В Киреевском краеведческом музее (Тульская область) работает выставка «Земля и небо» художника Михаила Рошняка. И в данном случае название выставки - вовсе не красивая метафора: Рошняк буквально создаёт картины из земли, травы и соломы - подручного, даже «подножного» материала, добытого в селе Гранки Кимовского района области, где у художника есть дом.
Реальнее некуда
Антонина Позднякова, «АиФ в Туле»: Михаил, почему вы отказались от привычных материалов и решили использовать землю?
Михаил Рошняк: Мы живём в уникальное время, когда рядом сосуществуют и дополняют друг друга предметная и беспредметная живопись, реализм, актуальное искусство и народное творчество.
Моя живопись – это живопись живой землёй, где картины пишутся-лепятся руками и материалом из-под ног. Я много писал пейзажей масляными красками, акварелью, темперой, пастелью, и мне всё время казалось, что я создаю иллюзию пространства, обманку. Но в какой-то момент я словно услышал «голос земли» и положил на палитру просто её ком. Для меня открылась вроде бы банальная истина, заключавшаяся в том, что я нахожусь на вспаханном поле, и это поле я смогу написать той же землёй, на которой стою. А в итоге это становится каким-то запредельным реализмом. Реальнее некуда. Это земляные объекты, которые можно назвать красивым словом ленд-арт.
- У художников есть два подхода. Одни считают важным то, что вложил в свою картину автор, другие - как воспринял её зритель. Вы какой точки зрения придерживаетесь?
- Неважно, что хотел сказать художник. Образ зрителя на порядок ярче, чище и точнее того, что задумал художник. Приятно, когда зрители делятся своими переживаниями от увиденного, размышляют на темы, которые, по их мнению, в картинах поднимаются. И совсем неважно, что у художника может быть своё видение, главное, что его творение будоражит сознание.
На кураже и с пафосом
- Вы выставляетесь в Москве. Столичная публика более избалована?
- На открытии моей выставки в Киреевске (Тульская область) были в основном пожилые люди, которые, понятное дело, привыкли к традиционным картинам. Не все поняли задумки, но видно было, что есть интерес, желание разобраться, а что же такого в этой форме искусства, как она рождается. И это самое главное. Что же касается Москвы, то публика везде примерно одинаковая. Да, в столице есть интеллектуалы, которые представляют собой тонкую прослойку общества. Основная масса – это всё-таки обычные горожане. Им интересно рассматривать что-то необычное и для себя искать ответы на внутренние вопросы. Если внутренний диалог во время просмотра картины происходит, то хорошо, если нет, ну, значит, не нравится это человеку.
Я много писал пейзажей масляными красками, акварелью, темперой, пастелью, и мне всё время казалось, что я создаю иллюзию пространства, обманку.
В столице всю музейную работу делают именно молодые люди с иным мышлением и подходом, со своими идеями и видением. Делают с пафосом и куражом, что и привлекает народ. Для старых людей музей – это тихая гавань, камерное место, а молодые музейщики делают шоу, балансируя на грани шока или треша. Сдерживает их, по сути, разве что политическая конъектура, так как музей – это чаще всего государственное образование.
Если бы молодых музейщиков с их куражом вернуть в 90-е, то, думаю, Россия в плане искусства была бы впереди планеты всей.
- А хотят ли этого куража посетители маленьких районных музейчиков в провинции?
- Потребность огромная, людей надо удивлять и цеплять неожиданностью, возбуждать интерес. Молодёжи как раз новые формы более понятны и доступны, потому что у них уже цифровое мышление, или можно назвать его постмодернистским.
У людей искусства не должно быть ограничений. В отличие, например, от госслужащих или педагогов. А вот запрещать что-то – последнее дело. Ведь если человеку та или иная выставка не нравится, он может просто на неё не ходить. Точно так же, как во время просмотра телевизора он может переключить канал или при выборе книги взять то, что ему близко.
Кстати, того, что сейчас можно увидеть в интернете, ни в одном приличном выставочном зале не покажут.
- Полагаете, интернет приносит больше вреда, чем пользы обществу?
- Меня всегда интересовала проблема пространства – картины, выставочного зала, улицы – и как это всё взаимодействует. Для меня эта тема – приоритет. Интернет – новое пространство, в котором я очень хочу работать, которое открывает сказочные возможности. Я могу назвать себя фанатом виртуального пространства, хотя сам занимаюсь максимально рукодельной работой. Поэтому, конечно же, интернет – это не зло, главное, как им пользуются и для каких целей.
Где живёт русская идея?
- Вы часто выставляете картины в небольших городах области. Больше негде или принципиальная позиция?
- Мне важно показать людям, что это картины из той земли, на которой они живут. Земля хранит следы времени. Грунт сам по себе - это гигантский музей.
К тому же русская идея живёт не в Москве и не в Питере, она в небольших российских городах и сёлах. В столицах же её «одевают» в золото и люрекс. Не стоит искать национальную идею на шумных форумах, модных телешоу и в гигантских столичных пробках, её там нет, и не может быть. Она одновременно тихая и скромная, но в то же время величественная и бескрайняя, как небо над Куликовым небом, как упорное и настойчивое устье Дона, как бесконечные хребты Урала, как сила Енисея и простор Байкала. Все эти деревеньки у устья Дона, у хребтов Урала и берегов Байкала, от Анадыря до Калининграда, говорящие на одном языке и верящие в свою малую Родину, и есть русская идея.
В Выставочном зале Тулы открылась экспозиция «Смотрю на мир с любовью» 
Картина Дайнеки из тульского музея отправилась на выставку в Лондон 
«Любины сказки»: в музее Крылова открылась выставка Любови Талимоновой 
Мир, дружба, песок. Как создать необычную картину