Полтора года отец и мать мобилизованного бойца живут ожиданием хоть каких-нибудь весточек от сына и места себе не находят, когда подолгу их не получают. А он потом всё одно: «У меня всё нормально»... История одной из сотен семей - в материале tula.aif.ru.
Молчит как партизан
«И спать ложусь — молюсь, и просыпаюсь с тем же, — признаётся Зинаида Васильевна — мама сорокалетнего младшего сержанта. — Хочется, чтобы всё было хорошо и Ваня побыстрее вернулся».
«Нет ничего хуже, чем ждать — подтверждает отец — Вячеслав Гаврилович. — Тем более, когда мало что о сыне известно».
И, действительно, подробностями военных будней Иван своих родителей балует не особо. Понять, конечно, можно, когда в нечастых и коротких сообщениях оттуда ни слова о службе, так ведь и когда в отпуск в мае прошлого года приезжал, тоже как следует словом не обмолвился. А звонил за всё время всего-то несколько раз (но с этим по понятным причинам там строго). От этого родителям ещё больше не по себе. Бывает, и мысли всякие в голову лезут.
«И в какой местности он находится точно не знаем. Не сообщает. — говорит Зинаида Васильевна. — Когда по телевизору показывают репортажи с передовой, стараюсь не смотреть, да если даже и начинаю, то надолго меня не хватает. Это муж всё больше отсматривает».
Как-то Иван очень долго не выходил на связь, как пропал куда-то. Потом его сослуживец написал своей маме (а она живёт в Туле в одном доме с родителями Ивана), что у них «всё хорошо». Следом и сам Иван прислал своим то же самое. А когда их матери встретились и сверили номера, с которых приходили эти сообщения, оказалось, что отправлялись они с одного и того же телефона, причём чужого...
«Я сразу поняла: что-то случилось. Так и оказалось. В госпиталь они попали — сперва в полевой, а затем и в стационар. Спрашиваю: «Что случилось?» А он мне: «Мам, не поверишь — с дерева упал», — передразнивает сына Зинаида Васильевна.
В своих предположениях о том, что сын тогда слукавил, родители ещё больше утвердились, когда тот приезжал в отпуск.
«Он мне до этого говорил: „Батя, потом тебе расскажу“. Но когда свиделись, так и ничего и не рассказал, а я и настаивать не стал. Но сам-то, когда он раздевался, увидел, что это такое... Это совсем не похоже на „с дерева упал“ и на то, как он говорил, что просто три ребра сломал. Это совсем другое», — поясняет отец бойца.
Я б в военные пошёл
Вячеслав Гаврилович — военный пенсионер. Срочную проходил на советско-китайской границе, а потом отслужил прапорщиком в 51-м парашютно-десантном полку ВДВ. То есть предрасположенность детей к военной службе в семье Ионовых была, в принципе, предсказуемой. В ту сторону дело вроде бы и пошло: младший сын Василий отучился и сейчас действующий офицер российской армии, а вот поступавшему в артучилище Ивану было отказано — что-то не то в здоровье усмотрели. Но на срочную службу в армию он таки попал, а когда окончил службу, и его активно начали сватать в тогда ещё милицию, охотно согласился. Так в одном из подразделений УВД области и прослужил восемь лет. За это время в составе сводного отряда тульской милиции трижды побывал в так называемых «длительных служебных командировках на Северном Кавказе». Там, в Чечне и Северной Осетии, Иван и получил первый боевой опыт. Есть и награды. Потом решил сменить форму на гражданку и вернулся к работе по специальности, полученной ещё до армии — стал электриком.
Когда объявили частичную мобилизацию, Иван, будучи уже ветераном боевых действий, надеялся, что его-то уж точно стороной не обойдут. Но сроки призыва закачивались, а повестки всё не было, тогда он решил напомнить о себе сам. И только вечером отправил письмо на электронку, как уже следующим утром получил вызов. Это был последний день объявленного периода мобилизации. И он успел.
«А я была уверена изначально, что его не призовут, ведь уже и возраст был предельный, и была после полученной в Чечне травмы справка об ограничениях по здоровью. Я ему её и сунула к остальным документам, когда он уходил. Но он, видимо, её там даже и не доставал... А когда вернулся, вдруг спешно стал собираться, говорит, всего час времени у него на это, — вспоминает мама. — И всё молча. Одно только сказал: «Чего дома-то сидеть, раз такое дело».
Патриотизм? Ну да, наверное. Но в сочетании с ним, сработало и кое-что ещё. Сказать, что случай удачный подвернулся, было бы нехорошо, но ведь для Ивана по смыслу так оно отчасти и вышло. Стать военным ему в своё время не удалось, а тут СВО... Вот внутренняя предрасположенность к службе и получила выход.
«Он когда туда попал, сразу же написал: „Мам, я понял, что это моё“, — с гордостью говорит Зинаида Ионова и тут же вновь сетует на сына, что ничего от него не дождаться в весточках кроме „Всё у меня хорошо“. — И всё нам разные смешные видео с кошками шлёт. Это у него такой позитив».
Доброе слово и кошке приятно
Кошки — история особая. Когда бойцы въехали в какой-то заброшенный дом, к ним через форточку залез кот. Сперва скромно так в сторонке сидел, а потом всё ближе и ближе стал подбираться и в итоге устроился под боком именно у Ивана. Видно, почуял, что он большой любитель кошек и собак. Так и подружились.
«Ваня назвал его Лёликом, — рассказывает мама. — А через полгода присылает фото и пишет: „Думали закормили кота, поэтому он и поправился, а оказалось, что это вовсе и не Лёлик, а Лёля“. Ну, то есть кот, точнее, кошка, была беременна и теперь окотилась».
Потом при передислокации всех котят взяли с собой. А сама Лёля ни на шаг не отходит от хозяина, даже на пост вместе с ним заступает.
«А как-то сын прислал снимок просто с маскировочной сетью, — вспоминает Вячеслав Гаврилович. — Мы сразу и не поняли в чём дело. Ну масксети и масксети. А он потом и пишет, мол, тут скрытая камера. Мы подумали: „Во! Наблюдение за ним что ли на посту установили“. А когда стали увеличивать изображение, то увидели два огонька-глаза. Это была кошка. Чужая. Потом к ней и ещё одна присоединилась. Похоже, что тоже маскируются, раз из укрытия не выходят. Так вместе и несут службу. И приходят чётко по времени — как раз к началу его дежурства, а он уже с пакетиком еды их встречает».
Кому-то жизнь спасут
Когда сына призвали, родителям ещё больше захотелось как-то помогать бойцам, а как — не знали. Потом в театре кукол, где Зинаида Васильевна работает художником-модельером, организовали мини-производство маскировочных сетей и она охотно включилась в процесс, а потом и мужа привела. Сейчас трудятся, в буквальном смысле, не покладая рук — и по вечерам, и по выходным.
«Думаю, что это очень необходимо. Может быть наши сети кому-то жизнь да и спасут, а может и не одну. А однажды у нас был даже заказ, причём срочный. Вот мы допоздна здесь и работали, всё переживали, что не успеем», — поясняет Зинаида Васильевна.
«Это наш рубеж. Как генерал Маргелов молодым говорил: «Я такой же солдат, только старый», — добавляет супруг.
Так и плетут сети родители-волонтёры в ожидании сына-воина. Скоро опять должен приехать в отпуск и, наверное, опять скажет: «У меня всё хорошо». В принципе, другого-то и не надо, но, говорят, от такой лаконичности на душе всё равно как-то тревожно. Но пусть уж лучше так, чем иначе.