Анатолий Шварцман: «Что надо для работы в уголовном розыске? Хорошие нервы»

Легенда советского сыска – так называют Анатолия Шварцмана, возглавлявшего областное УГРО с 1969 по 1979 год. 31 июля Анатолию Ефимовичу исполнилось 80 лет. В преддверии юбилея он рассказал нам, как в своём послевоенном детстве ловил шпионов и как был в числе тех, кто собрал первый в Советском Союзе отряд ОМОНа.

Ленин, Шварцман, Медведев и Путин

- Так получилось, что довольно рано я остался без родителей. Я родился в Дзержинске, город этот был очень грязный, сплошная химия. Мой отец был партийным работником, из Дзержинска его перевели в Горький, а в 1944-м году – в Тулу. Мне тогда было 10 лет. Отец получил должность уполномоченного Госплана СССР по Тульской области, стал большим чиновником, получил чётырехкомнатную квартиру на проспекте Ленина, прямо напротив здания УМВД. Я хорошо помню то время. За год до переезда в Тулу мы с пацанами поймали немецкого шпиона. Шли компанией и увидели человека в погонах. «В погонах, значит – шпион!», - решили мы и побежали к постовому. Ну, разумеется, это был наш советский солдат – мы же не видели никогда раньше человека в форме. А если говорить о Туле, то помню, что справа от главка тульской милиции, где сейчас многоэтажный супермаркет, было трамвайное кольцо, рядом стояла водонапорная башня, и тут же – подбитый немецкий танк. Это была местная достопримечательность – фонтанов-то тогда не было, да и вообще, мало что интересного было в городе. А этот танк привлекал внимание. Я помню, как мы залезали в него и гадили – хулиганили, в общем, в рамках допустимого.

- Что случилось потом?

- В 1953-м году моего отца пытались привлечь к ответственности. Его обвинили в том, что он якобы заказывал откуда-то какие-то вагоны для погрузки, а они в итоге оставались незаполненными. Я сам читал обвинительное заключение. Он, помню, тогда уезжал на несколько дней, возвращался бледный и страшный, потом опять куда-то пропадал, потом опять возвращался. Но факт в том, что арестован он не был. А марте 1953-го умирает Сталин. Ну, и моего отца в итоге не посадили. Но его уже не брали ни на какую высокопоставленную должность, он страшно переживал всё с ним случившееся и довольно скоро умер. После его смерти странным образом повела себя моя мать. Ежедневно – подчеркиваю, именно каждый день – она просыпалась и с утра шла на кладбище к моему отцу. Так продолжалось два года. Она как бы заживо себя похоронила. Потом умерла и она.

- Как вы жили тогда?

- Я тогда уже учился в Ленинграде, на юрфаке. Моя сестра (она моложе меня на три года) училась в тульском политехе, 3 комнаты отцовской 4-комнатной квартиры она сдавала студенткам, за счёт этого и жила. Кстати, очень странно, что ни меня, ни сестру никак не притесняли и квартиру оставили. Более того скажу: для меня до сих пор остаётся загадкой, как я поступил и закончил юридический. Я когда приехал туда, думал: «Всё равно ведь не поступлю, а если и зачислят, то скоро выгонят». В школе я учился плохо, откровенно говорю. Ну, гуманитарные предметы ещё нормально давались, а вот математика и физика – «тройка» с натяжкой. Ну вот, а когда я её закончил, в армию-то идти не хотелось, а в Туле была только «артуха» и политех. Я и поехал в Ленинград. У меня есть такая дежурная шутка – четыре человека учились там: Ленин (правда, заочно), Шварцман, Медведев и Путин. Вот такая вот компания. И я поступил. Причём сразу, хотя конкурс был 11 человек на место. Я когда приехал потом в свою родную школу, показывал свой даже ещё не студенческий, а абитуриентский документ, – а мне вообще никто не верил. Однако это было правдой.

- Кутили в общежитии?

- Нет! Не было тогда такого! Мы по-другому придуривались. У нас в комнате стоял шкаф, мы протянули от него микрофон к динамику, один из нас залезал туда и передавал по микрофону «привет из солнечной Франции». Ну, правда, ведь был тогда такой случай, когда французский корабль приплыл в Ленинград, а один из наших пробрался на него и рванул во Францию. И вот наш придурок из шкафа якобы от его лица рассказывал всему общежитию, как там здорово живётся. «Привет, Маша! Здорово, Петя!». И ведь никто из нас не допёр тогда, что это, вообще-то, тюрьма. Но обошлось.

Первый с «вышкой»

- Что было, когда вы закончили юридический?

- Я вернулся в Тулу с направлением на работу в областную прокуратуру. Находилась она тогда в здании, где сейчас областной суд. Начальник кадров говорит: «Куда ж ты, дурак, лезешь с такой фамилией? Вон, за углом адвокатура. Иди туда». А я так не хотел туда идти – всё равно ведь всех сажают, получается, буду выполнять пустую работу. И я пошёл в милицию, оперуполномоченным. Меня сразу же взяли. И только потом я понял, что я, оказывается, был первым в тульской милиции с высшим очным юридическим образованием.

- Как тогда люди относились к милиционерам?

- Косо смотрели. Да что тут говорить, относились просто пренебрежительно. Работали там в основном не то, чтобы без высшего образования люди – многие вообще были неграмотными. Ну, и вели такой образ жизни часто… Как сказать: не то, чтобы очень уж много пили. Не больше чем сейчас, по крайней мере. И зарплаты были маленькие. И за звание вообще не платили.

Так вот, вышел я на работу первый день. Смотрю: лежит в кабинете мужик на полу, весь в крови, а наш сотрудник стоит и из графина его поливает. «Говори, сволочь!». Ну, я думаю: «Нет, это работа не для меня». Пошёл к начальнику проситься в другое место. Я ж в жизни своей никого никогда пальцем не тронул, несмотря на то, что был здоровый, тягал штангу ещё студентом. Начальник уговорил остаться. Два дня проходит – опять такая же картина. Я опять проситься. В общем, предложили мне стать экспертом-криминалистом. «Это в лаборатории, там спокойнее».

- Что было дальше?

- Меньше чем через два года начальник отдела кадров говорит, что есть мысль меня повысить. Только одно условие – вступай в компартию. Ну, пришлось вступить – посмеялись надо мной, конечно, коллеги тогда. А потом меня назначают начальником городского уголовного розыска. Навсегда для меня останутся загадкой две вещи: мое поступление в университет и продвижение по службе. Мне – 27 или 28 лет, точно уже не помню. И все – абсолютно все – мои подчинённые старше меня по званию. Я-то был лейтенант. И просто было неудобно – я начальник у капитана, майора, старшего лейтенанта. Повидавшая виды публика была. Ну, было тяжеловато поначалу с ними работать – смеялись надо мной, подлавливали на незнании. Ну а кто я для них? Вчерашний студент вшивый. Хотя потом всё в итоге устоялось – может, сработали гены отца, который много лет отработал на руководящей должности, не знаю. Как начальника меня в итоге всё-таки признали. Работали слаженно.

«Выбирай: Ашхабад или Якутия?»

- Как ловили преступников тогда, каков был ваш метод работы?

- Я говорю – никого никогда пальцем ни разу не тронул. Всё обвинение строилось только на вещественных доказательствах. Правда, однажды я заставил преступника, который не кололся, целовать труп убитой им девочки. Был жуткий случай в Хомяково. Пропала девятиклассница, которая жила там на даче вместе со своим братом. Через два дня нашли – она была сожжена и завалена ветками. Началась паника. Мы начали расследование. Сначала нам необходимо было выяснить, подожгли её с помощью бензина или керосина. Если первый вариант – то, возможно, убийцей был кто-то из проезжавших мимо по трассе. Если второй – то, скорее всего, кто-то из местных, поскольку на дачах были керосиновые лампы. Выяснилось: керосин. Ещё одна зацепка: труп обгорел не полностью и нами был обнаружен кусок ткани. А потом брат убитой, маленький мальчик, нам вдруг и говорит, что «сестра собиралась пойти с дядей Витей птиц послушать». Что за дядя Витя такой? Выяснилось – местный пожарный. Пришли с обыском: кусок ткани, что на трупе, соответствовал ткани, из которой был пошит халат его жены. Но он долго не кололся. Я ему говорю: «Поехали в морг, сейчас ты будешь целовать её труп!». Он думал, я блефую. Встали – дело было ночью - и повезли его на Дрейера. Подвели к трупу, сняли накидку. Он от страха и раскололся. Выяснилось, что он её изнасиловал и убил – боялся, что расскажет.

- Как дальше продвигалась ваша карьера?

- Потом назначили меня начальником отдела Центрального РОВД – я сам попросился, хотелось уже почувствовать себя хозяином на своём месте. А через два года я стал замначальником областного УГРО. Потом мне звонит из Москвы Игорь Иванович Карпец – выдающийся советский криминолог, учёный, генерал-лейтенант. Предложил поехать в Ашхабад, начальником тамошнего уголовного розыска. Я звоню жене, она - за энциклопедию, интернета-то тогда не было. «Ой, ты знаешь, там температура под 45». Отказался. Через некоторое время меня вызывают в Москву по этому же вопросу. «В Якутию поедешь? Там не жарко и надбавки». Я тоже отказался. Ну, а потом я стал начальником тульского УГРО.

Следователь избила преступника

- Что нужно, чтобы работать в уголовном розыске?

- Хорошие нервы. Не все выдерживают. В Новомосковске, например, однажды нашли расчленённый труп 5-летней девочке в колодце. Её тоже изнасиловали. Мы долго не могли это преступление раскрыть, а когда раскрыли – поразились. Убийца – врач-хирург. Респектабельный гражданин. Или, например, я был свидетелем того, как женщина-следователь набросилась на преступника. А она не первый год работала. Дело было такое. Лето, июль. В день произошло два убийства – пенсионера и ребёнка. Я говорю своему подчинённому: «Ты поезжай туда, где деда прибили, а я поеду на второй случай». Приезжаю. В квартире около ванной сидит мужик и держит на руках мертвого мальчика, который весь в мыльной пене. И ничего не понятно. Начали выяснять. Оказывается, местный негодяй, который работал грузчиком в аэропорту (тогда тульский аэропорт ещё был действующим) приставал к сестре этого ребёнка. Она его игнорировала. И он, чтобы отомстить, позвал к себе мальчика, поставил к стене и ка-а-ак даст ему кулаком. А ему много ли надо? Тело убитого потом бросил в ванну. И вот мы на месте, разговариваем, ищем свидетелей – и подходит ко мне какая-то бабка: «Сынок, ты здесь главный?». «Я». «Я, - говорит, - тебе щас всё скажу – где он живёт и чем занимается». Приезжаем по адресу – он пьяный валяется. И тут наша следователь – ей лет 38 уже было, нормальная баба, много лет проработала – просто накинулась на него и начала бить. Я первый и единственный раз в жизни такое видел. Причём у неё истерика, она воет, лупит его, еле оторвали, вызвали ей скорую. Ну, он признался. Естественно, его расстреляли.

- Такие случаи, наверное, более всего запоминаются?

- На самом деле, конечно, более всего мне запомнились люди, с которыми я работал. Мне удалось сформировать команду абсолютно преданных своему делу специалистов. Мы, кстати, были первыми в Советском Союзе, кто придумал ОМОН. И это почти не шутка. В Богородицке в 70-х была одно время чудовищно криминогенная обстановка: рост хулиганства, краж, грабежей. И мы решили отправить туда наших ребят, чтобы они навели там террор. Дали им мотоциклы, дубинки, машины. Они проверяли всех подозрительных, ходили во все злачные места. И через месяц этой спецоперации – идеальная тишина в райцентре. И уже после в Москве, когда докладывали о работе, в качестве положительного примера рассказывали этот случай. Не знаю, конечно, точно, как там было и как принимались решения. ОМОН-то как таковой появился позже. Но он был сформирован по такому же принципу. Вполне возможно, что в качестве прототипа была взята именно наша работа.

- Чем вы занимались, выйдя на пенсию?

- Я начал раздумывать над тем, куда бы мне податься. Ровно один день я бездельничал. А потом мне позвонил знакомый и предложил стать директором школы. Я согласился. Но школа эта была не обычная – в ней учились дети-инвалиды и сироты. Надо сказать, что дети, которые растут без родителей, очень специфичны. Они озлобленны, малоконтролируемы, имеют установку, что им все должны и обязаны. Другие мои воспитанники, у которых родители были, не очень-то занимались их воспитанием. Я несколько раз пытался провести родительское собрание – так у меня просто не получалось ни до кого достучаться. Родители отвечали, что они заняты, им некогда и т.п. Поэтому приходилось решать проблемы самому. Со временем я нашёл подход. Надо быть твёрдым, но при этом не деспотом и не самодуром – и таким образом можно добиться уважения к себе. Такие дети очень ценят справедливость.

Читайте также

Главное - доверие: тулячка 50 лет воспитывает детей в летних лагерях

- То есть вам, как человеку, всю жизнь занимающемуся раскрытием преступлений, в том числе и таких чудовищных, о которых вы рассказывали, такая педагогическая работа вовсе не показалось лёгкой?

- Конечно. По началу было даже очень тяжёло. Кстати, раскрытием преступлений я занимался и в интернате. Однажды из школьной столовой пропала коробка с консервами. Приехала следователь, осмотрела место происшествия, говорит: «Тут нужен эксперт». Так я безо всякого эксперта, по велосипедным следам на снегу, раскрыл это преступление. Следы вели в сарай рядом с домом в частном секторе на улице Заварной. Там мы пропавшую коробку с консервами и обнаружили.

- Анатолий Ефимович, как бы вы могли оценить работу сегодняшних силовиков – если сравнить её с советской системой?

- Я не знаю, сравнивать кого-то я не хотел бы. Всегда были хорошие и добросовестные ребята. Однако я всё-таки считаю, что сегодняшняя высшая школа МВД не такая, как была раньше. Всё-таки раньше было больше профессионалов. Я сужу по тому, с чем сталкивался – некоторые сегодняшние сотрудники не знают даже азов. Но я не хотел бы останавливаться на этой теме.

- Что нужно для того, чтобы повысить качество работы?

- Контроль за добросовестностью. И спрос должен быть не только с провинившегося, но и с его начальника. Если какой-то сотрудник совершил преступление, которое доказано, увольнять надо и его, и его начальника. Я считаю, что так правильно.

- На фото прошлых лет вас можно увидеть вместе с известными артистами – Вициным, Золотухиным. Вы любите кино?

- Да, я очень люблю старое советское кино. Мой любимый актёр – Андрей Миронов, любимый фильм – «Бриллиантовая рука». А с артистами я сфотографировался, когда они приезжали к нам в управление. Проводили творческие вечера.

Читайте также

Герою России Николаю Макаровцу исполнилось 75 лет

- Что скажете о современном кино? Способствует ли сегодняшний кинематограф формированию положительного образа полицейского, следователя и т.д.?

- Какого-какого? Современное кино способствует формированию отрицательного образа! Взять те же «Улицы разбитых фонарей» - это же клоуны. Нет, я никого не хочу обидеть, все хорошие ребята, но эти киношные образы очень далеки от жизни. Всё фальшивое. Ну, вот разве что сериал «Глухарь» ещё ничего – более приближенные к жизни вещи там показывают.

- В последнее несколько лет прошла серия коррупционных скандалов с участием высокопоставленных чиновников? Что, по вашему мнению, нужно для того, чтобы коррупции было поменьше?

- Кто же вам ответит на этот вопрос? Он риторический. Меры по борьбе с коррупцией все ужесточаются и ужесточаются, но при этом как воровали, так и воруют. Не знаю я ответа на этот вопрос.

- Что думаете о суде над бывшим главой Узловского района Берёзиным, об уголовном деле в отношении экс-мэра Тулы Прокопука?

- Ничего не могу сказать. Я читаю новости, знаю, что поднималась шумиха. Но я не в курсе подробностей. Относительно Прокопука я только помню, что когда он стал мэром, меня очень удивило, что городской глава у нас – человек, который всегда занимался вывозом и уборкой мусора.