Один на всех. Серые дни участкового Евгения Феклисова

Сельский участковый из посёлка Молочные Дворы Плавского района Евгений Феклисов недавно получил звание народного, победив 15 коллег в региональном конкурсе. В начале ноября ему предстоит побороться за победу в следующем этапе конкурса – общероссийском.

   

   

Лису – в лес, оружие – в сейф

Евгений Феклисов трудится участковым пять лет. После института работал в уголовном розыске в Туле, но по семейным обстоятельствам вернулся в родной Плавский район.

Феклисов живёт в сельской местности, причём настолько в сельской, что даже лисы к нему из лесу в гости заходят. Участковый, кстати, увлекается охотой («хотя на это сейчас совсем нет времени»). «Самолично убил двоих лис недавно. В этом году прямо нашествие. Вышел как-то из дому – и вот она, сидит на крылечке. Ну, я и отреагировал оперативно».

Эту историю Феклисов, почуяв профессиональный интерес, рассказывает одному из охотников, к которому наведался в дом проверить, должным ли образом тот хранит оружие. Такие визиты он обязан наносить минимум раз в год к имеющим разрешение на оружие. Ружьё должно находиться в разобранном виде, обязательно в сейфе. Доступ к нему может быть только у владельца, а члены семьи не имеют права знать даже, где лежат ключи от него.

- А как можно избавиться от ружья законным способом? – вступает в разговор супруга охотника, явно уставшая от хобби своего мужа.

- Если нашли покупателя, продавайте, только нам прежде сообщите. Если просто хотите избавиться, обращайтесь, мы его примем и уничтожим.

- Бесплатно?

   

   

- Да. А как ещё? Теперь же в охотничьи магазины их не сдают.

- Не понимаю я вас, - продолжает женщина. - Вот если б ещё голодали, тогда да. А так-то что? За что невинных животных убивать?

- А мой знакомый как-то специально холостыми патронами заряжался, - пытается пригладить тему охотник. – И выстрел есть – и животное цело!

- Ну, покупайте тогда фоторужьё, - шутит участковый.

В доме другого охотника прямо на ковре, на полу в прихожей – сено и зерно, поилка и миска.

- У меня всё по-простому, хорьков вот дома развожу!

Соседняя комната оборудована под место для этого разведения, всё помещение заставлено клетками. Охотник настойчиво, провожая до порога, предлагает нам угоститься коньяком, а Феклисов настойчиво отказывается.

Зато с удовольствием соглашается отобедать в столовой научно-исследовательского института в Молочных Дворах. Узнав о том, что о народном участковом готовится репортаж, специально к приезду журналистов здесь накрыли шикарный стол – с первым, вторым и третьим, оливками и маслинами.

Несмотря на то, что Феклисов регулярно встречается с директором института Вячеславом Макаровым (чтобы выяснить, всё ли в порядке и не случилось ли чего),  для него такой приём стал не меньшей неожиданностью, чем для нас.

К слову, этот сельхозинститут значительно посодействовал в деле трудоустройства беженцев из Украины.

За обедом оружейно-охотничья тема возникает вновь.

- Пистолет у вас боевой?

- Конечно.

- Использовать доводилось?

- Нет, только спецсредства. Дубинку тоже не применяю. Так, если только попугать. А вот наручники довольно часто использовал.

- Буянят? Сопротивляются?

- Бывает. Пьяный маловменяемый человек, например, пристаёт к прохожим. Спрашиваешь у него: почему нарушаете? В ответ нецензурная брань. Человека нужно доставить в участок, а я один в машине, сами понимаете… Соответственно, я вынужден зафиксировать его наручниками….

А молоко подорожает?

Во время нашего обеда, за которым обсуждались пистолеты и наручники, позвонила женщина и пожаловалась, что люди заняли её сарай. 10 лет в доме, к которому этот сарай относится, никто не проживал, а хозстроение в эти годы активно использовалось ушлыми соседями. Сейчас объявились владельцы пустующего здания и выгнать из сарая соседей у них не получается. При этом документов, подтверждающих право на собственность, нет ни у одной из сторон.

- Ведь это явно же не ко мне, - говорит Феклисов. – И таких звонков бывает очень много. Но я стараюсь, по мере возможности, разобраться в каждой ситуации. Сейчас пошлю туда стажёра. Он как раз примерно в этом месте находится. Пусть хотя бы обстоятельства все выяснит.

Евгений говорит, что чаще всего звонят пенсионерки. «Мне сказали, что такой-то скоро из тюрьмы вернётся и нас всех поубивает». «Вы сходите к такой-то, она самогонку гонит». «Слышала, что молоко подорожает в следующем месяце. Это что же, разве можно так? Вы там уж разберитесь, пожалуйста».

Отреагировать участковый обязан на каждый звонок, но за ним решение, как поступать в той или иной ситуации. Он знает свой участок и всех проживающих, поэтому изначально может оценить степень достоверности той оперативки, что сообщают ему такого рода осведомители.

- Звонит мне на днях пожилая женщина, - рассказывает Феклисов. – Говорит, что её сосед болен туберкулёзом. В принципе, не совсем беспочвенное подозрение. Он бывал в местах лишения свободы, образ жизни ведёт довольно разгульный. Обязал его сходить на флюорографию, врач сказал, что он не болен. По правилам, он должен пройти повторное обследование. Но сам он вряд ли пойдёт. Поэтому на днях заеду к нему и напомню об этом. Это как бы не совсем моя обязанность – однако, я всё равно этим занимаюсь.

За что в газету-то…

А накануне нашего приезда ночью в асоциальной семье случилась поножовщина. Вместе распивали, поругались, вторая половина, недолго думая, всадила нож в спину половине первой. Приехала полиция, пострадавший претензий не имеет, супружница во всем призналась, да и не думала, говорит, ничего скрывать. Однако по факту противоправного деяния, несмотря на отсутствие претензий, разобраться участковый обязан. Если последствия нанесенной травмы как минимум средние (и уж тем более – тяжкие), будет заведено уголовное дело. Но прежде участковый обязан получить соответствующий документ, который выдаёт ему Плавская районная судебно-медицинская экспертиза. В данном случае тяжёлого вреда здоровью нет, потому обошлось без последствий для виновницы.

А вот другая пьющая семья, из деревни Заречье, куда мы отправляемся на служебной машине Феклисова, не раз становилась фигурантом подобных случаев.

Пенсионеры живут в небольшом изрядно запущенном домике из рыжего кирпича, регулярно пьют и частенько дерутся. Обычно получается так, что дедуля лупит бабулю. В последний раз ему это обошлось в 6 тысяч рублей. Пенсионерка и сама не рада была, что написала заявление – такие денежные траты могли бы пойти и на что-то другое…

Время от времени участковый проезжается по подобным проблемным адресам просто, что называется, оценить обстановку. Мы едем в гости к этой семье именно по такой надобности.

В старом доме новая дверь, пластиковые окна и газовая плита, приобретённая совсем недавно. Это очевидно, потому что это единственная чистая вещь в доме. Все остальные поверхности покрыты пылью, пеплом и жиром в зависимости от своего функционального назначения и места, в котором они находятся. Грязная посуда на столе вперемежку со вскрытыми и новыми банками консервов, рюмками, уличными головными уборами, сигаретами без фильтра и будильником. Под столом с дюжину пустых водочных бутылок. Старички сидят за столом и трапезничают.

- Это что же меня завтра так сразу – и в саму «Плавскую новь»? – спрашивает хозяйка, завидев в руке фотоаппарат. Пенсионерка сидит в шапке и укутавшись в пальто, несмотря на то, что в доме тепло. Её супруг в байковой клетчатой рубахе повернулся спиной.

- Всё спокойно?

- Спа-аа-а-акойно. А что со мной будет-то?

- Супруг больше не хулиганит?

- Не-е-еет, - гогочет она.

Дед иронично кряхтит, затягиваясь «Примой».

- Ваши соседи прошлой ночью тут шумели, к нам заявление поступило. Что там случилось, вы не в курсе?

- Мне-то почём знать? У них спрашивай.

- Так сейчас пойдём, спросим. Вы-то ничего не слышали?

- Не-е. Глухо, как в танке. Да я и не слышала. Спала ж ночью.

Отчего не спит Светка

А шумели так. К женщине сорока лет, проживающей поблизости, ночью в окно стучался её 23-летний сосед. Та поосторожничала его пускать, поскольку парень шальной и неизвестно, чего хочет. Обратилась к участковому на следующий день. Он поехал разбираться. Мы – вместе с ним.

Живёт этот парень в покосившейся избушке с закопчёнными печным дымом стенами и потолком. Вместе с ним - его родная сестра-однолетка и её малолетний ребёнок. Как говорит Феклисов, в доме давно уже отключёны газ и электричество, поскольку коммунальные услуги не оплачиваются годами. Прямо поверх старой газовой плиты установлена новая, подключённая к газовому баллону. Кипятится чайник. Парень в чёрной шапке, чёрной куртке и таких же спортивных штанах с лампасами подходит к бывшему некогда красным чайнику, поднимает незащищённой рукой крышку. Из ёмкости к потолку поднимаются белые густые клубы пара. Вода кипит. Парень возвращает крышку на место, продержав её совершенно спокойно в руках несколько секунд.

- Юр, зачем вчера к Свете ночью в окно стучал? (имена вымышленные – прим. авт.)

- Это она что, заявление написала? – тут же включается в разговор сестра, нянчая ребёнка. – Ну ничего себе. Теперь с ней разговаривать нельзя, что ли?

- Пусть Юра ответит.

- Да что стучал, пообщаться хотел просто, - заметно шепелявя отвечает парень. – Поговорить хотел.

- Пьяный был?

- Нет. Как я могу быть пьяным, если я не бухаю?.

- Да они насчёт телефона не могли договориться всё, - снова включается в разговор сестра. – Он телефон потерял, а она его нашла. Хотел спросить, когда вернёт.

- Хорошо, я так и запишу: «…пришёл с целью поговорить. С моих слов изложено верно». Верно записано, правильно? Подписывай.

- Не буду я подписывать ничего.

- Писать не умеешь? Первую букву-то написать можешь?

- Не буду подписывать ничего, сказал!

Парень резко разворачивается и выходит из дома, очевидно оскорбившись. – «Со слов моего брата записано верно» - подписывается вместо него сестра. Её ребёнок берёт сотовый телефон и с грохотом стукает по столу, рядом с бумагой, будто ставя печать на бланк.

- Юра вообще нигде никогда не учился, даже в школе, - поясняет позже Феклисов. – Инвалид, признан недееспособным. Это его брат умеет писать первую букву своего имени, Юра не умеет. Я их перепутал, вот он и обиделся. Поедемте к женщине, к которой он стучался ночью, у неё спросим.

Женщина работает на току. В свои неполные сорок выглядит на все семьдесят. Лишена родительских прав, как следует из разговора, двое её детей находятся в детском доме. На Юру не обижается. «Да хрен с ним, что он там чудит. Телефон какой-то… Разберёмся. Тут это, другое… Мужик мой с зоны передал, что убьёт меня. За то, что с Колькой (вымышленное имя – авт.) живу. Завалю, говорит, обоих, как выйду». Участковый обещает взять ситуацию на особый контроль.

Чернобыльские кормят

Мы выезжаем из плавского Заречья. В отличие от тульского, здесь нет пробок. На въезде в населённый пункт своего рода опознавательный знак: несколько пар заброшенных на провода старых кроссовок и башмаков. Мы проезжаем по разбитой дороге, машину качает и трясёт. Тонкий лёд, покрывший лужи, хрустит под колёсами авто. Первые существенные морозы в этом году настали слишком рано, застав проживающих здесь врасплох. Нужно топить печку и прогревать стены полуразваленных домов. До райцентра пешком из этой деревушки можно дойти минут за 40. Там жизнь другая, городская. Здесь же – как в дореволюционной России. Неграмотные крестьяне в старых избах, к которым приехал городовой. Полы, правда, не земляные. Деревянные.

- За счёт чего они живут?

- Ну, вот, эта женщина работает на току. Другие «чернобыльские» получают. Тот же Юрка, например, нигде не работает, а рублей семьсот в месяц, я думаю, имеет. Может, даже и побольше чуть-чуть...

Кстати

В Плавском районном отделении полиции 10 участковых. За закреплена определённая территория. Евгений Феклисов работает на участке, в который входят 3 посёлка и 8 деревень. Общая численность населения 2 тысячи 236 человек. Практически у каждого, по заверениям Феклисова, есть номер его сотового телефона.

Следующий – общероссийский – этап конкурса «Народный участковый» стартует 1 ноября. Отдать свой голос за Евгения Феклисова туляки могут до 10 ноября на сайте МВД.