Традиционное понятие о мужественности постепенно разрушается, мальчики хотят играть в куклы, плакать и не быть воинами, общество всё чаще им это позволяет.
Не дерусь. И что?
«Я не очень вписываюсь в представления о том, каким должен быть мужчина, и меня это совсем не напрягает, – рассказывает программист Антон Егоров. – Я не интересуюсь спортом и почти им не занимаюсь. Рос книжным ребёнком, во дворе играл в игры, где нужна фантазия, а не мяч. Не вожу машину. Не очень люблю дикую природу. Не вегетарианец, но шашлыки – явно не моё. Никогда не хотел построить свой дом или хотя бы самому сделать ремонт в квартире. Не дрался, разве что пару раз разнимал драки. Вообще предпочитаю улаживать конфликты и часто выступаю кем-то вроде переговорщика между сторонами. Не люблю сидеть, расставив ноги. Бывает, плачу в кино. Перечисляю всё это – и самому смешно, потому что на самом деле знаю много нормальных состоявшихся мужчин, похожих на меня. Однако в сознании нашего общества ты какой-то неправильный мужчина, если не бьёшь в морду, не торчишь в гараже или на рыбалке».
Я – главный и ответственный
Василий Шилов уверен: роль мужчины сложилась исторически, а потому разрушать её нельзя.
«У нас в семье было заведено: папа – главный. Он на себя брал всю ответственность. Я в своём доме устроил те же порядки. Сын говорит: «Пап, спасибо, что так меня вырастил, что я не стал хлюпиком женоподобным, смотреть на них противно». Он понимает, что кто-то в мире должен быть сильным.
Мужчина – прежде всего защитник. Я отслужил в армии, мой сын отслужил – этот институт учит быть защитником. Конечно, можно и самому воспитать в себе мужчину, но это сложнее. Армия – фильтр, через который к тебе не пристаёт всякая шелуха.
Общество должно существовать по системе, иначе оно работать не будет. А система с мужскими и женскими ролями отлажена годами. Поэтому не надо её разрушать. Никому ещё не вредило то, что ты обеспечиваешь семью, защищаешь женщину, родину. Русских быть мужиками история веками воспитывала. Сколько мы прошли? Разве смогли бы мы всё это, если б были слабыми, если б не было понятия мужской чести, а мы бы о тряпках всяких думали? Мы должны быть готовы снова всё это пройти!»
Крашеный не хуже некрашеного
Никита Максимов уверен: набор социальных качеств, форм поведения и практик, которые нужны для того, чтобы идентифицировать человека как мужчину, называемый маскулинностью, это про конкуренцию, борьбу и лидерство. А значит, каждый проигрыш добавляет стресса, и общественные ожидания не позволяют быть собой.
«Я как-то приехал к родителям. Сижу с отцом на кухне, что-то рассказываю и проскальзывает: «Мы поехали, а Димка зашёл в магазин за карандашом для бровей». Абсолютно не акцентировал внимание на этом, а папа весь подобрался: «Зачем ему карандаш, он что, красится?». Потом было долгое объяснение, что мой друг Димка красит брови – просто потому, что хочет, а не потому что «больной какой-то». Отец остался при своём мнении. Как-то так получилось, что я вырос с более свободными суждениями, хотя сам выгляжу и веду себя вполне «по-мужски». А Димка для меня с накрашенными бровями или ненакрашенными – лучший друг, который выручал меня не сосчитать сколько раз, для своего работодателя – хороший работник: краска на бровях не мешает хорошо продавать машины. Так какая разница, ведёт кто-то себя по-мужски или по-женски, учитывая, что мы сами эти категории и придумали?
Мне думается, что традиционная модель мужественности, конечно, устарела. Наверное, из-за того что женщины становятся всё сильнее, мужчины во многом за ними не поспевают. Но мне обидно, что из-за многих вещей, которые входят в «мужской общественный набор», к мужчинам в определённых кругах очень предвзятое отношение.
Мужчина – это не о насилии, не о разрушении и войне. Это о мире.
Я – политолог, был в одной из партий, из-за этого опыта я довольно доминантно разговариваю и веду себя. Но это всего лишь манера поведения. Отслужил в армии, но считаю это абсолютно ненужным опытом. Столкновение с легализованным насилием мне неприятно, несмотря на то что я мужчина. Это не моя среда. То, что веду себя как сильный человек, не значит, что я поддерживаю культ силы. Вот недавно в твиттере был популярен хэштег #ябоюсьмужчин. Там девушки, да и некоторые парни рассказывали, почему они боятся мужчин, опасаются находиться с ними на пустой улице, наедине в закрытом пространстве. Конечно потому, что мужчины чаще совершают насилие и просто нарушают чужие личные границы. И меня всё это очень расстраивает.
На самом деле мужчина существует не для того, чтобы служить лицом и телом всемирной агрессии. Многочисленные примеры – вина системы. Мужчина – это не о насилии, не о разрушении и войне. Это о мире».
Животная жизнь. Зоотехник – о лебединой неверности и косуле-человеке 
Поколение прорыва. Чем интересуются современные студенты? 
Что заставляет наших детей сводить счёты с жизнью? 
Беззвучный мир. Чему стоит поучиться у глухих 
Психолог Елена Коновалова: «Большая семья» распалась, надежда на малую»