Бывший военный врач Владимир Тишкин вместе с женой Ольгой восстанавливает в селе Грибоедове Куркинского района старинный храм святой Екатерины. Долгое время церковь стояла бесхозная, разрушалась. А ведь здесь на службах бывали Александр Грибоедов, Лев Толстой. О том, как меняет жизнь строительство церкви, tula.aif.ru поговорил с Владимиром Анатольевичем.
Ноги сами привели
Сергей Гусев, tula.aif.ru: Владимир, опишите ощущения человека, который восстанавливает храм.
Владимир Тишкин: Знаете, у меня раньше имелась куча болячек. Я перенес три операции на позвоночнике, были осложнения. А когда начал заниматься храмом, они отошли на задний план. Это, наверное, божий промысел. Работаешь, таскаешь мешки с мусором, думаешь завтра не пойду, сил нет. На следующий день просыпаешься и бежишь опять. Вся эта работа в радость. Вот такой радости от работы я не испытывал никогда и нигде, что бы я ни делал.
На первых порах никто не помогал, два месяца работал один. Потом начали происходить чудеса. Попросишь у Господа — дай мне хоть одного человека. На следующий день кто-то заходит: вам помочь чем-нибудь надо? Вот таких мелких чудес происходит очень много. Бывает, упираешься в каком-нибудь вопросе, просто стена перед тобой. Посидишь подумаешь. Потом раз, и нашёлся выход. Стена оказывается не такой высокой, и всё налаживается.
— Как быстро нашли единомышленников?
— Сначала никто не верил, что такое возможно. Мне говорили — здесь никто никогда на субботники не ходил, бесполезное дело. И вдруг, когда начался первый субботник, пришло много людей местных. Приехали друзья мои, знакомые, технику я нагнал. Когда увидел сколько собралось народу, и все работают, у меня слеза навернулась. Только ради этого стоит начинать что-то делать. Промышленные альпинисты, которые работали на крыше, рассказали. Если посмотреть сверху — там костры жгут, тут люди ходят, техника ездит, такое впечатление, что какое-то бородинское сражение под храмом происходит. Я потом спрашивал людей: зачем вы пришли на субботник, вы же не ходили никогда. Сказали, не знаем как, ноги сами принесли. Храм всегда же был местом притяжения людей. Восстанавливая храм, верю, что это отразится и на возрождении самого села.
Один в поле воин
— Многое за последнее время удалось сделать?
— В прошлом году закончили проект консервации храма. Нам помог архитектор московский. Я утвердил проект в инспекции по охране объектов культурного наследия в Туле. Это была большая победа — у нас появился документ, юридически разрешающий делать то, что мы делаем. Согласно тем чертежам, которые архитектор нам дал, возвели мощную подпорную систему, чтобы не обвалился свод самой большой части храма — трапезной. Там верхние края стен уже все изъеденные были. Мне сказали, если не сделаешь подпорную систему, у тебя всё рухнет до следующей весны. Мы всё бросили, начали искали деньги — а это миллион восемьсот.
Потом строители приехали, сделали мощную металлическую крышу над трапезной — это самая многострадальная часть храма. Когда всё закончилось, я архитектору нашему фотографии отсылаю. Он у меня спрашивает — это что, фотомонтаж? То есть даже архитектор высшей категории, знаменитый, и то до конца не был уверен, что такую сложную конструкцию можно сделать так быстро.
— На крышу лезть тоже небезопасно.
— Три бригады приезжали до этого, никто не хотел работать. Не все могут и хотят лезть. Поставили новые двери, которые можно запирать. Самая большая работа в этом году — сделали в храме деревянные полы. Проинъектировали все трещины в стенах алтаря и притворах, восстановили стены и кладку, вытяжку. Заштукатурили всё. С этим были серьёзные проблемы — штукатурка не ложилась, отваливалась. Проконсультировались со специалистами, и с третьего раза всё удалось. Сейчас занимаемся алтарём — мы его шпаклюем, чтобы он был беленький.
Выровняли все оконные проёмы. Чем дальше идём, тем сложнее работы, тем больше ответственности, и тем работы дороже.
— Как вообще восстанавливают храмы? Должна же быть какая-то последовательность действий.
— Когда я начинал, у меня не было задачи восстанавливать храм. Хотел только его очистить от дерьма. Понимал, что восстановить не смогу, но убрать-то я в силах. Начал лазить в интернете, искать какие-то инструкции по восстановлению храма. Что сначала делать, что потом. Мне сказали, что надо остановить поток осадков, потому что храм тёк. Но чтобы понять, как всё делать, надо чтобы с тобой работал архитектор. Самому нельзя. Хотя храм оказался на бесхозе, никому не нужен и нигде на учёте не значился. Сначала у меня были розовые очки. Думал, начну работать — епархия поможет, администрация, люди. Вскоре понял, что рассчитывать могу только на себя. Местные бюджеты урезаны. Храм потребует больших вложений, которых просто нет. А спрос за начатую работу никто не снимет. Палка о двух концах.
А нам теперь предстоит делать проект. Восстанавливать храм без него мы не имеем права.
— При этом он уже живёт своей жизнью...
— В год у нас не меньше десяти субботников. Два праздника обычно — в мае и в августе. Огромное спасибо всем помощникам. От пяти до восьми молебнов, панихиды. Домодедовский хор в прошлом году к нам приезжал, акапельно пели. В прошлом году этот приезд совпал с периодом отпусков, семь человек всего было. В этом приедут полным составом — тридцать человек.
Батюшка приезжает — отец Алексей. На Пасху святят куличи, приезжает с райцентра отец Сергий. Величаво всё — до комка в горле, до мурашек. Приходит много людей. Столы ставим около храма. Батюшка в золотых одеждах ходит. Люди радуются, улыбаются. Не надо никуда ездить в другие храмы, это очень важно. Самое главное, что в храм на молебны ходят дети. Это то, ради чего всё делается. Дети будут верить, что и один в поле воин. Они приходят вместе со всеми на субботники, помогают. Понимают, что мы творим добро и это очень важно.
Место силы
— Это всё стоит немалых денег...
— Уже больше семи миллионов. Я собираю все пожертвования на карточку, у меня другого пути нет. Понимаю, что в наше время доверие непросто дается. Не дай Бог подвести людей. Поэтому всё, что делается, записываю на видео, фотографирую — чтобы люди всё видели.
Сейчас ремонтируем оконные проемы, уже заказали новые и красивые рамы в храм. Это огромные затраты. Но это важно.
— А кто жертвует на храм?
— Такие же обычные люди, как мы. Много друзей появилось из соцсетей, когда они узнали, что мы делаем. У нас рядом прощёный колодец. Я уговорил строителей, дорожников, чтобы они на указателе написали, что впереди храм святой Екатерины 1800 года, он восстанавливается. За счёт этого знака тоже появились новые люди. Они приехали посмотреть, что делается. Место ведь для храма и правда шикарное — на бугре, внизу Дон течёт.
— 2022 год, когда вы занялись восстановлением, не самое удачное время для такой работы.
— Я начал в январе, а в феврале многие мне говорили — не вовремя ты начал, никто тебе не поможет. А я был уверен — неравнодушные, отзывчивые, добрые люди будут помогать и там, и там. Те, кто никому не помогает, всегда будут искать отговорки.
Вот такой пример. Есть один наш большой друг храма. Нашёл меня в соцсетях, а потом долго следил за моими публикациями о том, что у нас делается. Вдруг позвонил — вы пишете, что вам не хватает 180 тысяч, я готов их вам дать. Спрашиваю: «Вы кто?» — «Я Михаил». Говорю: «Миша, откуда вы узнали? До этого мне никто таких денег сразу не давал.» Приехал в Москву, познакомились. Молодой человек, возраста моей дочери. Не скажу, что он какой-то богатый, но ему нравится делать добрые дела. Он так живёт. Деньги собрали его друзья, знакомые. Я приехал, он мне отдал не 180, а 260 тысяч. С тех пор уже больше двух миллионов рублей нам помог. Но он всегда говорит — это не мои деньги, это люди, такие же, как ты, тебе собирают. Знаю, что он и участникам СВО активно помогает большими объёмами.
— Вас же, наверное, часто спрашивают — зачем вам все это надо?
— Отвечаю, что меня об этом попросила душа, а душе отказывать нельзя. А ещё это место в Грибоедове, этот храм — мое место силы. Мне повезло, что я его нашёл. Да, я пашу, много что делаю, но я это делаю с удовольствием, с радостью. Мне это помогает жить. Благодарю всем сердцем жену Ольгу. Она моя опора. Всем, кто участвует в возрождении Храма, верит в меня, огромное спасибо! Вместе мы — сила!