Туляки эту идею восприняли не однозначно. Как показывают наши опросы и звонки читателей в редакцию, большинство хочет видеть катюшу в городе на постаменте, а не знать о том, что она находится в закромах оборонщиков.
Есть среди них и люди, заподозрившие оборонщиков в корыстных целях. Говорят, что содержание катюши денег стоит и это может стать одной из постоянных доходных статей предприятия. Однако, содержание катюши, если ее обихаживать на постаменте, так же будет затратным. А если с неё поснимать работающие механизмы, которые были сделаны или восстановлены оборонщиками к Параду Победы, то потом к празднику вновь надо будет вкладываться в их установку.
Моего дедушки не стало, когда мне всего пять лет было. Но я знаю, что он был обычным рядовым солдатом, воевал честно, на совесть. Я никогда об этом не спрашивала, но чувствовала: тяжко ему там было. Он не любил говорить о фронте. Даже о друзьях редко рассказывал. А если и начинал, то плакал, осекался и переводил тему. Он был ранен в плечо, а через несколько лет после войны умер от рака лёгких. У него даже награда была, да я уже и не вспомню, какая. Я хоть и была маленькая, когда дед с войны пришёл, но уже понимала, что память о ней будет всегда в нём, и я не должна забыть. Вот так и с Катюшей. Она должна быть нашим напоминанием о большой беде и символом Победы. А мы думаем, как бы убрать её с глаз долой…
Марина Иванова, пенсионерка
Мой дед не вернулся с войны, погиб 18 февраля 1943 года в Харькове. Был начальником особого отдела 180 стрелковой дивизии. Это всё мы узнавали уже сами, ведь о погибших мало остаётся сведений. Ни документов – ни наград. Отправляли запросы в архивы. Восстанавливать историю тяжело, так не надо её прятать даже из самых благих намерений. Катюшу надо вернуть.
Борис Монькин, церковнослужитель
О катюшиных проблемах не слышала, но думаю, что всё-таки лучше её вернуть. Мы не так много знаем о войне, а памятники истории должны её хранить. В то же время и потомки должны хранить память о своих войнах семьи. Я, правда, мало что знаю, но всё же какие-то сведения о судьбе моего отца мне удалось найти. На одном из сайтов увидела сведения о нём, об Алексее Ивановиче Захарове. Он был капитаном одного из кораблей на Чёрном море. Чтобы судно не захватили враги, он отдал приказ потопить корабль, экипаж погиб, тела так и не были найдены. Мы получили известие – пропал без вести.
Александра Захарова, лифтёр
Во время войны моя семья была эвакуирована на Урал и мама, и папа, которые работали на оружейном заводе, так что об ужасах войны мы знаем от соседей и друзей, хотя и в эвакуации жилось несладко – все трудились для фронта. Но славная история катюши известна всем. Говорят, оборонщики опасаются вандалов…Так давайте поставим её рядом с новым музеем оружия. Его-то территория под охраной.
Лариса Мельникова, сиделка
Мы приехали из Богородицка погулять по Туле и сегодня увидели, что нет артиллерийской машины. Я очень расстроилась. Мой ребёнок, когда первый раз увидел катюшу, спросил, что это, я ему и рассказала, что это символ победы, машина, которая стала каждому солдату родной и легендарной для всей страны. Мне когда-то тоже дедушка рассказывал и про неё, и про танки разные, а я маленькая была, не запоминала. Когда мене было шесть лет, дедушки не стало. При жизни он меня больше всех любил, баловал, на коленки сажал и играл со мной. Я выросла, пыталась у родителей узнать, где он и как служил, а они и не знали. В то время ведь не принято было о войне говорить. Тогда старались не бередить раны.
Валентина Дульнева, молодая мама
Жалко машину, ведь не ради одного парада её реставрировали. Наверное, надо сохранить её в знак уважения к символу Победы. Мне бабушка всегда говорила, что не зря катюше песни посвящали. Бабушка о войне говорила редко, она маленькая была, когда всё это началось. Ей всего девять было. Правда она уже тогда партизанам помогала. В лес к ним бегала, еду носила. Рассказывала, было страшно через поля идти, где немцы могли встретить, а по ночам и свои перепутать. Про сестёр и братьев рассказывала, а потом плакать обычно начинала. Я всё понимал. А фильмы про войну бабушка до сих пор не может смотреть.
Николай Разарёнов, токарь
Мой отец Пётр Васильевич Хрупов, кузнец по профессии, служил в танковых войсках. На фронт отправился совсем молодым, попал в Рязанскую область. Бабушка Маша к сыну тогда ходила пешком из деревни Торбеевка Венёвского района. Я, когда была маленькая, спрашивала: «Пап, а почему у тебя ранений нет. У всех есть, а у тебя нет?» Он, смеясь, отвечал: «А думаешь лучше было бы, если бы они у меня были?» После войны он отправился на Украину ловить бандеровцев, а потом приехал в Тульскую область и женился на моей маме. А ещё он награждён орденом за заслуги перед Отечеством. Так что я нашу катюшу воспринимаю как часть жизни, часть истории моей семьи. И считаю, что нельзя её убирать с постамента.
Александра Хрупова, пенсионерка
Меня смущает и то, что катюшу хотят убрать, и то, что планируют поставить современную технику. При чём тут современная техника? Почему она должна встать на постамент, который заслужила катюша Великой Победой? Это как разобрать храм, спрятать его подальше, «для сохранности», а на его место возвести новодел. Я член поискового клуба. Участвую в вахтах и ощущаю войну каждой своей клеточкой. Мы достаёт орудия, которыми воевали и советские солдаты и немцы. Мы поднимаем останки погибших, чтобы вернуть их имена из небытия и помочь родственникам, многие из которых до сих пор ищут сведения о судьбе своих любимых и близких, хотят знать, где покоится их прах. И катюша в Туле – это часть того страшного и героического прошлого, которое не ушло в историю. Её надо беречь, но прятать от людей нельзя. И, полагаю, наши оборонщики, возглавляемые известным человеком, депутатом области, воспользуются его авторитетом, чтобы вернуть катюшу на её законное место и придумают, как можно сохранить боевую машину – символ Победы. А современную технику лучше установить возле музея оружия. И туристов больше привлечет, и на месте будет.
Эдуард Титов, военный