Рассказывает товарищ атамана Западного окружного казачьего общества, войсковой старшина Владимир Ануров: «Традиции казачьи на разных территориях разные. Их сегодня стараются унифицировать. У нас есть совет стариков, садимся, с ними решаем, что и как лучше делать в современных условиях. И есть у нас один очень спорный вопрос - участие женщин в казачестве.
Казакам запрещалось жениться на крестьянских девушках. Жена должна обязательно быть вольной. Казачки раньше были очень свободными, имели право голоса, но в круге казачьем участвовать не могли. Сегодня женщины очень активно проявляют себя в общественной жизни, немало их в правоохранительных органах, в армии. Поэтому рассматривается вопрос о допуске женщин в круг, если она имеет воинский билет. Старики, правда, это совсем не одобряют. И пока мы каждый раз обращаемся к ним с просьбой дозволить это участие. Если отвечают: «Любо!», женщины участвуют в обсуждении задач. Если не любо, само собой, выходят из помещения.
Но есть один необсуждаемый момент – это участие женщин в назначении атамана. Им не дозволено это видеть. Атаман раздевается, показывает крестик, а старики бьют его нагайкой. Это после избрания он становится священным для казаков, и никто из них не может к нему прикоснуться».
В России есть женщина-атаман.
«Попробуйте делать столько, сколько эта женщина! Потом поговорим», – отвечал бывший атаман енисейского казачьего войска Павел Платов на претензии в адрес единственного в России атамана-женщины Ольги Некрасовой. Она не только не считает своё атаманство из ряда вон выходящим, а убеждена: женщин нужно допускать до руководящих должностей в казачестве.
Наша коллега Татьяна Антиптева из «АиФ на Енисее» пообщалась с Ольгой Николаевной и выяснила, как это казаки согласились, чтобы ими управляла женщина. И вот что атаман рассказала:
«Я 35 лет отработала в школе, последние 10 – директором. Теперь вот руковожу музеем. Многие казаки – бывшие ученики. Так что они привыкли меня слушаться, а я – командовать. С детства повелось, что я больше мужскими делами занималась. Папа ждал сына, родилась я – второй дочкой в семье! Чего мы только вместе не делали! С пяти лет вожу трактор. Потом, уже в моей семье, домашнюю работу делал муж. А я работала в школе – сначала организатором, потом директором.
Но атаманом не сразу стала. Была начальником штаба у Павла Артамонова. Когда его в 2014 году избрали главой Енисейского казачьего войска, он выдвинул мою кандидатуру. Я тогда, правда, спросила: «Ничего, что буду вами, мужчинами, командовать?» Услышала в ответ: «Мы уже вроде привыкли». Ну и, конечно, похохотали. Когда атамана избирают, расстёгивают рубаху – чтоб проверить, есть ли на нём крест, а старики ещё и бьют нагайкой. Мне разрешили просто крестик показать. У нас фактически ничего не изменилось. Я считаю: зря казаки не допускают женщин к власти. Наша станица считается одной из лучших в войске».
Так что кто его знает, может, и у нас так сложится, что Владимир Ануров окажется товарищем атамана с женской фамилией. Умных, свободолюбивых казачек у нас тоже немало.
Комментарий
Есаул, писатель, краевед Александр Лепёхин: Во всех сохранившихся документах XVI века по Тульской области фигурируют казаки. Если внимательно посмотреть список фамилий, перечисленных в документах, то можно увидеть, что подавляющее большинство тульских фамилий имеют отношение к казачеству. Казачество было основой гарнизонов многих тульских городов-крепостей: Дедилов, Епифань, Крапивна, Гремячий, Новосиль.
Также казаки упоминаются в соседних с нами областях – Рязанской (Пронск, Сапожек и т. д.) и Калужской (Козельск и Болохов). Затем по мере продвижения России в Дикое поле появились другие города, и основой их гарнизона были опять-таки казаки: Чернь, Ефремов, Донков, Елец.
В середине XVII века начал формироваться оборонный рубеж в районе Белгорода. Так называемая Белгородская черта. И опять основой гарнизонов, её передовой частью были казаки. Из Тульской области ежегодно уходили сотни казаков на заселение донских и донецких степей. Переселение туляков на пустующие земли России продолжалось вплоть до конца XIX века.
Казаков селили с той стороны города, откуда мог напасть враг. Например, Дедилов. Перед городом были поселены две сотни Луговая и Дергилёва, а за рекой Шиворонью ещё и Слобода Новоприборных казаков, а уже за ними слободы стрелецкие, пушкарские и затинные. В случае нападения врага все люди бежали в крепость. На стенах находились пушкари у пушек, затинщики с затинными пищалями, стрельцы с пищалями. Первыми удар на себя принимали вновь приборные казаки, а затем в бой вступали казаки и бились вокруг крепости. И только если казаки не выдерживали удара и враг подходил на расстояние выстрела, в бой вступала крепость с её пушками и пищалями. Вооружение казаков было не очень мощное, в основном копьё да, реже, сабля, ещё реже – пищаль.
А ещё только казаки вели дальние разведки. Уезжали от своих домов на 200–300 км в степь и там строили крепосцы, которыми командовали казачьи дворяне – сторожевые казаки. По определённым маршрутам ездили казачьи станицы(разъезды), состоящие из рядовых казаков. И в случае появления врага они предупреждали ближние города о появлении вражеских сил.
Тульских казаков стали расказачивать в первую очередь. Ещё Петр I расказачил Дедилов и превратил их в солдат и рейтар. В Дедилове добывали руду для тульских и каширских оружейных заводов, видимо, это послужило основной причиной. Затем на внутренних территориях шло систематическое расказачивание, и Екатерина, после Пугачёва, в этом больше всего преуспела.
Художник Репин, видимо, из дедиловских казаков, переселённых в город Чугуев, на Белгородскую черту, в своей книге «Далёкое – близкое» рассказал историю, как после возвращения с победой из города Парижа на границе казакам объявили, что они теперь и не казаки вовсе, а уланы. И по этому поводу в Чугуеве было восстание.
Казаков после расказачивания в основном записывали в государственные крестьяне, а казаков-дворян – первый дворянский чин был «сторожевой казак» – некоторых оставляли в дворянстве, а большую часть превратили в однодворцев. Так что добрая половина жителей Тульской области имеют казачьи корни.