Резкая трель звонка разрезает тишину коридора и отдаётся эхом в самых отдаленных уголках первого этажа тульского Центра образования №20. Пройдя короткий допрос у вахтерши, поднимаюсь на верхний этаж.
По лестнице носятся мальчишки и девчонки. Завидев мою не слишком маленькую фигуру, здороваются. Приветствуют меня и педагоги, идущие по коридорам. Ощущаю едва уловимое удовлетворение, вспоминая, как будучи учеником седьмого класса, я схлопотал нагоняй от завуча за то, что не поздоровался на лестнице с директором.
Сегодня мне предстоит рассказать ребятам о том, чем я занимаюсь уже пять лет. Идея открытого урока пришла в голову Анне Щербаковой. Получив диплом гуманитарного вуза, она сломала систему «трудоустройства не по профилю образования» и стала, как и учили, учительницей русского языка и литературы.
Шутки ли шутки деток?
Звенит звонок на урок. Вхожу в класс, присаживаюсь в уголке. Пока ждём опоздавших, народ меня внимательно рассматривает – одни с интересом, другие с откровенным скепсисом. Видимо, мальчишки и девчонки ожидали увидеть некое подобие Кларка Кента, который писал статьи, а в свободное от работы время облачался в костюм Супермена и спасал мир. Понимая, что в этот образ я никак не вписываюсь, начинаю лобовую атаку и предлагаю порассуждать на тему: «Что такое журналистика?»
Предположения высказываются одно смелее другого: от элементарного «писательства» и содержательных «разговоров с интересными персонажами», до зловещего «управления мыслями людей» и глобального «формирования мирового информационного поля». Впрочем, надо признать, что каждый из вариантов имеет право на существование.
Познакомившись с предметом, переходим к сути. «А правда, что каждый писатель – немножко журналист?» – звучит с задних рядов.
Отчасти – да, ведь даже в самом «детском» литературном произведении есть отголоски бытовых, социальных и политических проблем, с которыми приходилось сталкиваться современникам автора.
«Например, «Сказку о рыбаке и рыбке» Пушкина можно перенести и в наше время, – рассуждает ученица 5-В класса Аня Цепляева. – Сначала старуха хотела корыто. Значит, у неё очень маленькая пенсия и сама купить его она не может. Потом пожелала дворец – налицо неустроенность быта и коммунальные проблемы. Затем решила стать дворянкой, чтобы не так остро ощущать социальное расслоение…»
«А потом захотела войти во власть и у неё отняли всё», – подаёт голос задняя парта. По рядам пробегает смешок. Когда учащиеся пятого класса искренне смеются над такими недетскими темами, взрослым почему-то хочется грустить. Но что поделаешь – это в духе времени.
Обсуждение «Сказа о тульском Левше» Николая Лескова переросло в бурную дискуссию. Одни считали, что проблема в недальновидности императорских чиновников, не разглядевших талант тульского умельца, вторые говорили об «утечке мозгов и рук на Запад», а самые прагматичные и вовсе заявили, что виной всему пьянство, ведь Левша, как известно, скончался, изрядно «приняв на грудь».
«Вот и у нас люди умирают – выпьют боярышника флакон и…, – глубокомысленно замечает пятиклассник Игорь Новиков, намекая на иркутскую трагедию. – А если бы не пили, было бы всё хорошо. Прав был Салтыков-Щедрин – даже через столько лет у нас всё равно пьют и воруют».
Лейка – символ надежды
На вопрос, что бы им хотелось изменить в Туле, я получаю не по-детски серьёзные ответы: отменить платные парковки, ввести для отличников бесплатный проезд в общественном транспорте и оборудовать автобусы розетками для зарядки мобильных телефонов.
«В Москве такая штука уже давно работает, – рассуждают шестиклассники. – Почему бы у нас не сделать что-то похожее? Нам же москвичи подарили много автобусов, их можно было бы немножко доработать, тогда даже в самое «пробочное» время ехать в школу было бы веселее».
Когда я спрашиваю, кто может решить все проблемы, ребята кричат: «Путин!» Видимо, шутка о том, что положительный образ Владимира Владимировича у нового поколения россиян формируется на генетическом уровне, уже перестала быть просто шуткой.
Впрочем, ребята и сами не против потрудиться на благо своей страны. Многие после школы хотят стать юристами и экономистами, чтобы «поменять законы на более правильные», кто-то планирует бороздить моря и океаны, чтобы посмотреть мир, а кто-то отвечает коротко и просто: «Буду честно работать, а где и кем – разберёмся».
Удивительно, но за всё время урока ни один из школьников не заглянул в телефон. Социальные сети ещё не полностью «захватили» подрастающее поколение. А вот сделать селфи на память ученики предложили чуть ли не хором.
Выйдя из кабинета, замечаю в углу коридора мальчишескую фигуру. Чуть помешкав, паренёк подходит ко мне и застенчиво интересуется:
– А у вас лейка есть?
– Какая лейка? – удивляюсь я.
– Я летом стихи Константина Симонова читал, просто так, для себя. Он писал о фронтовых корреспондентах: «С лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом сквозь огонь и стужу мы прошли». Что это за лейка такая?
Объясняю, что поэт имел в виду фотокамеру Leica, которая в годы Великой Отечественной войны занимала почётное место в сумке каждого военкора.
Кому хорошо живётся?
Все-таки, кто бы что ни говорили о «зашоренности», «бездуховности» и «непатриотичности» молодого поколения, пока у нас школьники «просто так, для себя» читают Симонова – ещё не всё потеряно. Значит, и у них, и у нас рано или поздно всё будет в порядке. Как сказал другой фронтовой летописец, Александр Твардовский: «Хорошо тому живётся, кто хороший человек!»
