Тульские промышленники Мосоловы не платили налоги, боролись с хулиганством и были основателями российской металлургии.
Знаменитые дубенские волки
Основатель династии, тульский казенный кузнец-оружейник Максим Перфильевич Мосолов еще в оружейной слободе выделялся предприимчивостью. Вместе с Никитой Демидовым он поставлял в Оружейную Палату ружья, а при постройке Тульского оружейного завода занимался устройством всей его механической части.
Максим Мосолов вместе с братьями решил построить «своим капиталом водяный железный завод» в Тарусском уезде … на речке Мышеге – с водяным двигателем, домной, молотовым амбаром и кузнечным горном. Все как у друга Никиты Демидова. Мышегский завод начал работу в 1728 году.
Вскоре Мосоловы открыли еще одно предприятие – в нынешней Дубне. Правда, учли опыт своего предыдущего детища при Мышеге, и не спешили объявлять о новом приобретении. Заявили об открытии лишь через двенадцать лет, а до того работали тайно, не платя налогов в казну. Благо, места тут были глухие, ни одному проверяющему неподзаконные.Не зря одной из главных реликвий мосоловского дома в соседнем имении Протасово была голова огромного волка, которого по преданию убил основатель династии. Якобы этот волк сцепился во время охоты с собакой прямо на глазах Мосолова. Хищник уже вот-вот был готов разорвать собаку. Тогда Мосолов соскочил с коня и точным ударом кинжала убил волка. Произошло это ровно на том месте, где потом поставили чугунолитейный завод. Место оказалось очень удачным. С одной стороны – глухие леса, с другой через соседнее село Павшино бежала прямая дорога к Алексину и Мышегскому заводу. Вокруг – вековые дубы, которыми топились печи на производстве.
Уже много позже, в 1852 году, геологическая партия обнаружила в 15 километрах от Дубны «самый лучший уголь, т.е. достаточной твердости, черного цвета, с блестящим изломом и значительной толщины паста». Тоже косвенное свидетельство дара коммерческого предвидения, которым обладали Мосоловы.
Мышегских мастеров знали
Имение Протасово поставили в стороне – километрах в трех от предприятия. А нынешний поселок Дубна обрастал новыми домами вокруг производства.
Три завода Мосоловых попали в 1754 году под указ Сената, повелевавший «свести» все предприятия, в том числе металлургические, расположенные на расстоянии двухсот верст от Москвы. Однако по ходатайству Тульской оружейной канцелярии для «приготовления» железа и чугуна Тульскому оружейному заводу Мышегский завод оставили в числе действующих. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. здесь отливали фальконеты, ядра, картечь.
Мышегский завод продали перед самым наполеоновским нашествием. В 1808 году его владельцем стал генерал Чесменский. После смерти генерала завод перешел к его супруге Екатерине Гавриловне – по второму мужу княгине Бибарасовой.
К тому времени фигурное литье мышегских мастеров, требовавшее тонкости и виртуозности исполнения, стало известно во всей стране. Так, например, именно на этом заводе в 1819-1820 годах отливали ограду Александровского сада в Москве. В 1834 здесь был отлит памятник в честь победы в Отечественной воне 1812 года, установленный в селе Тарутино Калужской губернии. Фигуры воинов, аллегорические барельефы и другие детали Триумфальной арки в Москве также были работы мышегских умельцев.
Дубенским заводом Мосоловы владели дольше всего – более 170 лет. Алексей Иванович Мосолов уступил его, не торгуясь, разбогатевшим крестьянам братьям Барановым и Курицыну перед самой Первой мировой войной. При советской власти завод был национализирован, и стал выпускать продукцию ширпотреба.
Родовой дом в Протасово до нашего времени не дожил. Когда имение сняли с государственного учета как памятник, ввиду его крайне аварийного состояния, остатки окрестные жители просто растащили по бревнышку.
Разрушалась и усадьба в самой Дубне. После революции здесь размещались детский дом, детский сад. Потом имение стало обычным жилым домом барачного типа, который в народе по-прежнему называли мосоловским. И только в последнее время оно было освобождено от жильцов, здесь разместили музей, гостиницу, провели комплексную реконструкцию.
Заниматься делом, а не разговорами
Заметный след в истории Тулы оставил последний из Мосоловых – Алексей Иванович. В сентябре 1898 года он был избран городским головой. При его поддержке было создано Тульское городское попечительство о бедных, построена часовня св. Феодосия Черниговского на Посольской улице, состоялась закладка нового храма женского монастыря – церкви Успения Пресвятой Богородицы. Мосолов поддержал идею поставить в Туле памятник Пушкину, и добавил недостающие на него деньги из своего кармана.
Главным же его детищем стала городская электростанция. Денег в то время в бюджете было немного, и все-таки Мосолов продавил решение о строительстве. Тула стала одним из первых губернских городов России, где заработала электростанция. И хотя решение о ней давалось с трудом, в Туле усердие и заслуги городского головы помнили. На десятилетие существования станции гласные постановили поместить в зале городской думы портрет бывшего городского головы А. И. Мосолова как инициатора по устройству в Туле городской электрической станции.
Как член Государственной Думы Алексей Иванович Мосолов ходатайствовал, чтобы Дубну соединили с Тулой Лихвинской железной дорогой – знаменитой в городе кукушкой. Кукушка – потому что можно было куковать от скуки по дороге, пока она тихо плелась в сторону назначения.
В 1912 году на губернском дворянском собрании Мосолов поразил всех страстной речью о том, что местные дворяне ведут себя так, как будто по всей России и, в частности, в Тульской губернии наступила спокойная нормальная жизнь, и нет волнующих вопросов.
«Разве не наблюдаем мы явлений, заставляющих задуматься, не стала ли Россия на путь опасный постепенного разложения? Не достаточно ли вспомнить об озорничестве, получившем название хулиганства? Города и деревни стонут от него. Законы, зачастую отстающие от жизни, не могут справиться с этим явлением. Далее: беспробудное пьянство, падение религии и нравственности – вот вопросы, которые следовало бы обсудить».
С началом Первой мировой войны Мосолов исполнял обязанности товарища (заместителя) председателя совета объединенного дворянства. Выступал против коренных реформ во время войны – считал, что не время этим заниматься.
«Вместо того, чтобы говорить о войне и делать все для войны, общественные организации и печать отвлекают внимание общества разными вопросами по внутренней политике, отодвигая как бы войну на второй план. Такой образ действий вреден и русские общественные деятели от него должны отказаться».
Алексей Иванович также входил в особое совещание, образованное при военном министерстве. Но считал его громоздким механизмом, который тормозит работу в области снабжения армии. В него входит до шестидесяти человек, и много времени посвящено не делу, а разговорам.
До самой революции последний из Мосоловых жив в Протасове. Только когда начались волнения, уехал в Румынию. Есть истории, что дубенцы-фронтовики встречали его в этой стране после войны. Мосолов с радостью угощал земляков, расспрашивал о заводе и плакал.
Похоронен Алексей Иванович в Белграде.