В Тульской областной филармонии в рамках масштабного тура «Оркестр непокоренных» выступили Донецкий академический симфонический оркестр имени Сергея Прокофьева и всемирно известная пианистка. Корреспондент tula.aif.ru воспользовался случаем и попросили гостей рассказать о себе и о том, как музыкантам живется в фактически прифронтовом городе.
Мы все — донецкие люди
Донецкий академический симфонический оркестр приезжает в Тулу уже во второй раз. Впервые он выступил на сцене Дворянского собрания два года назад. И вообще, по словам генерального директора — художественного руководителя Донецкой государственной академической филармонии Александра Парецкого, их коллектив связывают с Тулой дружеские отношения. Вот и сейчас состоялось подписание партнерского соглашения об участии Донецкого оркестра нынешним летом в большой программе «Глинка-гала», которая пройдет в тульском кремле.
«Для нас те, первые гастроли в Туле были очень важными, — рассказывает Александр Александрович. — Проходили они в 2022 году, очень трагичного для нашего коллектива. Если кто присутствовал на том концерте, мог заметить, что 99% коллектива составляли женщины. Потому что почти все наши мужчины ушли на фронт, защищали Донбасс и Россию от внешних угроз и от атак вооруженных сил Украины.
В нынешний приезд оркестр работает в более расширенном составе. На сцену вышли 60 артистов Донецкого академического симфонического оркестра имени Сергея Прокофьева. Сергей Прокофьев — уроженец Донбасса, поэтому его имя носит и наш концертный зал, и наш симфонический оркестр. Возможность гастролировать по городам Российской Федерации — это в прямом смысле возможность самореализовываться нашим артистам.
Последние два года мы продолжали работать, артисты приходили на репетиции, но все это время двери филармонии были закрыты для посетителей. Только сейчас мы начинаем приглашать наших земляков, у нас возобновилась концертная деятельность. На сегодняшний день концерты проходят и в большом зале. Он, правда, относительно большой — на четыреста мест, но с ограниченным числом зрителей. По условиям безопасности загрузка составляет не более половины зала, чтобы легче проводить эвакуационные мероприятия.
По сравнению с 2022 годом состав оркестра увеличился за счет наших парней, которые вернулись с фронта. Они стали участниками специальной военной операции, слава богу выжили. К сожалению, мы потеряли несколько человек из симфонического оркестра. Погибли виолончелист Станислав Слуцкий, флейтист, очень талантливый парень Сергей Спивак. Погибли также еще три работника филармонии, из других коллективов.
Во всех городах, куда мы приезжаем, задают вопрос за счет кого мы пополняем оркестр. В этом составе все — донецкие люди. Кадровая ситуация сейчас очень сложная, ведь каждый человек беспокоится о своей безопасности, безопасности своей семьи, детей. Из того состава, который у нас был в 2014 году, многие уехали. Но те музыканты, которые вышли на сцену тульской филармонии, мы их и называем непокоренные, потому что они не бросили свою филармонию, не оставили оркестр, не покинули родной город. Они продолжают жить там, в условиях безусловно опасных. Сколько раз случались прилеты, и снаряды разрывались перед самым зданием филармонии.
Мы в Донецке все эти годы старались создать какую-то иллюзию мирной жизни, и как раз музыка, искусство помогали это делать. У нас продолжали работать музеи, библиотеки. В Ворошиловском районе, где находится филармония, можно сказать, была мирная жизнь. Гости приезжали, смотрели вокруг и удивлялись: а где ж у вас тут война. Тогда мы их сажали в машину и провозили буквально два километра — в Киевский район, в Куйбышевский, в район аэропорта, и вот там они понимали, что да, до территории боевых действий рукой подать. В 2022 году ситуация, безусловно, накалилась до предела. Именно это подтолкнуло президента России Владимира Владимировича Путина что-то предпринимать. Людей надо было спасать.
Вот кажется, что Донецк — прифронтовой город, все оттуда поуезжали. А на самом деле, по нынешним оценкам, здесь живет более 500 тысяч человек. Правда, в 2014 году это был город-миллионник. Все равно 500 тысяч — это очень много, одномоментно столько людей эвакуировать невозможно. Но жизнь, даже в условиях боевых действий, продолжается».
Мы начали не с рок-н-ролла, а с классики!
Пианистку Валентину Лисицу, объездившую с концертами всю планету, Александр Парецкий называет ангелом-хранителем их коллектива. Она была первым всемирно известным музыкантом, который не побоялся приехать еще в 2015 году в Донецк и поддержать, без всяких гонораров, своим искусством простых донецких людей. О том как это было, и почему классическая музыка оказалась востребована, когда вокруг стреляли пушки, рассказывает сама Валентина Евгеньевна.
«В Донецке была очень популярная футбольная команда «Шахтер». Когда начались известные события, футболисты снялись и уехали, как говорится, на более зеленые поляны. Спортсмены уехали, а музыканты остались. Остались педагоги, которые учат детей на совершенно мировом уровне. Мне приходилось давать мастер-классы, и я каждый год поражалась, насколько здорово этих детей готовят.
До приезда в Донецк у меня была успешная карьера, я объехала весь земной шар. Когда летела в Донецк из Парижа, было еще совсем другое время. Когда объявили на концерте, что не могу сыграть бис, надо успеть на самолет, мне еще аплодировали.
Я приехала в Донецк, когда только закончилась первая горячая фаза боевых действий. Еще гремели выстрелы, их было слышно на репетиции, или когда открываешь окна гостиницы. Подумать только, на открытом воздухе собралось тогда свыше пяти тысяч человек послушать классическую музыку! Мы начали не с эстрады, не с рок-н-ролла, а с двухчасового концерта чисто классической музыки. На сцене были музыканты, руководство молодой республики, среди слушателей ополченцы, дети, взрослые, старики. Некоторые приехали издалека, несмотря на комендантский час. Они говорили потом, что хотят здесь присутствовать, потому что это для них важный день.
Незадолго до этого концерта мое имя уже прогремело. Мне впервые в Торонто отменили концерт, еще до того, как это стало модно, по причине того, что я осуждала украинский национализм. При этом меня до последнего года даже в России объявляли как американскую пианистку украинского происхождения. Меня это очень умиляло. Я и сейчас играю концерты в Латинской Америке, в Турции. Потом прилетаешь в Шереметьево, на пограничном контроле видят, что в паспорте написано место рождения Киев, сразу же говорят — пройдите для дополнительного собеседования, и начинают спрашивать. Это правильно, я понимаю, что я подозрительный тип. Но у меня помимо российского есть паспорт ДНР, а также американский паспорт. И, на удивление, в Америку меня еще пускают. Мне этой зимой пришлось поехать в США на новый год, у нас была семейная необходимость. А я с двенадцатого года не была в Америке, жила в Париже все это время. Вы знаете, Америка меня действительно удивила. Думаю, сейчас загребут. При въезде спрашивают: алкоголь, сигареты есть? — Нет. — Добро пожаловать.
Тогда, в 2015-м, мне написал Александр Александрович Парецкий и спросил, не хочу ли я сыграть концерт в Донецке. То есть все было совершенно спонтанно. Понятно, если приехала бы какая-то рок-группа. Но в том-то и дело, что в этот момент выстрелила именно классическая музыка. Так ведь и в блокадном Ленинграде была сложная симфония Шостаковича. Люди по радиотрансляции переживали и чувствовали каждую ноту. Можно было и тогда спеть патриотические песни, но это было бы не то. Классика — это сочетание вечности и того, что люди ощущают именно сейчас. Люди не знают, где добудут кусок хлеба, когда прилетит ракета от ВСУ, они выходят на улицу и не знают вернутся ли домой, потому что снаряд может упасть в любом месте в любое время. Но они шли на концерты и стояли в очередях за билетами. Всегда были аншлаги, и в пятнадцатом году, и позже. Поэтому для меня было очень важно приехать в тот момент и оказаться маленькой частичкой всего происходящего. Это то, ради чего стоило прожить жизнь и потерять то, что я теряла.
Помню, я прилетела в Ростов, у меня были рейсы Париж — Москва, потом Москва — Ростов, в пять часов утра. К нам в минивенчик подсели журналисты. Пересекли границу. Первое, что видишь, когда въезжаешь на территорию Донецкой республики — по правой стороне дороги стоит школа. В ней нет ни одного окна, пустые глазницы. Да, я видела схожие картины раньше на фотографиях. Но когда все это предстает перед тобой лично, это ужасает. Страшное ощущение. Потом ты слышишь постоянно канонаду. Я разговаривала с детьми в Горловке, они рассказывали, как узнают по звуку прилеты, что и куда летит. Моя мама, которая была в детстве в оккупации в Одессе, рассказывала то же самое. Тогда дети тоже знали, когда бежать, когда прятаться.
Поэтому название оркестр непокоренных — это не красивые слова, они лучше всего характеризуют то, что делают музыканты оркестра, что происходит и с культурой, и с людьми Донбасса. Оркестр непокоренных остался со своим народом, это символ республики».
