Под дамокловым мечом
Два месяца эти люди, как под дамокловым мечом, находятся "под сокращением". После новогодних праздников почти 300 из них останутся без работы. Многие в панике: кому-то, учитывая предпенсионный возраст, сложно рассчитывать на переобучение и трудоустройство, кто-то всю жизнь трудился на этом заводе и ничего другого не умеет делать, да и кризисные времена не облегчают положение на рынке труда.
Завод, которому они отдали по нескольку десятков лет и которым несказанно гордились, на грани закрытия. По практически остановившимся цехам гуляет жуткий холод (их почти не отапливают), и слухи один страшней другого: "Хозяин безбедно живёт за границей, ему всё равно, что здесь происходит. Недавно закупленное новейшее иностранное оборудование будут распиливать и сдавать, словно металлолом".
Так гибнет уникальнейший Тульский сахарорафинадный завод. А вместе с ним умирают и перспективы сахарной отрасли региона, когда-то много значившей для всей страны.
И делали жизнь слаще
В прошлом году предприятие отметило 135 лет с момента создания. Его история - летопись роста, при постоянно растущей потребности в сахаре на внутреннем и мировом рынках.
Выгодное расположение в центре страны, близость железной дороги и дешёвая рабочая сила стали толчком к быстрому развитию предприятия. В 1873 году в заводских цехах производилось около 7 тонн рафинада. В 1914-м - уже около 120 тонн. В оружейной столице сахарный стал третьим после оружейного и патронного заводов. Он переходил от одного владельца к другому, а в 1918 году подвергся национализации.
В военные годы было не до сахара, и самый сладкий завод перешёл на производство взрывчатки. После войны тяга к сладенькому проявилась вновь, предприятие реконструировалось, перейдя на новый способ производства - выпуск прессованного сахара-рафинада. Во время реконструкции были смонтированы и освоены автоматические линии по производству быстрорастворимого сахара-рафинада в пачках, полуавтоматические линии по производству прессованного колотого рафинада. За внедрение современных технологий предприятие награждено дипломом ВДНХ и бронзовой медалью, а также орденом Трудового Красного Знамени. Признание заслуг не расхолаживало, а заставляло коллектив ежегодно работать над внедрением прогрессивных технологий и оборудования. В 2006-2007 годах началась очередная реконструкция. На заводе демонтировано устаревшее оборудование и внедрено более прогрессивное - немецкое. Всё это позволило расширить ассортимент, в перечень которого входит сахар-рафинад, прессованный быстрорастворимый сахар-песок. Помимо торговли в области предприятие поставляло продукцию в Госрезерв, для Министерства обороны, снабжало Московскую область и Камчатку.
На заводе принимали высоких гостей, хвастались масштабами и качеством продукции. И c пафосом заявляли: "Многие мечтают о сладкой жизни, но лишь мы делаем её слаще!"
"Теперь такой сахар, как производили мы, вряд ли удастся ещё где-то отыскать, - говорят работники завода. - Наш и на Камчатку доходил целенький, не крошился, и срок хранения у него долгий. То, что сегодня предлагают россиянам производители, в том числе и наш завод, ни в какое сравнение с ним не идёт - крошится, срок годности маленький. До той же Камчатки доходит крошка, а не рафинад".
Лихорадка,
не замеченная властью
"Завод начало лихорадить несколько лет назад, после его приватизации, - рассказывает работница предприятия Вера Остромысленская. Ей пока увольнение не грозит, но она остро беспокоится о судьбе завода, печалится за коллег. - С тех пор меняются хозяева, а завод и заводчан нещадно треплет".
Не так давно провели на предприятии очередную реконструкцию. Казалось, если бы не было перспектив, никто не стал бы вкладывать огромные средства в приобретение нового оборудования. Но когда на заводе появился человек, в своё время проводивший преобразования Одесского и Московского заводов, после чего те без видимых причин закрывались, все притихли. Мистика - не мистика, но чувствовали: не будет завод работать. А гость ещё усилил тревогу, заявив: "На два года работы вам этого оборудования хватит. А больше и не потребуется".
В этом году в апреле-мае сахарный основательно встал. Рабочую неделю сократили до четырёх дней, долги по зарплате выплачивают лишь по требованию прокурора.
В это тяжёлое время неопределённости и ощущения развала предприятия с экранов телевизоров из уст губернатора прозвучало: все предприятия региона вышли на полную рабочую неделю... Его слова добавили горечи и трагизма в мироощущение людей. Их возмутило и расстроило то, что завод и происходящие в его цехах события, несомненно, негативно скажущиеся на экономике области, странным образом выпали из поля зрения регионального руководства. Впрочем, руководство в лице заместителя губернатора Владимира Савощенко чинно-благородно отписало заводчанам, что завод - предприятие частное, а оттого никому не подвластное, пока частник закон не нарушит. Он и не нарушает - сокращения проводятся в рамках трудового законодательства, а делать со своей собственностью он имеет право всё, что ему вздумается.
Однако все заинтересованные в этом деле понимают, что региональная власть имеет массу рычагов воздействия на частника, доколе его бизнес находится на территории региона. Так что, похоже, в нашей области проблемы сахарной отрасли волнуют разве что рабочих этих производств да сельхозпроизводителей, давно ломающих головы, решая проблему: как с выгодой реализовывать выращенный урожай сахарной свёклы? Они везут её в соседние регионы и продают с большими уступками. Некоторые отказались работать с этой культурой вовсе: какой в этом смысл, если страна не имеет потребности в своём сладком, а всё больше по-иностранному убивается?
"Такое производство разорить!"
"Сохраните уникальное предприятие!" - написали-прокричали работники российскому президенту. Объясняют: "Мы этому заводу отдали всё - умение, здоровье. Оставлять его и страшно, и жалко, сердце просто разрывается от боли. Но убивает даже не это. Мы-то работу найдем... Но такое производство разорить! Да ещё и всей страной в зависимость к иностранному бизнесу попасть! Разве ж это государственный подход?"
Когда-то в нашей области было несколько сахарных заводов. Тульский ещё жалуется на смертельные экономические болезни, тем не менее рассматривая вариант консервации предприятия на год. Остальные, включая куркинский и товарковский, делавшие и поставлявшие на тульский завод сырьё, погибли, заржавели, ушли в историю былых успехов, обезобразив разрушенными остовами зданий природные ландшафты.
Складывается многозначительная картина: закупаем сахар в других странах, а свою сахарную отрасль разоряем, теряя не только промышленные линии и оборудование, но и квалифицированные кадры.
Так легко выкинуть людей на улицу
"Мне не было и 18 лет, когда я пришла на завод, - рассказывает Нина Борова. - Работала на складе готовой продукции, лифтёром, кладовщиком, грузчицей-транспортёрщицей, водителем. Завод по-настоящему люблю - это большая и важная часть моей жизни. Ох, сколько мы перетерпели на заводе, а теперь нам дают пинка. Я никогда не была лодырем, алкашкой, а меня загнали в угол и всё..."
У Нины Александровны двое сыновей. С мужем разошлась, когда старшему ребенку было восемь лет. Мальчик - инвалид с детства: порок сердца. Не щадя сил, валяясь в ногах у учителей, Нина добивалась, чтобы его взяли в обычную школу, чтобы он имел шанс развиваться. Закончив школу, он получил специальность наладчика швейного оборудования. Но тут новый удар: стал садиться слух. Теперь парня никуда не берут и Нина Александровна с младшим сыном его содержат. "Хорошо, хоть сын пришел из армии и на работу устроился, - грустно улыбается она. - Теперь вот и я окажусь на шее своего ребёнка. Он работает в охране, параллельно учится и меня не оставит. Говорит: "Не волнуйся, всё будет хорошо". Но как я, взрослый, состоявшийся человек, могу это принять? Ему надо жениться, свою жизнь устраивать. А он будет мамку содержать..."
Глядя на неё, поражаешься жизненной силе этой кареглазой симпатичной женщины. Она обязательно сконцентрируется и найдёт выход: переучится и трудоустроится, а может быть: создаст своё дело. Благо государство хоть немного, но готово помочь активным людям стать предпринимателями.
"Так легко и просто закрыть завод, выкинуть людей на улицу, - вздыхает Нина Борова. - Сократили женщину, больную раком. Это разве человечно? На какие средства ей лечиться, как жить? А что теперь делать работнице, которой два месяца до пенсии осталось: ни переучиться, ни на работу не устроиться?"
Сокращение кардинально поменяет судьбу всех 300 уволенных работников. Кто из них устоит? Кто найдёт себя, справится с безработицей, с неизбежной депрессией и травмирующим равнодушием окружающих?
..."Заместитель губернатора Александр Ткаченко говорит, что в области будет строиться новый сахарный завод, - рассуждают заводчане. - А зачем же тогда этот разорять? Может, найти инвестора, который купит тульский сахарорафинадный завод? Ведь это-то вполне по силам руководителям региона..."
Молдавия. Когда-то мы были вместе 
Открытая трибуна: туляки об экономике региона, оружии и русиано 
Завод есть, дороги нет. «Спецтяжмаш» принесет миллионы?