Поздней осенью 1910 года случилось то, что встревожило всю Россию. Лев Толстой тайком покинул Ясную Поляну. Через несколько дней (20 ноября - по новому стилю) он скончался на станции Астапово нынешней Липецкой области. Всё это стало невероятным потрясением для многих людей в стране. Впрочем, вскоре выяснилось, что на имени великого писателя можно неплохо нажиться. Подробности - в материале tula.aif.ru.
Пожизненная рента
Многое из того, что произошло сразу после тех трагических событий, весьма красноречиво описал репортёр «Тульской молвы» на вторую годовщину со дня смерти писателя.
«…Помню, вечером 9 ноября (после похорон Толстого) усталый и подавленный я ехал из Ясной Поляны на станцию Засека-Козловка... Мой возница, яснополянский крестьянин, всю дорогу рассказывал мне эпизоды из жизни великого Льва Николаевича:
— И любили ж мы его все... шибко любили...
Я спросил его:
— А почему сегодня за провоз меня на скверной кляче от Ясной Поляны до засеки, т.е. за четыре версты, вы взяли с меня шесть рублей?
Возница улыбнулся:
— Помилуйте, когда ж брать, как не сегодня?.. Когда ещё такой случай выйдет? 83 года, можно сказать, ждали...
— Чего ждали? Неужели смерти Льва Николаевича?
Крестьянин смутился и замолк».
Именно так. Сразу после смерти писателя началось зарабатывание денег на Толстом. Современники называли это «пожизненной рентой». Торгашеские пляски начались еще в дни похорон. Когда 8 ноября 1910 г. процессия с гробом Толстого вступила в Ясную Поляну, на крыше знаменитого яснополянского домика можно было увидеть кинематографистов. Ленты со съемками похорон были получены практически сразу – за сто рублей в день. Говорят, что фирма, снимавшая похороны, всего за три дня заработала тридцать тысяч рублей. Одна только Тула уплатила ей контрибуцию в сумме 600 руб.
К моменту похорон были выбиты оловянные медали в память Толстого. Потом появились в продаже папиросы 1 сорта «Толстой» – с портретом писателя. Фотоателье продавали карточки с изображением могилы Толстого – в разных видах.
Потом некий содержатель винной торговли в Ярославле Иван Федорович Арчаков обратился к наследникам Л.Н. с письменной просьбой продать ему одну десятину земли вблизи могилы покойного Льва Николаевича на предмет постройки на этом месте гостиницы для приезжающих «в память великого писателя».
Но это было лишь начало. Вскоре начали говорить, что к покупке усадьбы Ясная Поляна проявляют усиленный интерес американцы. «Тульская молва» передавала слова М. А. Кузьминского, ездившего по поручению семьи Л. Н. Толстого в Америку для переговоров: «Дело было уже устроено. Я говорил в Нью-Йорке с несколькими миллионерами и некоторым из них идея эта очень понравилась. Хорошо известный в России миллионер Флинд составил компанию из пяти компаньонов, которые предлагали за имение Толстого свыше миллиона долларов, но при этом ставили условие, чтобы семья покойного писателя от своего имени открыла международную подписку. На капитал, собранный этой подпиской, должны были быть построены в Ясной Поляне высшая агрономическая школа и средняя земледельческая. Желая таким образом связать с именем Толстого грандиозное коммерческое предприятие, практичные американцы ради рекламы согласны были заплатить за Ясную Поляну в сорок раз больше её номинальной стоимости. Расстроило все дело условие американцев о международной подписке. На это не согласилась семья Толстого и переговоры были прерваны».
А в окрестностях самой усадьбы продолжалась распря между телятниковцами и яснополянцами, которые никак не могли справедливо поделить переданную им по завещанию землю. Лес, например, не могли поделить по той причине, что одни крестьяне считали, что надо делить по числу печей, а другие – по количеству душ.
Первый музей
Вскоре после смерти писателя поклонников Толстого несказанно умилила история со сторожем Казанского университета, который, выкопав в университетском дворе берёзу, привёз её на могилу Толстого в Ясную Поляну. Посадил дерево и сказал: «Вырастет берёзка, хоть пошумит над ним, или корнями проберется к его гробу и скажет Льву Николаевичу, как мы любили его».
И действительно, помимо спекулятивной шумихи искренняя любовь у Толстому не уменьшилась. Даже наоборот. Летом 1911 г. в Туле обратили внимание, что желание горожан читать произведения своего великого земляка только увеличилось. В местной библиотеке замечается растущий спрос на сочинения писателя. Более всего спрашивают «Анну Каренину» и «Войну и мир».
27 марта 1911 г. в Санкт-Петербурге создан первый в России Толстовский музей. Публики в первый день, как писали газеты, была такая толпа, что невозможно было протиснуться к выходу.
Идея создания музея Л. Н. Толстого возникла ещё при жизни писателя к его 80-летию. Но осуществилось задуманное только через несколько лет. Причём, когда было уже все готово и оставались только формальности, вдруг выяснилось, что музей Толстого расположенный на третьем этаже, противоречит правилам обязательного постановления для Санкт-Петербурга, позволяющего устраивать публичные собрания в помещениях не выше второго этажа. Переговоры по этому поводу отняли много времени. В конце концов власти разрешали открыть музей временно, но до тех пор пока городская дума не выскажет свои одобрения и подтверждения о безопасности музея в пожарном и техническом отношении.
Все вещи в музее были дарами друзей Толстого. В музее также хранился документ, выданный Толстому московской городской управой на право езды по городу на велосипеде, а также подписанное Толстым свидетельство в удостоверение личности Стаховича.
С 1929 г. Толстовский музей в Петербурге – часть экспозиции Литературного музея Института русской литературы РАН (Пушкинский дом).
Дело об устройстве похорон
Двухлетняя годовщина со дня смерти Толстого ознаменовалась слухами о том, что на его могиле проведена служба православным священником. Святой синод срочно предписал произвести расследование по этому поводу тульскому архиепископу Парфению, в пределах епархии которого находилась Ясная Поляна. Однако все усилия местной духовенской консистории и отцов благочинных выяснить личность разыскиваемого священника не увенчались успехом. После чего решили, что все это мистификация и никакой службы не было. Либо она была проведена лицом, не имеющим священного сана.
Зато 1912 год прошёл под знаком судебных разбирательств относительно других похорон – Марии Александровны Шмидт, или старушки Шмидт, как её называли. Мария Александровна была одной из тех странных людей, которые окружали Толстого. Из всего толстовского учения она выбрала добровольную бедность и ручной труд. О ней вспоминали: «когда, бывало, роем вместе землю, так она смотрит, как бы червячка какого не раздавить!» При этом к Шмидт с симпатией относилась даже Софья Андреевна, которая сильно не любила толстовцев. Старушка Шмидт, бывшая дворянка из небедной семьи, на склоне жизни лишилась всего, и проживала в окрестностях Ясной Поляны, прилежно обрабатывая землю и ухаживая за коровкой Манечкой.
После смерти Шмидт в ящике её стола нашли бумагу с последней волей: предать тело земле без церковных обрядов. По этому завещанию друзей Шмидт и семьи Толстых и были совершены похороны. Могилу выкопали в ягодном саду, против домика Марии Александровны.
Однако в январе 1912 года против двух организаторов похорон – московского писателя и переводчика Горбунова-Посадова, возглавлявший толстовское издательство «Посредник», и сотрудника его издательства Н. А. Буланже было открыто дело об устройстве гражданских похорон без разрешения полиции и погребении лица православного вероисповедания без священника. По закону христианин не мог быть похоронен без христианского обряда.
Судебные тяжбы затянулись. Оба обвиняемых были признаны виновными и получили по одному месяцу ареста при военной гауптвахте. Дело было обжаловано, и слушание затянулось до весны 1913 года. По факту в отношении Буланже приговор так и не вступил в силу, он попал под амнистию. А у Горбунова-Посадова приговор был поглощен другим – за издание толстовского «Круга чтения», где наказание оказалось более суровым.