Легче дышится. Тульская активистка о трудностях в волонтёрском движении

•  

За внешне красивой картинкой добровольчества порою может скрываться и кое-что малоприглядное - как в рядах самих волонтёров, так и их «клиентуры». Подробнее - в материале tula.aif.ru.

   

   

В списке - три тысячи семей

Встреча ранним утром с активисткой Олесей Мягичевой вроде бы как уже и происходит, но начаться никак не может - мешают постоянные звонки на её телефон.

- Что, «покой нам только снится»? - спрашиваю.

- Да, 24 на 7... И так уже почти пятнадцать лет, - отвечает она, переводя дыхание и отключая мобильник.

Так, наконец-то, узнаю, что история волонтёра Мягичевой началась в 2010-м, когда тяжело заболела мама - онкология. В следующем году проблемы со здоровьем начались и у самой: на нервной почве, говорит, «приобрела псориаз с поражением всех суставов», год не могла ходить и не вставала вообще. Тогда в состоянии особой душевной ранимости пересеклась как-то в одной из больниц с проходившим обследование детдомовским мальчиком. Его непростая жизненная ситуация долго ей потом не давала покоя - очень хотелось ребёнка как-то поддержать. В итоге, через какое-то время решила его навестить: набрала всяких подарков, в том числе и мобильник, и отправилась к нему в Чернь.

Путь «за ленточку». Тульские волонтёры навестили земляков в зоне СВО Подробнее

«Он был просто счастлив, когда всё это ему вручила, - вспоминает Олеся. - Но особенность социальных детей-сирот в том, что они всё равно всегда ждут свою маму, кто бы к ним не приезжал и какие бы подарки не дарил. А его мама находилась в местах лишения свободы. И он её дождался. Она однажды приехала и забрала его».

Так в жизни будущего руководителя центра социальной поддержки «Ангелочек» и появился первый подопечный. Сегодня в этом списке уже почти три тысячи семей (с различными трудностями) по всей Тульской области, не считая вынужденных переселенцев. Помогают волонтёры также погорельцам, участникам СВО и их семьям. А масштаб всего этого уже не может не впечатлять.

Мамочки с Рублёвки

Сегодня у «Ангелочка», без преувеличения, огромнейшие склады, территории которых предоставлены центру в безвозмездное пользование - в Туле и Алексине (ПВР в «Заполярье»). Там и хранится собранная помощь, которую регулярно отправляют адресатам.

   

   

- А откуда «дровишки»?

- Отовсюду, - говорит Олеся. - К примеру, как-то в поисках спонсорства написала мамам с Рублёвки, и они ответили: «А мы поможем вашему центру». Начиналось всё с загрузки легковой машины, а сейчас уже по 5 тонн в неделю оттуда привозим. И вещи очень хорошие, дорогостоящие, мол, не стыдно потом и людям передавать. Причём не только б/у, но и новые. Ещё детское питание они активно закупают, мебель свою отдают...

- Что, с жиру бесятся?

- Ну, почему же? Допустим, вырос ребёнок, а детская кроватка осталась. Куда её? Или какой-нибудь спальный гарнитур после ремонта оказывается не у дел...  Можно ведь просто выбросить, а так с нашей помощью вещи эти получают вторую жизнь.

Так и помогают людям с трудной жизненной ситуацией и ремонт делать, и мебелью обзаводиться, а ещё - одеждой и продуктами. Среди помощников есть и депутаты, регулярно закупающие, к примеру, крупы, макароны и т.д., есть и рядовые жители, некоторые из которых с личными историями такими, что до глубины пронимает...

За здорово живёшь

- Есть у нас такой товарищ - Сергей, - рассказывает Олеся. - Он инвалид по зрению, при этом собирает компьютеры, то есть покупает запчасти и формирует системные блоки. Представляете? Он же практически слепой... Благодаря ему, мы передали нуждающимся уже четыре компьютера. В свою очередь (ведь он же инвалид) мы и ему предлагаем какую-то помощь - ну, там бытовой химией или ещё чем-нибудь. А он отказывается, говорит, ничего ему не надо.

При этом, оказывается, есть и те, кто превращаться в волонтёра за здорово живёшь ну никак не намерен.

- Некоторые хотят денег. Причём много, - продолжает Мягичева. - Часто, когда пытаешься привлечь людей к нашей работе первое, что приходится слышать: «А что вы нам за это дадите?». Всегда хочется ответить: «А вы попробуйте без денег сделать - так, как это делаем мы: найти, организовать, привезти и раздать. Вот просто так, просто попробуйте».

При этом, размышляет о сути волонтёрства без пафоса и надрыва, а спокойно и достойно, как о чём-то своём - глубоко личном:

- Понимаете, этим нужно жить. В понятиях «волонтёрство» и «добро» не может быть корысти, а иначе стирается сама первопричина добровольчества как такового, то есть душевная составляющая. Это когда человек ищет не материальную выгоду, а выход каким-то своим эмоциям, устремлениям, переживаниям... И находит в этом не пять копеек, а какую-то внутреннюю отраду. Когда обычные люди приезжают и делятся тем, что у них есть... Ну, не знаю... Наверное, это самое ценное, что есть в самих людях.

А вечером просто напился

Другой вопрос, который свербил с самого начала: а как, вообще, в этом волонтёрском центре определяют: их клиент или не их? И действительно ли тот или иной товарищ настолько нуждается, чтобы ему помогали, или же он вознамерился воспользоваться чужой добротой и просто хитрит, чтобы разжиться на чей-то счёт (ведь вон у них какие склады и чего там только нет)...

«Надо жить». Что сегодня волнует эвакуированных под Тулу курян Подробнее

Оказывается, прояснить ситуацию на этом фронте помогает так называемое комплексное взаимодействие с властями. Только оно и даёт право на оказание помощи. Проще говоря, если есть условная проблемная семья, то ей стараются помогать сразу с нескольких сторон. Это и минтруд, и уполномоченный по правам ребёнка и центр социальной поддержки. А выясняется всё само собой. Скажем, обращается кто-то к властям, например, за помощью в оформлении документов и в процессе обнаруживается, что семья нуждается ещё и в чём-то другом. Так дружба и завязывается.

«Бывают, конечно, случаи, когда человек сам звонит и говорит: «Дайте сто рублей», - рассказывает Олеся. - Я отвечаю: мы деньгами не помогаем, а он: «Мне очень нужно купить молоко». В таких случаях говорю, чтобы приходили за молоком к нам, мы его купим. И тут же слышу в ответ что-то вроде: «Да нет, не надо». А другой, бывало, позвонит и чуть ли не плача сообщит, что у него умерла бабушка, мол, дайте пару тысяч в долг. Тут уж сердце топится, даёшь эти деньги, а потом выясняется, что человек вечером просто напился. Это, считаю, обман».

А начинается обычный трудовой день у волонтёра Мягичевой в шесть утра. И это просмотр сообщений и электронных писем, которых постоянно просто уйма. Затем телефонные звонки, решение каких-то текущих вопросов, а потом приходит машина социальной службы (каждый день) и начинается погрузка: кому, чего и куда - по списку.

- От всего этого голова кругом не идёт?

- Идёт, - отвечает Олеся. - Но от понимания того, что ты делаешь что-то очень важное и это востребовано, как-то легче дышится.