Когда корабли бороздили просторы
Сюжеты новогодних открыток 50-60-х годов кажутся своеобразным визуальным продолжением официальной политической риторики того времени с неизменным посылом «догнать и перегнать». Покоряющие космос ракеты, пересекающие вечную мерзлоту ледоколы, завоёвывающие очередной спортивный рекорд лыжники и фигуристы. Черты лиц строги и сосредоточенны, причём это касается даже маленьких детей. Видимо, даже в минуты праздной радости нельзя было забывать о том, кто рождён для того, чтоб сказку сделать былью.
Глядя на эти открытки, начинаешь верить, что задача эта была выполнена. Только вектор трансформации изменился. Сказка стала былью не в том смысле, что в обыденности стали явственно проявляться сказочные черты. А напротив, сказочная реальность, изображённая на открытках того времени, стала обрастать атрибутами советского повседневного.
Так, например, на одной из открыток той поры Буратино, Чипполино и Незнайка везут срубленную новогоднюю ёлку из лесу с выражением лиц, как у только что выполнивших дело государственной важности персонажей.
Хороший заяц – сытый заяц
В 70-80-е новогодние герои стали постепенно «очеловечиваться». Строгие черты сменились пухлостью раздобревших персонажей, причём это затронуло всех – и людей, и зверей. Румяные, абсолютно человеческие щёки зайцев и медведей, по всей видимости, должны были символизировать сытость и достаток, тихую радость советского мещанского быта.
Также материальный достаток следовало было подкрепить наличием качественной техники – так, например, на одной из открыток пухлый заяц берёт интервью у готовящегося играть роль Деда Мороза советского юноши, записывая речь интервьюируемого на моднейший по тем временам катушечный магнитофон.
Ещё одна отличительная черта. Если на открытках отсутствовали ходящие на двух ногах персонажи, то обязательно должен был присутствовать кремль, красная звезда на шпиле которого прорисовывалась максимально чётко и ярко. А ещё в то время впервые стали появляться открытки с изображением «старорежимного», дореволюционного традиционного досуга. Например, запряжённые тройки лошадей, несущиеся на всех парах по деревне, и опьяневшие (надо полагать, что от мороза) парни и девушки в распахнутых тулупах и растрёпанных пуховых платках. Совсем не комсомольская молодёжь.
Дед Мороз vs Санта Клаус
В 90-е годы на сюжеты новогодних открыток повлияли общие для всей страны процессы вестернизации. «Прогрессивный» Санта-Клаус вытеснил «закосневшего» Деда Мороза и стал всё чаще появляться на всякого рода новогодней продукции, в том числе и на открытках. Дети узнали про Лапландию и эльфов, а взрослые – про заправленную яблоками индюшку, которую семейство Кепвеллов из сериала «Санта-Барбара» готовит на каждое Рождество.
С учётом тогдашнего уровня жизни большинства населения рассказы эти тоже представляли собой своего рода сращение «сказки» и «были». Эльфы, Кепвеллы и индюшки «жили» по большей части на телеэкранах и в фантазиях бывшего населения бывшей шестой части суши. А реальность, в отличие от сказки, заключалась в том, что очень многие в то время натурально голодали.
А потом пришли «нулевые», подзабытый Дед Мороз потихоньку начал чистить пёрышки и расправлять бороду и довольно скоро вернул себя статус главного новогоднего символа. И сегодня он, сохраняя приверженность традициям, представляет собой вполне современного человека. Живёт, говорят, в Великом Устюге, принимает просьбы о подарках в том числе по электронной почте и скайпу, а относительно недавно, например, он организовал предновогодний тур по городам российским, в которых проводил брифинги и пресс-конференции. Общался с телевизионщиками и делал селфи с поклонниками. Побывал он и в Туле, приняв участие в торжественном открытии главной городской ёлки в конце декабря.
Какой же будет новогодняя символика и сюжеты праздничных открыток через 10, 20, 30 лет? На вопрос этот, скорее всего, не знает ответ даже восстановившийся в правах великоустюжский старец.