Правительница, матерая вдова, монахиня. Судьбы московских княгинь

В представлениях обывателя средневековая женщина — бесправна, безвольна и всегда в тени супруга. Заместитель заведующего комплекса Государственного музея-заповедника «Куликово поле» в Моховом Ольга Попова берется опровергнуть это заблуждение. Какими были в средневековой Руси жены князей? Подробнее — в материале tula.aif.ru.

   

   

Три жены Симеона Гордого

«В средневековье русские женщины были довольно самостоятельны. Они пользовались имущественными правами — например, приданое оставалось собственностью жены. Это были не только украшения и предметы обихода, но в случае, если женщина была знатной (боярыней или княгиней), то в приданом могли быть земли. И хотя разводы были в те времена очень редки, если супруги расставались, свое имущество женщина оставляла себе. В тревожные, военные времена роль княгинь возрастала еще больше. Они могли стать правительницами при малолетнем сыне, отстаивая его и свои интересы, зачастую во враждебном окружении», — рассказывает Ольга Попова.

Сын Ивана Калиты Симеон Гордый был в браке трижды. Первый раз он бракосочетался с дочерью литовского князя Гедимина. После крещения невеста Айгуста приняла имя Анастасии. Православная вера стала для нее значимой частью жизни, и перед своей смертью женщина пожертвовала все свое приданое на роспись храма Спас Преображения (Спас-на-Бору).

Второй женой Симеона стала Евпраксия, брянская княжна. Увы, ее судьба как раз иллюстрирует средневековую зависимость и подчинение женщины — после двух лет замужества супруг потребовал развод. Причина указана в «Бархатной книге дворянских родов»: «И великую княгиню на свадьбе испортили, ляжет с ней великий князь и покажется она ему мертвец».

Через несколько месяцев после развода Симеон женился в третий раз. Женой ему стала Мария Тверская. «Ее судьба была одной из самых трагичных и печальных. Ее дед, отец, дядя и брат были казнены мучительной смертью в Орде. В их гибели были виновны Калитовичи, в частности, Иван Калита. Четыре ее сына умерли. Скончался от чумы и супруг. В те времена „матерая“ вдова, то есть, имевшая детей, имела высокий статус и даже могла претендовать на власть. Но бездетная вдова становилась бесправной приживалкой», — рассказывает о судьбе Марии Тверской сотрудница музея.

О женщине позаботилась ее племянница, жена Владимира Серпуховского, литовская княжна Елена Ольгердовна. Она забрала тетушку к себе в Серпухов. Там, пережив своего племянника Дмитрия Донского, Мария Тверская заказывает вышитую пелену, которая увековечивает память о князе и о его победе. Эта пелена, или, как говорили в те времена, «воздух» — самый старый тканый памятник церковного искусства в коллекции Государственного исторического музея.

Пелена вышита на тафте цветными и золотыми нитями. Такую работу часто выполняли златошвейные мастерские, которые находились в ведении боярынь и княгинь. В центре — Спас Нерукотворный, знамя русского воинства. Вокруг — святые и четыре русских митрополита.

Надежный тыл предводителя Засадного полка

Один из ярких героев Куликовской битвы — Владимир Серпуховской, прозванный также «Храбрый». Именно он руководил атакой Засадного полка, во многом определившей победу русского воинства. Его мать, Мария Ивановна много жертвовала на храмы и монастыри, конце жизни основала собственный монастырь — Богородице-Рождественский на Рве. Этот храм не оставляла своим вниманием жена Владимира Серпуховского Елена Ольгердовна. Брак их, заключенный как династический, оказался крепким и счастливым. Владимир Храбрый завещал своей супруге значительное имущество, и запретил сыновьям вмешиваться в финансовые решения матери.

   

   

После эпидемии черной оспы, унесшей ее близких, Елена уходит в монастырь, которому помогала долгие годы. Она дожила до преклонного возраста и составила одно из немногих известных женских завещаний той поры. Все свое имущество, деревни и угодья она передает монастырю. И просит своих потомков помогать обители.

Супруга, мать, святая. Княгиня Евдокия посвятила жизнь процветанию Москвы Подробнее

Самая образованная женщина

Счастливым и долгим был брак князя Дмитрия Донского и Евдокии Дмитриевны, суздальской княжны. Она была одной из самых образованных женщин своей эпохи — отец Евдокии уделял внимание не только образованию сыновей, но и дочерей. В супружестве родилось, по разным данным, 12 или 13 детей.

Судьбу Евдокии нельзя назвать легкой: она пережила не только опасные военные походы супруга, но и кровавое нашествие Тохтамыша на Москву, взятие в заложники одного из сыновей, смерть любимого мужа. По его завещанию Евдокия фактически стала главой княжеского дома.

Всю свою жизнь княгиня много внимания уделяла городу, который сегодня называется Переяславль-Залесский, недалеко от места ее рождения, Суздаля. Здесь в 1382 году она чудом спаслась от погони, которую отправили за ней ордынцы. Легенда гласит, что, когда Евдокия подъехала к Плещееву озеру, опустился туман, который скрыл княгиню с новорожденным сыном.

После таких событий супруга Дмитрия Донского не жалела средств на украшение города монастырями и храмами. Восстановила Горицкий монастырь — не только в благодарность за собственное спасение, но и в честь победы мужа. Там же в Переяславле построила церковь Иоанна Предтечи.

Но, пожалуй, самым большим делом Евдокии, получившим долгую и славную историю, стало основание в 1389 году, после смерти мужа, Вознесенского женского монастыря. Располагался он в Москве, в Кремле, рядом со Спасской башней. Княгиня строила его с целью уйти туда в конце жизни. Но пробыла в нем монашкой всего пару месяцев, и позже скончалась. Достроила главный храм монастыря супруга Василия Темного, внука Дмитрия Донского и Евдокии Дмитриевны. Это стало местом упокоения княгинь вплоть до Петра I.

«Вознесенский женский монастырь столетиями оставался одним из самых крупных обителей страны, обладал огромными владениями. Евдокия заложила традицию — женщины княжеского рода передавали монастырь значительные пожертвования», — рассказала Ольга Попова.