».
Он, кстати, очень любил ходить на занятия по фортепиано, потому что там параллельно ещё изучали гармонию, и ему очень нравилась гармонизация мелодии. Играл он хорошо. Он и под гитару пел песни очень проникновенно. Причем любил петь не только народные песни, уже тогда Ярослав занимался эстрадным пением, хотя его у нас еще не было.
Ходили на Ярика
– Он ведь прославился сначала как хороший кавер-исполнитель, свои песни он начал продвигать позднее.
– Да, даже расскажу историю. Я сидела как-то в парикмахерской, а там девочка говорит: «Сегодня в «Победу» пойду» (у нас в Новомосковске был такой центр с кинотеатром и кафе). Ее спрашиваю: «Там что, ресторан хороший?», а она отвечает: «Нет, я хожу туда на Ярика». Мне было так приятно! Я ей показываю фотографии, видео – мы тогда с конкурса приехали, – и говорю: «Вы знаете, это мой ученик». А она отвечает: «А я хожу в «Победу» как на концерты». А он тогда был мальчиком – 18-19 лет! В то время Ярослав сильно увлёкся Носковым, – все же я считаю, это хорошая была школа, – и он был у нас одним из лучших кавер-певцов Лепса. Хорошо перепевал и Лепса, и Носкова, и балладные вещи.
Мне нравилось, как он это делает – по-настоящему трогательно, не просто пародия или имитация, а он через себя, через своё сердце, пропускал, показывал свои чувства, насколько они тогда у него были глубокими. Это трогало до слез – приятно было слушать его. Сначала были кавер-версии – ну а как по-другому учиться? Иногда даже в другом репертуаре песни учился писать.
Он постоянно в процессе исполнения даже на конкурсах придумывал что-то новое.
– Могли ли вы тогда представить, что из Ярослава вырастет артист всероссийского масштаба?
– Я верила в это и верила в него. Когда мы на концерт или конкурс отправлялись, я знала, что он отчебучит что-то больше, чем мы приготовили с ним. Он постоянно в процессе исполнения на конкурсах придумывал что-то новое. Ну, действительно, нет рамок у творческого полета: он мог сымпровизировать, найти другую краску, другой ход, как-то «завихрить» наверх неожиданно – и всё получалось! Я почему-то всегда была уверена, что он ниже первого места или Гран-При не получит, что на концерте он выступит так, что все будут рыдать, или у всех будут мурашки. Мы даже ездили по детским садам со спектаклями, и он всегда был в главной роли. Недавно встретила директора детского сада, и она меня спрашивала: «Вот это тот самый Ярослав, которого я целовала в его пухлые щечки?»
Образ или отражение внутреннего мира?
– Как человек, учивший Ярослава народному пению, подмечаете какие-то музыкальные моменты в его нынешнем творчестве?
– Сейчас я слушаю его песни, и последняя из вышедших - в славянском стиле. Я понимаю, там все равно где-то народность есть в исполнении: в том, как я ему буквы открывала, как на звуке «И» голос ставила – он в слове «мои» так и открывает. Слышна эта певческая школа, и на верхних звуках тоже она есть – мы это сделали. У мальчиков же еще есть период после мутации, и нужно как-то по-новому раскачивать после нее голос, и вот мы сделали тенора из него. Сначала было трудно, но сейчас он делает это все легко и свободно – молодец! Конечно, он очень многому научился и в музыкальной академии имени Гнесиных, и я думаю, что он до сих пор продолжает работать над собой, искать что-то новое – это здорово.
– Есть ли что-то, что вы бы посоветовали ему сейчас в музыкальном плане?
– Сейчас я наблюдаю за ним и, конечно, переживаю за его здоровье, потому что у него очень большая нагрузка, вокальная в том числе. Надеюсь, что сейчас ажиотаж, пик пройдёт, и он будет в ровном, спокойном профессиональном плавании и не уйдёт в забвение. Бывает ведь так часто: вспыхнул певец и пропал, а я вот этого ни в коем случае ему не хочу. Желаю, чтобы он дальше творил и чтобы обязательно использовал моменты отдыха.
Мне недавно звонила из Владивостока женщина – она педагог, давно на пенсии. И она сказала: «Я вот услышала в одном из интервью, что он учился в вашем колледже, нашла сайт вашего учебного заведения, выяснила, у кого учился. Я хочу вас поблагодарить за вашего студента, за то, что он делает. Очень хочу попросить передать Ярославу беречь себя и желаю, чтобы он не сгорел, чтобы сохранил себя на многие годы» , потому что он, знаете, набросился на все. Я понимаю, все-таки долго ждал успеха, ему уже 30 лет, но, слава Богу, ему хватило терпения для того, чтобы выйти из этого статуса кавер-певцов ресторана и показать своё творчество, своё «Я». Он может показать, что он не равнодушен ко всему, что происходит.
– SHAMAN – это все-таки образ или отражение внутреннего мира Ярослава?
– Он долго искал этот образ, ему казалось, что все, что было раньше, не приносило ему успеха и признания. Меня дреды сначала немного напрягли, хотя я вообще человек толерантный и принимающий современную молодежь в хорошем смысле слова. Я не могу сказать, что это славянская природа, но если это внешнее соотносится с внутренним, то имеет право быть. Если они помогли ему найти свой образ – ну, дай Бог. Потому что были случаи, когда oн мог прийти сегодня с одной прической, а завтра – лысый, и у меня была просто немая сцена. Тогда единственный вопрос от меня был: «Ярослав, зачем?», а он в ответ: «Я ищу себя, хотел попробовать». Я ему: «Ты понял, что это не твоё?», он: «Да. Значит, буду искать что-то другое». Я ему еще предложила: «Давай искать: косы отпустим и так далее» (смеется). Вот он такой, смелый в поиске.
Он мне дорог как человечек, потому что добрый, отзывчивый, внимательный и к педагогам, и к женщина, по-мужски внимательный. Всегда приходил и делал какие-то сюрпризы. Говорил, вот, купил шоколадки, давайте чай попьём. А еще он был за любой «кипиш»: «Так, там участвуем – я за любую движуху, я туда-туда-туда». И все получалось! И здорово, что сейчас все получается.